– Я ведь все проверяю, не просто так здесь сижу, – оскорбляется нотариус, которого выбрала тоже я.

Искренне надеюсь, что мои решения, действительно, мои, а не искусное незримое манипулирование моего свекра. Мало ли, вдруг ему под силу и такое.

– Я рада, – коротко отвечаю обоим и подписываю договор.

– Деньги уже на твоем счету, Оленька, – произносит Михаил Юрьевич, смотрящий на всех нас, как монарх на простолюдинов, пришедших просить милостыню у стен его дворца. Вроде и прогнать сразу нельзя, а много давать тоже не хочется. – Можешь проверить.

– Да–да, я уже, – мельком бросаю взгляд на приложение в телефоне, – все четко, как и договаривались.

– А по–другому быть и не могло, Оленька, – Михаил Юрьевич бросает на меня снисходительный взгляд и поднимается на ноги. – Что ж, пора мне, дела.

– Ключи, – протягиваю связку и тоже встаю. – Я сюда приехала на машине, забирать больше ничего не нужно. Личные и детские вещи перебрала, что–то выкинула, что–то забрала.

– На здоровье. Моим внукам привет, с нас подарки на Новый год и день рождение. Езжай осторожно, – он перебарывает себя и в последний момент приобнимает меня.

– Спасибо, постараюсь. И вашим всем привет, – специально не называю Глеба и его мать по отдельности. – До свидания.

– Прощай.

На этом наша странная встреча заканчивается, и я с облегчением выхожу на улицу, сажусь в автомобиль и трогаюсь. Звук мотора меня успокаивает, руки с наслаждением держат руль, и я вся предвкушаю восхитительную длинную поездку. Конечно, путь неблизкий и лучше его преодолевать со сменным водителем, но ничего, я справлюсь.

Подбираюсь к выезду из города и попадаю в стандартную для этого места пробку. Частично отвлекаюсь на рюкзак, стоящий на пассажирском сидении, проверяю, хватит ли мне перекуса или лучше сейчас закупиться, пока цивилизация рядом, и, к счастью, краем глаза замечаю резкое движение сбоку от моей машины и лишь на голых инстинктах успеваю среагировать и затормозить.

Адреналин мгновенно повышает пульс, мое сердце стучит где–то в горле, и я судорожно сжимаю побелевшими пальцами руль, всматриваясь в причину моего экстренного торможения.

– Да быть этого не может, – выдыхаю в удивлении, смотря на свою улыбающуюся помеху.

Резко паркуюсь у обочины, благо, я как раз рядом с удобным карманом, и выскакиваю из машины, потому что не верю своим глазам. Он не может быть здесь, просто не может!

73

– Ты в своем уме?! Я могла тебя задеть! Давно в больнице не был? Почему ты тут? Тебя выписали? Тебе ж нельзя! – накидываюсь на Егора.

– Оля, – его губы растягиваются в широкой улыбке, – я скучал.

– Скучал он, – произношу уже менее воинственно, – все равно это не повод кидаться под машину.

– Конечно, ты права, – Егор делает шаг ко мне и, неожиданно, обнимает. – Хотя нет, не права, – он утыкается носом в мою макушку, – ради этого точно стоило.

Я затихаю в его объятиях, отталкивать Егора или что–то еще говорить ему совсем не хочется. Да и меня атакуют муки совести.

– Прости, – практически беззвучно выдыхаю куда–то в грудь Егора, – пожалуйста, прости меня.

– Это за что? За не случившуюся аварию? – он широко ухмыляется.

– Нет, не за нее. Тут ты сам виноват, а я молодец, вовремя среагировала.

– Ты рылась в своем рюкзаке! Отвлекалась от дороги!

– Отстань! Не будь занудой. Слева и сзади меня водители сидели в телефонах! Вот где настоящее опасное отвлечение от дороги.

– Ладно, уговорила. Так за что же простить тебя, Оля? – Егор впивается в меня внимательным взглядом, под которым я заметно тушуюсь и хочу куда–нибудь спрятаться.

– Ты знаешь, – тихо говорю груди Егора, – я трубку не брала и больше не приходила в больницу. Но я постоянно справлялась о твоем самочувствии в регистратуре!

– Молодец какая, – усмехается одноклассник. – Да только не за то ты извиняешься. Ты решила все за нас обоих, не выслушала мою версию.

– Ты изобразил меня бесполым другом, когда рассказывал о причине задержки своей жене! Своей! Же–не! – выделяю эти слова. – Может быть, вина все же не на моей стороне?!

– Я уже в разводе, могу бумажку показать, – будничным тоном произносит Егор и прижимает меня сильнее к себе, не давая вырваться. – Хорошо быть юристом, можно быстро развестись. Да и претензий у нас не было, делить нечего.

– Поздравляю, – недовольно бурчу. – Может, отпустишь? Мне ехать надо, у меня график.

– Да, ты права, надо бы, – соглашается Егор, поворачивает меня к машине, открывает дверь со стороны пассажирского сидения и подталкивает внутрь, – садись.

– В смысле? – у меня некрасиво приоткрывается рот.

– Не заставляй ответить в рифму, обидно прозвучит. Ладно, сам посажу, – Егор наклоняется, чтобы взять меня на руки, но я отпрыгиваю, и сама залезаю в машину. – Так–то лучше. Пристегивайся, а рюкзачок я назад положу.

– Ты всерьез собрался ехать со мной? И далеко? – спрашиваю, когда одноклассник забирается на водительское сидение и с деловым видом регулирует настройки под свой рост. – А если у меня страховка ограниченная, не подумал?

– Она неограниченная, ты как–то рассказывала, – отмахивается от меня Егор, заводит машину и плавно трогается. – У тебя какой маршрут намечался?

– А этого ты не знаешь? Как–то ведь ты нашел меня посреди дороги, – едко произношу. – А, кстати, как именно тебе это удалось? – задумываюсь.

– Я тебе давно локатор на телефон установил, чтоб не потерялась. Он и привел на дорогу. А изначально моим информатором была твоя тетя, мировая женщина.

– Очень мило, – кисло произношу, находясь в замешательстве от услышанного. – А зачем ты все это сделал?

– Так поговорить! Ты ж меня в черный список внесла, а сразу я не мог физически, то больница с этим ранением пристала, то развестись надо было, – тут бодрый тон Егора сбивается и договаривает он уже не таким веселым голосом. – Да и тебе надо было дать шанс помириться с Глебом.

В машине на минуту повисает молчание. Я пытаюсь переварить только что услышанное, а Егор, не знаю, тоже, наверное, что–то переваривает.

– Ты клинический идиот, вот ты кто, – произношу в итоге.

– Я рад, – одноклассник ощутимо расслабляется, – искренне рад.

– Впервые слышу, чтобы человек радовался оскорблению, но да ладно. Вот мы и поговорили, теперь обратно полетишь?

– Не совсем, – Егор качает головой, – сейчас, минутку, припаркуюсь, тут вроде можно.

– Ага, только осторожно.

С напряжением слежу за действиями Егора, внутри все замирает от осознания, что он, возможно, сейчас уйдет, и я его больше никогда не увижу.

Логика покинула мой разум. Убеждать меня в том, что люди не выслеживают друг друга на другом конце страны для столь короткого разговора, бесполезно.

– Фух, справился, – рапортует Егор. – Так вот, о чем мы? Ах, снова обо мне. Сейчас! – он лезет во внутренний карман зачем–то. – Вот, это тебе, Оля!

Он торжественно кладет мне на ладонь золотой браслет и маленькую бархатную коробочку.

– Твой прошлый забрали грабители, помнишь? Нам его не вернули, успели наркоманы его посеять, пока бегали по городу. Но я новый обещал, – с энтузиазмом поясняет Егор.

– Кхм, спасибо, красивый. А второе?

– А второе – это главное! – Егор оглядывается назад. – Эх, жаль, на колено не встать, но да ладно, – он берет коробочку и раскрывает ее. – Олечка, выходи за меня замуж по–настоящему, не фиктивно. Потому что я уже набегался по городам, я хочу осесть в одном с тобой. Все равно в каком, для меня место - не проблема. Как и деньги с работой, но ты это знаешь. А еще я тоже влюблен в тебя, ты не одна такая, – договаривает друг с неуверенной улыбкой на губах.

Мои щеки краснеют, и я понимаю, откуда дует ветер.

– Тетя и про это рассказала?

– Нет, я все сам слышал.

– Вот это вы, – укоризненно качаю головой, а у самой губы растягиваются в улыбку. – Да! – быстро отвечаю, запрещая себе что–либо анализировать.