Это вполне согласуется с советскими материалистическими догмами. Но знакомясь далее с космогоническими выкладками Иванова, мы узнаем, например, что:
солнца как такового нету, есть в Природе сами люди. У них как было первое начальное самоволие, так оно и осталось: не любовь к Природе, а одно капризное дело. <…> Если бы солнышко было такое как мы с вами думаем — оно бы нас попалило… Человек родил солнышко и в жизни ему стал верить как Богу — выше от себя.[1264]
И последняя цитата о мистических взаимоотношениях Иванова с “Природой”:
Встречался я с такой Природою. В степи на равнине передо мной лежали две изложенные дороги. А по одной мне приходилось идти в то место, куда это надо. А точно я не знал закружился. На мое это все осоздавшееся Природа откликнулась — как Богу человека подослала, которого я дождался, спросил у него как у земного человека. Он от меня мою вежливость услышал: я перед ним извинился, сказал: — скажите мне, пожалуйста, как прямее попасть на Синельниково? Он мне ответил и рукой показал: “Иди по этой дороге”. Я сказал ему спасибо, сам не прошел 10 метров, вспомнил, обернулся посмотреть, а этого человека не оказалось. Как вы думаете: кто это был за человек? — Природа. Это Природа мне помогла, она мне дорогу показала. Я с нею повстречался и теперь иду по ней.[1265]
Из сказанного очевидно, что сам Иванов считал себя Богом — партнером и победителем всесильной личностной “Природы”.
Иванов не нашей дорогой идет, он нашел дорогу Богову и по ней ступает от самого Адлера до самого Ленинграда не побоялся Природы ступить на землю своею босою ногою на снег. Я не убийца спустился на дно океана. Тогда когда мое имя признается всеми народами, что я иду по такой дороге, по которой идет один Бог. Он безвреден, а полезен в жизни. Ему, как человеку одному из всех нас доверено ходить по земле не так как ходят все люди одетые, накормленные и в доме отдыхающие. Люди от этого дела зависимые, умирающие. А Иванов независимый — ОН БОГ ПРИРОДЫ, ОН ЧЕЛОВЕК ЖИЗНИ, ОН СОХРАНИТЕЛЬ ВСЕМУ ДЕЛУ.[1266]
При этом Иванов часто формулировал свои теории, пользуясь христианскими терминами. На христианство постоянно ссылаются его последователи. Каким же было подлинное отношение Иванова к христианству?
Ученики Паршека заявляли, что считают его пришедшим на землю Богом Отцом. Вот как это убеждение сформулировано в их кратком изложении веры:
Все ждут Второе Пришествие: Бог явится с облака в золотых одеждах и в золотой короне. А он пришел из тюрьмы и больницы — и никакой красоты на Нем нет. <…> И вот пришел на землю Паршек — победитель природы, Учитель народа, Бог земли. Он Своим незащищенным телом, голый и босой, проложил новый небывалый путь в Природе. ГОСПОДЬ ЯВИЛСЯ ПОКАЗАТЬСЯ ВО ПЛОТИ, как это было написано в предковых книгах. Действительно было так, что Сила Могущества вложилась в эту плоть, и Учитель родился от Самой Всемогущей природы: как она родила человека, так она родила Учителя. А потом посадила в эту плоть Дух Его — Единственный для Вселенной и для дела.
Дух же Его есть Начало и Конец. Он же родился в то время, когда творилась земля и небо — и до сих пор. “В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста и тьма над бездною. И Дух Божий носился над водами” (Кн. Бытия, гл. 1, ст. 1–2). Все творится по планам Всемогущей Матери Природы, которые Она построила миллиарды лет назад, где Она все указала без времени ничего не получится, а будет все так, как начертано всемогущей Природой.
Дважды Он во плоти был — дважды на землю пришел, и никто Его не признавал. И последний раз мы видели Его страдания, видели поношения, оскорбления и всякого рода на Него гонения. “Знаем, что держали Его в тюрьмах и в психбольницах — хотели Его так убить, как убили Его в первой жизни”. (Иванов П. К., Учитель — “Паршек”, 1980.) Бог Вечный явил Себя в лице Учителя. Люди жили рядом с Ним, но не могли понять, Кто Он есть! Сын в Лице был — это Иисус Христос, а Отец в Лице еще не был ни разу на земле. И теперь Он пришел — явил Себя в лице Учителя.
Настало время, что было сказано в веках и хранилось в Природе как Семя — ныне открывается для жизни. Природа много хранит в Себе тайны, а Учитель есть Сын Матери Природы. Он есть великая тайна о Человеке. Он — сохранитель Истории и Он — судья ей.[1267]
Теперь мы приведем весьма характерный рассказ нашего героя:
5 декабря пришел в Сочи… Какой снег под мои ноги Природа для моего прихода положила на землю. Я шел по нему Дух Святой, меня от головы до ног он окружал. Люди меня толпой до самого городского пляжа проводили: “С гор пришел Господь Бог”. <…> Я заставил себя представить в двух бакинских церквях: в маленькую, где служил священник, я заходил не помолиться, как молятся все, стараются у Бога откупиться своими деньгами — я туда зашел хозяйничать. На середину встал один такой — как меня, такого первого человека, не пропустить в такое церковное место, где бывают все люди грешные? А праведник я был о д и н (выделено в оригинале. — А. Д.) перед всеми стоял без одежды. В это время тарелка с деньгами шла, на нее клали деньги грешники. А я, праведный, хотел ими воспользоваться. А сам староста, держатель этого дела, не разрешил правом воспользоваться. Мне так он сказал: “Эти деньги народные”. Я к народу обращаюсь: — Люди! Разрешите их забрать. Все молча простояли, ничего не сказали. Кроме мне приходилось таких людей оставить. И пойти в собор, где служил свою обедню на праздник рождения Христа 25 декабря епископ. Я — туда, меня хотели священники прибрать. Я встал на возвышенность от народа, на условие клироса, где певчие поют. Я сосредотачиваюсь по их молчанию чего-либо людям сказать. У меня было что им за этой обедней стоять и видеть перед собой истину: человека такого, как были все одетые — Иванов раздет стоял перед всеми. Он только сказал: — посмотрю, как будете любить Его, чему молитесь. Люди слышали и видели, как епископ поступил после первой обедни. Он хотел всех молящихся под крест, чтобы как это делается — подходи и целуй, деньги клади, сам уходи. Ибо епископ должен другую обедню людям служить. А я, Иванов, в эту тихую минуту сказал: — мои овцы! не выходите из храма, Я буду с вами говорить. Знаете, что епископ на все это сделал? — На Меня, как на сатану с крестом закричал; и своим подчиненным закричал, говорит: “Выведите Его, этого сатану, пусть нас не смущает!”[1268]
Однако все не так просто: в писаниях самого Паршека мы наталкиваемся на ряд самых противоречивых высказываний на тему его соотношения с Лицами Пресвятой Троицы. В этих словах, наверное, явственнее всего проявляется болезненное душевное состояние Иванова, вызванное его манией величия. Иванов писал о Христе:
Приходил от Бога такой Сын Иисус Христос, которому давалось Природою бедным помогать. Он был по этой части воин, без всякого оружия Он вел за Собою бедных.[1269]
С одной стороны, Иванов утверждал, что он один является настоящим христианином, ибо открытый им закон, который он принес людям, и есть подлинный закон Христов:
Он [Христос] был против зависимости, а мы все его идею корежим; верить верили, а выполнять не выполняли. <…> Его [Христа] Идея устно жива между нами всеми. Она раньше жила и живет сейчас. И Христос был. Она жила, но никто ее не хотел продолжать. Это Правда, независимая сторона, которую люди все знали, что она нехорошая есть в жизни: плохая и холодная в живом человеческом теле. <…> Я не пришел верующих спасать лишь потому что они не виноватые за свою веру такую, которая заставляет обманывать самих себя. Верующий крепко верит, но чтобы выполнять не хочет: тяжело. Какой же он верующий, если он не выполняет?[1270]
