Деятели первой волны неоиндуизма осуществляли свои реформаторские проекты в контексте христианской миссии в Индии. Определенное влияние на умы индийской интеллигенции оказывал также европейский позитивизм. С появлением “Теософского общества” европейский оккультизм, возводивший себя к герметизму, гностицизму, мистериальным культам и магии позднего античного язычества, обрел в индийских религиях живую традицию “тайного знания”. Благоговейное отношение теософов произвело на индуистов сильное впечатление. Оказалось, что обличаемый христианскими миссионерами и презираемый рационалистами индуизм, в особенности йога, есть сокровищница эзотерической мудрости и путь к достижению магической власти. Благодарность индуистов была столь велика, что один из теософских лидеров — американец полковник Генри Олкотт — был даже посвящен в брахманы традиционным бенгальским пандитом (событие, необычное и для наших дней, а для конца XIX в. просто исключительное). Уже второе поколение индуистских реформаторов начало миссию на Западе, не стесняясь больше своего индуизма и акцентируя его мистические и оккультные элементы. Конечно, еще долго неоиндуисты действовали с оглядкой на западных христиан и скептиков, скрывая язычество и магию под покровом универсализма и религиозной философии, но постепенно, со все возрастающей деградацией самой западной цивилизации к потребительству и синкретическому неоязычеству, гуру преодолевают условности. Современные гуруистские секты, которые можно было бы назвать постиндуистскими, строятся по моделям претендующей на глобальность современной либеральной цивилизации супермаркета, предлагая различные “духовные товары” на любой вкус и кошелек.

Начиная с конца прошлого века Индия поставила на внутренний и внешний идеологический рынок множество различных синтетических продуктов, каждый из которых ориентирован на определенного потребителя. В начале века среди интеллигенции, увлеченной религиозным модерном, хорошо расходился “религиозный синтез” Вивекананды. В 60-х искателям всяческого кайфа из хиппи пришлась по вкусу “любовь с Кришной”, а разочарованным западной демократией молодым неоконсерваторам 80-х кришнаиты предложили свой вариант варнашрамы — новый мировой кастовый порядок, что-то вроде платоновского государства по-кришнаитски. Для достижения “духовного наслаждения” Прабхупада, основатель “Международного Общества сознания Кришны”, требовал от своих последователей строгого аскетизма. Махариши не требовал ничего. Новому среднему классу Запада были предложены спасительные мантры (“принимать” утром и вечером натощак) как средство от всех индивидуальных и общественных болезней. Брокерам фондовых бирж и “ударникам шоу-бизнеса” это средство очень понравилось. Реклама “секса по-тантристски”, предложения “пробудить кундалини” и “открыть чакры” также находили горячий отклик у строителей “общества всеобщего благоденствия”. Идеологический товар “Ананда марги” был ориентирован на революционно настроенную молодежь, причем предлагалась экзотическая индийская модель в коричневой упаковке “консервативной революции”. Все это вполне вписывается в либерально-постмодернистское представление о религиях как о поставщиках “духовных услуг”.

Итак, “индуизм как он есть” — наиболее мощная языческая традиция нашего времени. Выдержав натиск христианского Запада, позаимствовав у него некоторые идеи и миссионерские приемы, привлекая к себе его заблудших детей, индуизм уже сто лет назад перешел в контрнаступление, стремительно заполняя духовный вакуум, образованный апостасией. Через теософию и гуруистские секты, через контркультуру и попрелигию, через йогу и биоэнергетику, через глобалистские проекты “Нью эйдж” и нацистские доктрины неоязычников вернулись в наш мир “из пещер и дебрей Индостана” древние боги Юлиана Отступника; они только сменили маски.

Индуизм, особенно в своем оккультном аспекте, питаети, возможно, составляет ядро формирующейся на наших глазах религии или, вернее, консенсуса религий антихриста. Современный индуизм и, в первую очередь, гуруистские секты — это миссионерский вызов Церкви Христовой, на который ей еще предстоит дать достойный ответ.

“Международное Общество сознания Кришны” (MOCK)[406] очень активно действует в современной России. Российское отделение секты называется “Центр обществ сознания Кришны в России”. MOCK можно охарактеризовать как псевдоиндуистскую синкретическую прозелитствующую постмодернистскую неоязыческую тоталитарную секту.

Распространено мнение, что кришнаиты — хорошие, открытые ребята. Конечно, странные: бреют головы, оставляя запорожский “оселедец” на затылке, ходят в оранжевых занавесках и уж слишком пристают на улице со своими книгами, угодливо заглядывая в глаза, но зато они вегетарианцы и мухи не обидят. Что на них все так “наезжают”? К тому же они — мученики: при советской власти их сажали, а они страдают только за свой пацифизм.

Каждый из вас видел кришнаитов на улицах городов, по телевидению, они давно стали привычной частью нашей жизни. Их любят снимать, они экзотичны и “украшают” собой нашу серую действительность. И правда, если поговорить с этими ребятами, то многие из них производят впечатление чистых и искренних людей. Не сомневаюсь, что многие из рядовых кришнаитов такими и являются. Но вопрос, как всегда, не в личных качествах того или иного сектанта, потому что эти люди — жертвы, а в принципах самого учения. И, конечно, в людях, жертвами которых стали эти ребята, а также в создателях учения: история показала, что по приказу своих руководителей рядовые кришнаиты, не задумываясь, шли на преступления. Кришнаитские книготорговцы, которых вы встречаете на улицах, — жертвы обмана, но они (вольно или невольно) стремятся обмануть и вас.

Обман состоит, например, в том, что кришнаиты представляются как последователи древней (5-тысячелетней) ведической традиции, а также как члены 500-миллионной (или 700-миллионной, или даже миллиардной — своя рука владыка) армии индуизма. Но, во-первых, ведические писания начали складываться около 1500 г. до Р. X., то есть лишь около 3500 лет назад. Во-вторых, индуистский священный текст, на который они ссылаются, — “Бхагавадгита” — вообще не принадлежит к ведам. “Махабхарата”, частью которой является “Бхагавадгита”, — это сравнительно новый индийский эпос, окончательно сложившийся лишь к середине первого тысячелетия по Р. X., а кроме того, кришнаитская книжка “Бхагавад-Гита как она есть” — не более чем адаптированный американизированный пересказ подлинника с комментариями к нему. И в-третьих, сами западные кришнаиты имеют не больше отношения к традиционному индуизму, чем мальчик, воткнувший себе в волосы перья и раскрасивший лицо акварельной краской, к настоящим апачам и могиканам. Известный российский индолог Ирина Глушкова, сотрудник Центра индийских исследований Института востоковедения РАН, писала по этому поводу: “Между Индией наших кришнаитов и реальной Индией такая же разница, как между порошком «Зуко» и соком живого плода”.[407]