К 1999 г. число тех, кто когда-либо прошёл через семинары Руднева, достигло, согласно базе данных сектантов, 15 тысяч. Доходы росли. Рос гарем руднеаских “шакти”. Росла наглость, с которой гуру и его ближайшие помощники вымогали деньги. Рос поток заявлений в прокуратуру родителей, чьи дети бесследно растворились в недрах “Ашрама”.

Наконец в 1999 г. прокуратура Новосибирской области возбудила уголовное дело по ст. 239 УК РФ (“Организация объединения, посягающего на личность и права граждан”). Результаты проведенного расследования ошеломили даже видавших виды следователей. Компания Руднева практиковала вымогательство, совращение малолетних, сексуальное насилие, извращения и надругательства (последние были засняты самими рудневцами). Садистские оргии именовались “тантрическими” ритуалами, доступными только особо посвященным. Руднев оказался владельцем десятков квартир в престижных районах Новосибирска, которые ранее принадлежали членам секты, переписавшим на гуру свою недвижимость.[791]

Следствие, однако, в том же году было приостановлено. Секта, воспользовавшись этим, свернула свою деятельность в Новосибирске и переместила основные центры в Москву и Саратов, а ее руководители скрылись. К. Руднев, объявив себя душевнобольным, некоторое время находился в психиатрической больнице, после чего исчез из города.[792] В 2000 г. уголовное дело было возобновлено, но на этот раз расследуется всего лишь уклонение от уплаты налогов и незаконная предпринимательская деятельность.

Другой известный учитель “тантрического секса” — Андрей Лапин, работающий в паре с психологом Михаилом Ляховицким. Участие в семинаре Ляховицкого стоит от 120 долларов. Участие в четырехдневной “выездной тантре” в Крыму под руководством Лапина — 280 долларов. То же самое, но в подмосковном пансионате, обойдется примерно в 200 долларов. Каждую неделю в тренингах Ляховицкого принимают участие от 10 до 35 человек. Каждую неделю в “выездных тантрах” Лапина принимают участие от 100 до 400 человек.

Названия у тренингов могут быть разные: “Техника продаж”, “Программа личного роста "Золотое сечение"”, “Трансформация” и др. На своих семинарах Ляховицкий по сути повторяет идеи основателя психологической секты “Эст” (позднее “Форум”) Вернера Эрхарда, гласящие, что человек есть машина. Отличие его, Ляховицкого, последователей от обычных людей — осознание того, что они машины. Цели тренингов — освобождение от ума, освобождение от реальности, связь без привязанности. В результате люди, прошедшие через тренинги Ляховицкого, становились абсолютно асоциальными, переставали воспринимать реальный мир, существуя в придуманном.

Как говорит сам Ляховицкий. всякий, кто попадает на его семинары, обретает нечто вроде наркотика. Участники семинаров, описывая свои ощущения, пользуются сленгом наркоманов.

Лапин — несколько более сдержанный вариант Руднева, писания которого, кстати говоря, довольно популярны среди лапинских учеников. Бога Лапин считает безличной космической энергией любви, понимаемой исключительно в значении эроса. На лапинские “тантры” нельзя приезжать с женой, мужем, с подругой или другом. После многодневных тренингов Лапина люди меняются до неузнаваемости, становятся замкнутыми, раздражительными и нетерпимыми. Семьи, как правило, распадаются.[793]

Более-менее аутентичной сектой тантрического толка, хотя и не принадлежащей ни к одной из традиционных тантрических парампар, является “Ананда марга”. Есть еще разрозненные тантристы, теперь налаживающие связь между собой через Интернет. Единственной относительно “ортодоксальной”, крупной и организованной тантрической группой в России до недавнего времени была “Тантра-Сангха”, то есть “община тантры”.

Основателем и гуру секты был Шри-пада Садашивачарья Ананданатха (Сергей Лобанов, род. в 1968 г.). В Индии в 1989 г. он получил посвящение от Гухая Чханнавасавы Сиддхасвами — садгуру одной из парампартантрического шиваизма “левой руки”. Последний напутствовал новоиспеченного гуру на миссию в России, говоря, что будто бы их предки арии принесли культ Рудры[794] сберегов Волги на берега Ганга, а теперь Сергею предстоит принести его обратно.

“Тантра-Сангха” была классическим примером гуруистской секты гностического типа, которой были присущи и претензия на исключительную спасительность, и эзотеризм (наличие нескольких уровней посвящения и тайных доктрин), и фамилизм,[795] и, конечно, культ гуру.[796] Кроме того, в секте сложился собственный санскритизированный жаргон. К Садашивачарье обращались с молитвой (которую он сам, похоже, и сочинил) как к “Святому, Подвижнику, Владыке блаженства, Праведному, Спасителю асурических (то есть демонических. — М. Л.) стран”,[797] к которым относилась в первую очередь Россия. Гуру непогрешим, он даже больше Шивы: “От гнева Шивы вас спасет гуру, но от гнева гуру вас не спасет и Сам Шива”.[798] Гуру нельзя противоречить, к нему нельзя поворачиваться спиной, зато ему следует “платить послушанием, делать пожертвования и давать дары”.[799] Нетантристов, а также тех, кто не почитает гуру должным образом, и других “закоренелых грешников”[800] пугали описанием различных адских мук, слишком отвратительным, чтобы его воспроизводить.

Последователи вербовались прежде всего из среды духовных искателей — “паломников на Восток”, часто прошедших через другие неоориенталистские секты: кришнаитов, буддистов и прочих, на которых были направлены главные прозелитические усилия тантрасангхиков. Затем — из ньюэйджеров, которых завлекали на загородные многодневные семинары по обучению кундалини-йоге, где сначала обучали каким-то элементарным практикам, а потом говорили: “Стоп. Чтобы узнать дальнейшее, нужно получить посвящение”. Активно вспахивалось поле “арийских язычников”. Интересовались “Тантра-Сангхой” и сатанисты, привлеченные мрачностью культа и нравственным релятивизмом. Им разъясняли, что тантристы поклоняются не злу, которого вообще, по их мнению, нет, а в каком-то смысле природе, то есть являются “старыми добрыми язычниками” и оккультистами. Приходили и выходцы из контркультуры, наслышанные о “свободной любви” и “мощной психоделике” у тантристов. С этими старались быть осторожными по причине их несерьезности, слабоволия и “недуховности” их устремлений. Садашивачарья уверял, что даже исключил из культа традиционные курения индийской конопли (гашиша), чтобы не соблазнять понапрасну хиппи. Но так или иначе значительную часть доморощенных тантристов составляли эстетствующие религиозные интеллектуалы средней руки, как правило “самородки” без высшего образования. Сам гуру был в юности хиппи (напомним, что он получил тантрическое посвящение в 21 год). Став индуистом, он освоил санскрит и сделался уникальным для России специалистом по тантрической литературе. Садашивачарья подавал себя как некоего “тантрического епископа”. Однако во всей его затее с “Тантра-Сангхой” чувствовался элемент какой-то постмодернистской игры, интеллектуального проекта, нечто богемное. Отсюда и “духовный экстремизм”, и эстетизированный культ, и утонченный разврат, и нарочитый “традиционный” стиль манифеста. “Тантра-Сангха” соотносилась с другими гуруистскими сектами, скажем, с примитивной “Сахаджа-йогой” или непробиваемо серьезной “Брахма Кумарис”, примерно также, как эстетствующие “национал-большевики” Дугина-Лимонова с баркашовцами.