Еще один коктейль, сеньор Хобарт! Пусть это будет наш сигнал к началу новой жизни, подальше от всех печалей и поражений прошлого.

Вико закончил и откинулся назад, сияющий и вспотевший, человек, прекрасно себя почувствовавший после исповеди, человек, трепетавший на пороге перехода в новую жизнь. Я понимал его. Так что можете представить, каким я казался себе подонком, когда спросил тоном прагматика, презираемого мною. Однако жизнь всегда есть жизнь:

– Все это очень хорошо, мистер Вико, и я желаю вам удачи в вашей новой жизни. Но что насчет оплаты этих пяти виндсерферов?

Момент возмездия, призыв к расплате! Именно частный детектив усилил остроту ситуации.

– Прошу прощения? – удивился Вико.

– Деньги за виндсерферы. Деньги сеньору Фолкону.

– Ах, деньги! Да, я платить!

– Вы заплатили? Когда?

– Простите. Я не имел в виду, что я УЖЕ заплатил. Я имел в виду, что я НАМЕРЕН заплатить. Простите, мой английский не очень хорош.

– Вы можете заплатить сейчас, мистер Вико? – Я не обратил внимания на его извинения.

– Да, конечно. Именно так. Полагаю, что могу. Но это, наверно, потребует немного времени. Вопрос дней. Тогда, конечно, я собираюсь заплатить.

– Вико, я не полицейский и, даже если бы был полицейским, не мог бы арестовать вас в этой стране, – объяснил ему я. – Во Франции против вас дела нет. Но у нас есть свои способы заставить таких халявщиков, как вы, заплатить или захотеть заплатить. Вы слыхали о газетной обработке?

– Нет, а что это такое?

– Мы даем объявление в вашу местную газету, чтобы оно печаталось несколько недель подряд, сообщаем о вашем долге и спрашиваем, когда вы собираетесь заплатить. Если это не действует, мы определяем, какой ущерб вы нанесли нашему клиенту, и потом устраиваем вам много неприятностей.

– В моем случае в этом не будет необходимости. У меня есть деньги прямо здесь. – Вико вынул небольшой бумажник, достал из него чек и показал мне.

Я рассмотрел его и увидел, что это чек банка «Де Бильбао» на два миллиона песет с какой-то мелочью. Чек был выписан на имя Фрэнки Фолкона.

– Я вижу чек, – подтвердил я. – Почему вы не хотите отдать его мне для Фрэнки, и мы в расчете?

– Если бы я только мог! – воскликнул Вико. – В настоящий момент у меня нет денег на счете. Но через несколько дней они будут. На этой неделе я дам их вам, чтобы вы передали их своему клиенту. Время оплаты – после субботы.

– Почему надо ждать до тех пор?

– Потому что суббота – день главного события в соревнованиях по виндсерфингу в заливе Гонфлер. Премии наличными. За первое место выходит почти двадцать тысяч долларов. Я могу выиграть эти деньги, сеньор Хобарт. Я уже брал два первых места на Майорке и одно в Барселоне. Я знаю, что у меня не самое лучшее время, но хорошее. Я знаю, кто соревнуется здесь, я могу побить их.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Все это очень неопределенно.

– Конечно, неопределенно. Я человек, который живет, переводя фантазии в реальность. Взлет какого-то бедного парня, который хочет стать знаменитым матадором, или жокеем, или виндсерфингистом, всегда окружен ореолом невозможного.

На такую сентенцию у меня не было ответа. Я не собирался утверждать, что такого никогда не бывает.

– И подумайте, какая слава для досок Фолкона, – продолжал Вико. – Когда я выиграю, виндсерферы Фолкона появятся на мировой карте соревнований. Мистеру Фолкону придется нанимать целую фабрику народа, чтобы справиться со всеми заказами. Как вы можете проходить мимо такого шанса?

И правда, как? И какой еще у меня есть здесь шанс? Я мог найти местного адвоката и возбудить судебное дело против Вико. Но к чему бы это привело? К тому времени, когда закон начнет действовать, Вико и доски будут уже далеко.

– В субботу я буду в Париже, – сказал я.

– Для меня самое большое удовольствие прийти и увидеть вас.

Итак, я написал название отеля и отдал ему листок. И правда, мне пора было возвращаться.

Мой следующий собеседник не заставил себя долго ждать. Это случилось в тот же вечер, несколько часов спустя после отъезда Найджела. Рейс Пальма – Орли[53] задерживался. Я закончил le grand plateau des fruits de mer, также известный как обед из даров моря, вышел из отеля, чтобы совершить вечерний моцион, и направился вниз к порту. Меня не особенно удивило, что кто-то из сидевших за столиком в кафе на тротуаре помахал рукой и окликнул меня с несомненным акцентом Нью-Джерси, матери коррупции.

– Эй, Хоб! Иди сюда, давай выпьем.

Тони Романья. Он избавился от темно-синего мафиозного прикида, и теперь на нем был легкий бежевый костюм с красными кантами на лацканах. В Нью-Джерси такого рода вещи продают богатым туристам в «Шорт Хиллс Трэвел Бутик». В этом костюме Романья выглядел как бежевый кит с красными кантами на плавниках.

– Привет, Тони, – сказал я, садясь за его столик. – Что привело тебя на опушку этого леса?

– Я слышал, что это исторический город, – ответил он, беззаботно улыбаясь.

– Ты выбрал хорошее место, – подтвердил я. – Знаешь, Гонфлер известен с одиннадцатого века. Особенно я тебе рекомендую церковь святой Катерины и алтарь Нотр-Дам-де-Грейс.

– Очень приятная информация, – одобрил Романья. – На самом деле я надеялся натолкнуться здесь на тебя.

– Как ты узнал, где меня искать?

– Тебя не так трудно найти, Хоб, – признался Романья. – Ты ведь раб привычек, правда?

– Когда-то был им, – согласился я, исподтишка разглядывая его. – Чего ты хочешь, Романья?

Широкое лицо Романьи приняло серьезное выражение. Он постучал по бокалу, усилив впечатление о собственной неуклюжести.

– Ты ищешь Алекса Синклера. – Слова прозвучали скорей как утверждение, чем как вопрос.

– Я ничего не признаю, – предупредил его я. – Но что, если ищу? Зачем это тебе?

– Я тоже ищу Алекса, – объявил Романья.

– Почему-то, мистер Романья, это не так сильно меня удивило, как вы могли бы ожидать. Довольно много людей вроде бы заинтересованы в Алексе.

– Ты знаешь, где он?

– Я бы не сидел в Гонфлере, если бы знал это. И ты бы тоже не сидел здесь.

– Но ты надеешься найти его?

Я кивнул.

– Детективное агентство «Альтернатива» всегда находит человека, которого ищет.

– Как бы тебе понравилось работать на меня?

– Не знаю, – ответил я. – Сколько ты платишь? Обеспечиваешь ли медицинскую страховку? Планируешь ли пенсионные отчисления? Что ты хочешь, чтобы я делал?

– Это очевидно. Я хочу, чтобы ты нашел Алекса.

– Я это и делаю.

– Да, но для другого клиента. Когда ты его найдешь, я хочу, чтобы ты сказал мне первому. Конечно, я мог бы выловить эту рыбу сам, у меня много связей в столице, но зачем нам дублировать усилия?

– Это будет несправедливо по отношению к моему нынешнему работодателю, – возразил я.

– Может, и несправедливо. Но я хорошо тебе заплачу. И спасу тебя от множества неприятностей.

– Как «хорошо» и каких «неприятностей»?

– Я дам тебе чистых пять тысяч долларов, когда и если ты скажешь мне, где найти Алекса.

– Мне нравятся круглые цифры вроде этой, – заметил я. – А теперь скажи мне о неприятностях.

– Вовсе никаких неприятностей, если будешь играть по правилам. – Романья улыбнулся. И на мгновение стал похож на потрепанного рубенсовского ангела с синими щеками.

– Мистер Романья, мне правда надо знать больше, чем вы говорите. Кто вы, кого представляете, почему заинтересованы в том, чтобы найти Алекса?

Романья поднялся, бросил на стол, особо не считая, пригоршню банкнот, и одернул свой китовый костюм.

– Пять тысяч долларов, если будешь сотрудничать, – напомнил он, будто надо было напоминать. – Бесконечные счета от врачей, если не будешь. Найдешь меня в «Рице». Сделай себе любезность. Не умирай. – Он зашагал прочь.