Я молча кивнула. И он продолжил:

— Он рассказал, что уезжает?

Решила ответить. Мне показалось, что он специально спрашивает, чтобы я вылезла из своей защитной раковины.

— Да, Никита, мы поговорили. И да, про отъезд он тоже сказал. И ушёл. Вот и весь разговор.

Никита хмыкнул, я уже начала привыкать к его манере речи и не стала заводиться. Он протянул:

— Ну и забудь. Забудь его и не вспоминай. Он свой выбор сделал. А тебе нужно о себе побеспокоиться. Хотел бы я тебя обнадёжить, но лгать не хочу. — Странно, мне показалось, или он действительно замялся. Никогда бы не подумала, что он так умеет. Я внимательней присмотрелась и не выдержала:

— Что? Никита? Ведёшь себя странно. Не хочешь мне что-то рассказывать? Поверь, я ко многому готова. Давай уже сегодня все плохие новости услышу. Хуже уже не будет.

— Ну, знаешь ли. Смерть — это всегда хуже.

И тут сердце словно застыло, словно замерло, и снова застучало испуганной птичкой. А я стояла и смотрела в ужасе на него. Онемевшими губами прошептала:

— Родители?

Он в пару секунд оказался рядом, взял меня за предплечья и начал успокаивать:

— Ну что ты, что ты. С родителями всё хорошо. Ты чего? Аж сердце затрепыхалось. Я же всё слышу. Как набат стучит. Успокойся, всё с родителями хорошо. Тебе разве не передавали?

Я кивнула, подтвердив, но всё ещё сомневалась и зашептала, прося, нет, требуя правды:

— Мне только передали, что они встретились, что Женю очень тщательно допросили и спрятали всех на подконтрольной клану Северин территории. Но я сама с ними не говорила. Ты понимаешь? Я должна была поверить чужим. Тем, кого и не знаю.

Никита встряхнул меня и жёстко ответил:

— Так, всё! Я тебе слово даю, что всё так, как тебе и рассказывали. У твоей семьи всё отлично. Я про твоего бывшего говорил. Его нашли мёртвым в твоём же доме. Наши ребята говорят, что дом за эти пару дней обыскивали не один раз. Вскрывали даже полы и стены. Да там всё перерыли так, что и жить в нём невозможно стало. Этой ночью подожгли. И после тушения мужа твоего бывшего нашли. В таком состоянии, что лучше тебе не знать. Так что взялись наши враги за дело серьёзно. И будут распутывать клубок дальше. А он ведь к тебе ведёт. Понимаешь?

Спросила его растерянно:

— И что мне делать? Ведь у меня практика закончится и учебный год начнётся. — Я стояла и смотрела растерянно на Никиту, ища помощи, подсказки.

Он стоял так близко, всё ещё не отпустив. Увидела промелькнувшую в его глазах досаду, он опять встряхнул меня и почти грубо ответил:

— Ты глупости не говори. Какая практика, какая школа? Ты, я вижу, вообще не понимаешь, кто за тобой гоняется. Да тебе бежать нужно, Вероника. Тихо и незаметно исчезнуть, пока мы не разберёмся с этими отщепенцами. А мы разберёмся. Да, это будет сложно, но они первые начали. А ты пока посидишь тихо. Я и с защитником твоим договорился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С кем же?

— С Владом Сато. Он берёт тебя временной партнёршей на гастроли. Но требований у него. Он при мне список составил, тебе передал прочитать и подписать. Жёсткий он. Ты подпишешь и улетите на самолёте его хорошего друга. На этой неделе. Очень удачно получилось. Он хотел ещё на месяц задержаться здесь. Из-за тебя, между прочим. А как узнал расклад, так мы с ним быстро договорились.

Никита улыбнулся ехидно так, и добавил:

— А как он пел про тебя, мол, и талантливая, и страстная, и послушная. А какая трудолюбивая. Просто идеальная партнёрша. Не знал бы его, подумал, что запал. Я смотрю, ты вообще удачливая, из таких передряг вылезти смогла. И в дамки. Да, с Владом тебе вообще повезло. А ты не теряйся, смотри, он выгодный ухажёр. Жениться не женится, но позаботится о тебе.

И так издевательски он всё это говорил, что я зашипела:

— И нечего издеваться. У нас с Владом деловые отношения. Он, между прочим, мне сразу условие поставил, что без всякого лишнего. Только танец. И как мне с ним поговорить? Я и выехать в город не могу.

Я повела плечами, и Никита отпустил меня, всё ещё внимательно наблюдая за мной. Я отошла от него, а Никита спокойно ответил, словно весь запас ехидства у него закончился:

— Мы созвонимся. Влад приедет завтра. Здесь вы спокойно обо всём договоритесь и тихонько улетите.

Я кивнула и решила обдумать в одиночестве. У меня было такое ощущение, что Никита злится на меня. Вопрос, с чего бы?

На пороге меня догнали его слова:

— И куда ты направилась? Ничего не забыла? — Я оглянулась, окинув взглядом комнату, но так и не поняв его намёков, покачала головой. Никита достал из кармана свёрнутый листок и протянул мне со словами: — Прочти и подпиши. Это тебе от Влада.

Я подошла и забрала листок, а Никита всё это время внимательно смотрел на меня.

Странно, почему в его взгляде я замечала так много? Я придумала всю эту глубину, что он пытался скрыть, или…?

Этот его взгляд — глубокий, ищущий, я не спутаю ни с чем.

Я кинула быстрый взгляд на перечень требований и поняла, что их там не пара-тройка, а сильно больше. Решила внимательно ознакомиться с ними в одиночестве. И обдумать. Одна.

Решать я буду сама за себя. И ответственность я буду нести сама. Кстати, неплохая идея, учитывая, что в личной жизни я несколько лет плыла по течению, отдав бразды правления недостойному мужчине.

Направилась к выходу, собираясь в одиночестве всё обдумать. Уже почти дошла до выхода из гостиной, оглянулась, думая, увижу ли я Никиту ещё раз, и уточнила:

— Мы ещё увидимся, или уже прощаемся? Ты ведь тоже уезжаешь.

Он хмыкнул и ответил:

— Тоже? Ты так и не поняла, да? Ника, мы с братом разные. — Он начал медленно приближаться ко мне, продолжая говорить, а я как заворожённая стояла и слушала. — Я не могу всё бросить сейчас, я нужен там, куда улетаю. И я, в отличие от некоторых, не сбега́ю в срочную командировку, только бы не решать проблемы. О тебе я практически договорился, осталось дело за тобой. У клана Северин тесные связи с роднёй в Италии, так что ты и там не останешься без защиты. Ты поняла? Да и Владу пришлось кое-что рассказать. Он и сам ненавидит всё, что связано с бизнесом младшего Уварова.

Пока слушала его, не заметила, насколько близко он подошёл ко мне. Никита прислонил ладонь к стене, на которую я оперлась, пока слушала его. И так интимно заправил прядь волос мне за ухо, что я моментально поняла, насколько близко он стоял, и смотрел. Смотрел на меня этим своим невозможным взглядом. И прошептал:

— Только не делай глупость, Ника, не влюбляйся в него. Потом будет больно.

Что? В кого влюбляться? Голова напрочь отказывалась работать. И я переспросила, почему-то тоже шёпотом:

— Влюбляться? В кого? И почему будет больно?

Никита неторопливо, с видимым удовольствием прикоснулся к моему лицу, прошёлся невесомо кончиками пальцев по овалу лица, провёл линию по брови и прошёлся по скуле, лаская прикосновениями.

Он теснее прижал меня к стене, уткнулся носом мне в волосы ближе к уху и медленно, с таким наслаждением втянул воздух, словно вдыхал самый прекрасный аромат. А я стояла, замерев, застигнутая врасплох этим до невозможности интимным моментом.

Никита пробормотал мне в волосы невнятно:

— Так бы стоял и не отлипал от тебя. Жаль, что нюх пока полностью не восстановился. Хотелось бы понять, как ты пахнешь для моего волка.

— Что? Никита, о чём ты?

И тут он словно очнулся от дурмана и отстранился от меня. Посмотрел опять своим этим насмешливым взглядом и уточнил, возвращаясь в деловое русло. Словно ничего между нами не было, будто не он только что прикасался ко мне, лаская.

— Не влюбляйся в Сато, Вероника. Даже не думай. Потом будет очень больно. Он очень красив и так притягателен для девчонок. Особенно на него падки человеческие девушки. Но он никогда, ты слышишь, никогда не выберет человека в партнёры. Это табу для него и для его рода. И он всегда предупреждает об этом. Ты услышала? Не будешь делать глупостей?