По мере приближения назначенной даты “белобратчики” стали хулиганить, нарываясь на мученичество: вламывались в православные храмы и пытались сорвать богослужения. Кривоногов объявил: “Вас будут мордовать и рубить вам головы. Но эта кровь нужна Земле. На эту жертву согласны только истинные христово-богородичные братья и сестры”. Но православные проявили достаточно выдержки и просто выводили разбушевавшихся сектантов под руки, так что мученичества не получилось. Листовки “белобратчиков” (в их терминологии “христовочки”) становились все более истеричными: “Прокляните того, кто не обращается к нам! Если вы его проклянете, он потеряет необходимую жизненную силу”. Эта жизненная сила называлась фохат — еще один рерихианский термин. И если человек потеряет эту силу, он сразу же заболеет всеми болезнями, которые есть на свете, и умрет в страшных мучениях. А если какой-нибудь доктор посмеет лечить того, кто потерял фохат, то и сам доктор заболеет и умрет. Словарный состав этих листовок — типичный ньюэйджевский словарь с блаватско-рерихианским акцентом.

Напряженность и истеричность постепенно нагнетались. В листовках прославлялась смерть, потому что те юсмалиане, которые претерпят все до конца и примут смерть, спасутся и сразу же вознесутся на небеса. Нет ничего лучше, чем претерпеть мучения от руки грешников. Выходило, что проклинать нужно всех, кто был вокруг: родителей, которые не понимали своих детей, правителей России и Украины, которые не поверили в “Живого Бога”, руководителей всех стран мира, которые поддержали своих русских коллег, телевидение и компьютеры, потому что это инструменты Эммануила Антихриста (в их системе антихриста зовут Эммануил), который роботизирует всю планету, программирует ее, “промывает мозги” планете и всем, кто на ней живет. И только Мария Дэви Христос и ее верный соратник Юоанн Свами могут спасти от роботизации: отдайтесь нам, и вы обретете настоящую свободу, а все вокруг — с промытыми мозгами, никакой свободы у них нет.

Самый ужасный инструмент сатаны, по словам юсмалиан, — Православная Церковь, которая не признала своего владыку и отверглась от него. Правда, “Богородичному центру” тоже влетело за то, что они не поддержали ББ. Вначале ББ высказывало осторожные похвалы в адрес “Богородичного центра”, но потом они разругались на почве взаимного непризнания, и начались некрасивые разборки, в которых Береславский фигурировал как “жид”.

К назначенной дате в Киеве собралось несколько тысяч молодых людей, ожидавших конца света. Однако его не произошло. “Белобратчики” похулиганили в киевской Св. Софии, на этом все и кончилось. Было задержано несколько сот сектантов, которые сходу впадали в ступор и объявляли сухую голодовку. Марину Цвигун, Кривоногова и Виталия Ковальчука (тогдашний патриарх-папа секты, а по совместительству и “апостол Иоанн-Петр II”) арестовали, и началось следствие. Правда, никаких ответов на вопросы оно не дало — все, что можно, замалчивалось. Подследственным предъявили обвинения в возбуждении беспорядков, нанесении ущерба здоровью и имуществу граждан и приговорили к тюремным срокам.

Но вопросов осталось гораздо больше, чем ответов — непонятно, почему и каким образом они действовали так долго, хотя были объявлены в розыск. Не таясь, они ездили по всей стране, выезжали за границу, и никто их не задерживал. Жили они в Киеве, выстроив себе роскошный дом. В статье в “Известиях” киевская журналистка с провинциальным восторгом писала о какой-то необыкновенной югославской плитке и венгерских унитазах. Особняк действительно был роскошный, и милиция появилась там только после того, как Кривоноговы оттяпали себе кусок соседской земли. Забор, кстати, был трехметровый, с колючей проволокой, а к приходу милиции, которую вызвали соседи, обитатели особняка удалились через подземный ход.[1142]

В конце концов их арестовали, но трех других руководителей (“Гебара” (Полищук), “Израиля” (Журавель) и “Иерофана” (Соловьев)) отпустили. Потом спохватились, объявили их в розыск, но это не мешает действовать им совершенно в открытую, как действовала в свое время, также находясь в розыске, и сама “сладкая парочка”.

Неясны их источники финансирования, хотя деньги у них, по всей вероятности, были большие. Они могли мгновенно перевезти из конца в конец страны несколько сотен людей, печатали свои листовки громадными тиражами, которые развозили на грузовиках по разным городам. Марина Цвигун страдает графоманией и пишет стихи, которые не выдерживают никакой критики. Они публиковались миллионными тиражами и распространялись по всей стране.

Здесь можно сделать одно предположение. Почему Кривоногов и Цвигун в последний момент “подставились”, зачем они позволили себя арестовать? Они пришли открыто и отдались в руки властей. Зачем это было им нужно? Судя по характеру Кривоногова, ему сдаваться было ни к чему, он мог продолжать находиться в розыске и при этом жить в свое удовольствие. Вот жена его могла и “подставиться” — судя по всему, она искренне верила, что ее сейчас распнут, а потом она воскреснет. Но Кривоногов вполне отдает себе отчет в своих действиях. Неужели он мог настолько утратить свойственные ему рассудочность и хладнокровие? Подставился ли он сам или его подставили? Впечатление такое, что это был некий эксперимент, авторам которого было просто интересно посмотреть, насколько можно заставить людей впасть в массовый психоз и что из этого выйдет. Похоже на то, что постановщики эксперимента, убедившись в том, что все идет “как надо”, просто отложили дальнейшее до лучших времен.

ББ действует; хотя большая часть адептов ушла, но костяк остался. Марина Цвигун писала из тюрьмы новые вирши и дала указание возвращаться в семьи и даже питаться нормально. Изначально система питания у них была очень строгой — агрессивное вегетарианство (да еще в сочетании с колоссальным недосыпом). Вместе с тем грозила она и возмездием: “Те города, которые стали — как Содом и Гоморра — причиной Моего и детей Божьих гонения, испытывают жуткие бедствия. Камня на камне не останется от Киева, Свердловска, Саранска, Рязани, Кургана, Тамбова, Смоленска, юга Украины и других попранных мест в день Моего гнева”.[1143]

После ареста лидеров многие из сектантов впали в своего рода летаргическое состояние и стали ждать, когда их призовут вновь. Время от времени они где-то выплывали. Еще во время следствия Марина Цвигун поссорилась с Кривоноговым и решила в тюрьме выйти замуж за молоденького “Иоанна-Петра”.

С Кривоноговым она развелась. Прокурор, которая вела этот процесс, рассказывала мне, что когда Цвигун выводили в коридор, “Иоанн-Петр” падал на колени и полз к ней таким манером из другого конца коридора. Вместе они сидели на скамье подсудимых, держась за руки. Кривоногова Цвигун прокляла и назвала Иудой. Уже тогда было очевидно, что история эта пока не закончена. Первое время казалось, что в конце концов, если Цвигун все же решит продолжить свое сектантское дело, ей рано или поздно нужно будет мириться с Кривоноговым: если он настолько встроен в этот самый “юсмалос” (две первые буквы), то куда же без него? Однако мы недооценили, до какой степени контролируется сознание членов ББ: им было велено объявить Кривоногова Иудой и возненавидеть его, и они послушно исполнили требуемое.

Цвигун дали четыре года, Виталию Ковальчуку — шесть лет, Кривоногову — семь. В августе 1997 г. “гражданка Цвигун” вышла на свободу. Ее новый суженый Ковальчук вышел вскоре после нее — по амнистии. Кривоногов отсидел полный срок и вышел на свободу лишь в начале 2000 г. Он заявил, что “Белое братство” было ошибкой, за которую он заплатил своей отсидкой, и более не хочет о нем вспоминать.