Дейни открыла рот, но заговорить не смогла. Никогда еще, даже в худшие минуты, Блейк не разговаривал с ней так холодно и отстраненно. Решившись, она прыгнула в лодку.

– Я с вами.

– Отлично.

– Я надеюсь, ты помнишь, что наняла тебя я… – начала Дейни, но остановилась, поняв, что Блейк ее не слушает.

Взревел мотор. Блейк подошел к рыбаку и начал что-то ему объяснять по-испански, указывая на группу поднимающихся из моря скал. Дейни молча стояла на корме, подставив лицо солнечным лучам и соленым брызгам. Только сейчас она вспомнила, что они не взяли для Сирины смену одежды. Ничего, море сейчас теплое, и под водой она пробудет недолго. Блейк не думает о подобных мелочах. Вон на корме все, что ему нужно для счастья – маски, кислородные баллоны и Сирина, наивная девочка, готовая на все, чтобы его не обидеть. Дейни повернулась к ним спиной и задумалась. Всю дорогу до скал она пыталась найти в своей теперешней жизни хоть что-то хорошее – и не находила.

Рыбак заглушил мотор. Дейни помогла Блейку надеть кислородный баллон, ободряюще похлопала Сирину по плечу – и девушка скользнула в воду.

Дейни слышала, как Сирина, смеясь, кричит, что вода совсем теплая. Видела облако голубого шифона и счастливые сияющие глаза. Видела, как Блейк обнял девушку за талию и увлек за собой в хрустальные глубины моря.

Блейк почувствовал, что Сирина дрожит. Он дал ей подышать из трубки, затем вдохнул сам и снова передал трубку ей. Это было просто и совсем не страшно, и девушка расслабилась. Они медленно скользили под сверкающим покровом моря: Блейк искал подходящее место.

Сирина выглядела так, как он и ожидал. Водостойкий макияж был на месте, волосы струились, словно морское течение, голубой шифон сливался с водами моря. Недалеко от лодки Блейк нашел то, что искал.

Он поставил Сирину перед увитым водорослями входом в подводный грот. Здесь было неглубоко, и сквозь толщу воды проникал солнечный свет. Мелкие рыбки шарахнулись в стороны; но тут же подплыли к пришельцам, любопытствуя, что за незваные гости явились в их владения. Сирина почувствовала, как суетятся они возле сетки с кормом. Она улыбнулась, затем знаком показала, что ей нужен воздух. Несколько минут они с Блейком просто парили в воде, передавая друг другу трубку. Затем Блейк сжал ее плечо – жест, означавший: «Ты готова?» Сирина кивнула. Блейк снял со спины камеру, последний раз дал Сирине вдохнуть из трубки и отплыл в сторону.

С полминуты Сирина просто плавала в воде: голова ее склонилась набок, волосы рассыпались по плечам. Она знала, что Блейк снимает. Вот он снова подплыл к ней, потерся щекой о ее щеку – знак восхищения и благодарности – и протянул благословенную трубку. И вовремя, а то Сирина совсем уже вообразила себя жительницей подводного царства.

Блейк снова отплыл. Теперь Сирина протянула руку и расправила шифоновую накидку так, чтобы она развевалась над головой. Она склонила голову и чуть приоткрыла губы. Теперь и она ощущала очарование моря и наслаждалась своей работой. Блейк подплыл, дал ей подышать и снова исчез. Сирина уперлась ногами в скалу, стараясь не двигаться. Последние снимки. Блейк обещал не больше десяти минут. Как будет гордиться Руди, когда увидит эти фотографии! Может быть, он полюбит ее еще больше… Наклонив голову, Сирина задумалась о Руди, и мысли ее были прекрасны, пока…

Пока она не почувствовала жгучую боль в груди. Ей нужен воздух! Замечтавшись, она совсем забыла о трубке с кислородом. Сирина замахала рукой, как учил ее Блейк, затем оттолкнулась от дна и попыталась всплыть. Но что-то ее держало. Воздушная ткань зацепилась за выступ скалы, и Сирина оказалась в ловушке.

Соленая вода обожгла ей глаза. Прищурившись, Сирина оглянулась в поисках Блейка. Он здесь! Слава Богу, он здесь! Вон его камера, направленная прямо на нее. Сирина снова замахала руками, пытаясь привлечь его внимание. Ее конвульсивные движения, замедленные водой, походили на странный и прекрасный танец; вокруг ее тела развевалось голубое платье, а вокруг головы, словно змеи – длинные волосы; со всех сторон ее окружали голодные рыбки. И все это видел Блейк в видоискатель своей камеры.

Дейни лежала на корме, раскинув руки и подставив солнцу обнаженную спину. Она неотрывно смотрела в море, поглотившее Сирину и Блейка. Море сияло голубым и зеленым, играло яркими солнечными бликами. Казалось, оно прозрачно до самого дна: однако Дейни не видела ни Блейка, ни его модели.

Что за чудесное место! Однако Дейни не радовало ни жаркое солнце, ни красота моря: в голове ее крутились тысячи тревожных мыслей – о Руди, о кампании «Эшли», о Блейке… К чему же все ее труды? Зачем она лгала, хитрила, едва не потеряла Блейка? Ради того, чтобы и в раю не знать покоя?

Мимо протарахтела моторка и исчезла за горизонтом. Лодка качнулась на поднятой ею волне. Дейни поднялась и села, прислонившись спиной к мотору. Рыбак-мексиканец не сводил с нее глаз, но ее это не беспокоило. Непонятная тревога охватила ее. Не оттого, что качнулась лодка. И не оттого, что мексиканец пожирал ее похотливым взглядом. Дейни вдруг вспомнила, как смотрел Блейк на Сирину, когда они погружались в глубину моря. У него были такие странные глаза. При одном воспоминании об этом Дейни стало как-то не по себе… тревожно… нет, страшно.

– Черт! – пробормотала она.

Дейни пыталась избавиться от непонятного страха, но руки ее дрожали, а в горле стоял тугой ком. Она подошла к борту и, приложив руку козырьком к глазам, вгляделась в воду. Все в порядке. Блейк работает – создает прекрасные фотографии, которые скоро появятся на страницах каждого журнала. Сирина позирует, изображает морскую богиню. А Дейни сидит в лодке с человеком, не знающим ее языка, не понимающим ее предчувствий. Неудивительно – она и сама не знает, что с ней такое… И вдруг Дейни поняла. Блейк в беде! Она должна быть с ним! Если он погибнет… Нет, о таком Дейни не могла даже думать. Мгновенно она забросила на спину кислородный баллон, натянула на голову маску и прыгнула в теплую, ласковую, смертельно опасную воду. Рыбак что-то крикнул вслед, но Дейни не понимала его слов.

Сирина беспомощно дергала за платье, но оно никак не отцеплялось от скалы. Она видела дно, пещеру, рыб – и Блейка. Господи, он же совсем рядом! Неужели он не видит, что она задыхается? Сирина широко открыла рот, пытаясь позвать на помощь, но не могла издать ни звука. Волосы ее развевались, словно змеи Медузы. Она отчаянно боролась за жизнь.

Блейк ни на что не обращал внимания. Он снимал.

Бесстрастная камера фиксировала каждый новый поворот головы, движение тела, выражение лица. Блейк видел, как тревога Сирины сменяется болью и страхом, страх – ужасом, ужас – паникой. Но не двигался, завороженный волнующей красотой ее страданий. Здесь, в молчаливых глубинах, в каком-то волшебном бреду он забыл обо всем на свете ради прекрасного образа. Он забыл, что образ – лишь отражение человека, такого же, как он сам.

Последний снимок он сделал в тот миг, когда Дейни подплыла к девушке и поднесла к ее рту спасительную трубку. Затем обернулась, ища взглядом Блейка.

Предчувствие ее не обмануло. В беду попал Блейк – хотя и не только он. Как он дошел до такого? Как мог ради прекрасного, но иллюзорного образа обречь человека на мучительную смерть? Это невероятно, этого не должно было случиться. Однако все-таки случилось, и Дейни знала, что в этом ее вина.

Дейни повернулась к перепуганной девушке и осторожно взяла у нее трубку, вдохнула, затем отдала обратно. Она не слышала, как подплыл Блейк: лишь почувствовала, как он обнял их обеих и повлек за собой наверх. Дейни видела, что руки у него дрожат, но не знала, что по лицу под маской текут слезы.

Забытая камера медленно опускалась на дно. Сирине не быть звездой, и Блейку не войти в историю. Дейни никогда не напомнит ему об этом дне; он никогда больше не поддастся страсти, которой нет имени и оправдания.

– Мисс Кортленд, позвольте вам напомнить, что вы находитесь под присягой и отвечаете за свои слова, произнесенные перед комиссией, так же, как если бы выступали свидетелем в суде. Итак, повторяю вопрос: что вам, как совладельцу рекламного агентства Грина, известно об особенностях взаимоотношений между агентством, компанией «Рэдисон Кемикал» и сенатором Грантом?