— Присаживайся и рассказывай, что привело тебя ко мне в это кошмарное время.

Гарри приподнял кофейник, посмотрел на него и скривился.

Дейв пододвинул себе стул. Он попытался найти подобающий способ сказать то, что следовало сказать, но не сумел и просто выпалил:

— Гарри, я понимаю, что это бред, но Берни только что пытался убить меня.

Хэйлвелл снова приподнял брови. Он вынул пробку из кофейника и заглянул внутрь.

— Надеюсь, ты шутишь?

— Отнюдь нет. И он был не один. Там было еще два человека — настоящие головорезы, Гарри.

Хэйлвелл встряхнул кофейник и нахмурился.

— Хм. Похоже, я выглушил его за какие-нибудь полчаса. Это вредно для сердца — пить столько кофе. Головорезы, говоришь? Ну, похоже, они оказались не очень компетентными, ведь так? Раз ты…

Он умолк, держа кофейник в руках и вглядываясь в лицо Дейва. Дейв кивнул.

— Гарри, это не шутка. На сорок пятом этаже сейчас лежит труп. Возможно, два. У меня неприятности.

Гарри снял ноги со стола. Он встал и шепотом вопросил:

— Ты что, серьезно?

Дейв снова кивнул.

— Но как ты… э-э… управился так хорошо?

— Чистой воды везение, Гарри. Старые рефлексы и везение. Не был бы я в такой хорошей форме — уже превратился бы в покойника.

Брови Гарри взлетели на предельную высоту, зависли там на несколько секунд, потом сошлись на переносице.

— Ну… ладно. Вот так так…

— Мне нужна помощь.

Гарри улыбнулся своей самой отработанной профессиональной улыбкой, от которой его клиенты всегда начинали чувствовать себя лучше.

— И ты ее получишь. Но сперва выпей кофе. И я с тобой.

Он вышел из-за стола.

— Каковы бы ни были эти… неприятности, Дейв, мне кажется, что порция кофеина пойдет на пользу нам обоим.

И с этими словами он прошел мимо Дейва к двери. У него не было времени как следует продумать следующее свое действие, иначе Дейв не заметил бы краем глаза несущееся по дуге увесистое серебро.

Дейв дернулся влево. Кофейник врезался в спинку стула, пройдя в каком-нибудь дюйме от черепа Дейва. Он вырвался из руки Гарри и покатился по ковру.

— Гарри! Какого черта!..

Дейв вскочил. Гарри с искаженным, красным лицом пятился к двери.

— Ты покойник, Эллиот! Покойник!

Дейв застыл с открытым ртом. В желудке у него разрасталось что-то едкое и холодное.

— Гарри…

Но Гарри повернулся и бросился бежать.

До нынешнего момента Дейв действовал на интуиции и немалой удаче. Теперь ему был нужен план.

Рэнсом — профессионал, равно как и его люди. Значит, в вестибюле должны быть люди, наблюдающие за лифтами и пожарными лестницами. Рэнсом описал своим, как выглядит Дейв и во что он одет. В это время в вестибюле пусто. Если он попытается покинуть здание, люди Рэнсома сразу же его засекут.

О том, чтобы найти телефон и позвать на помощь, речь тоже не шла. Дейв не мог позвонить ни другу, ни жене, ни брату. Он не мог даже позвонить в полицию. Во всяком случае — прямо сейчас. До того, как он узнает, почему — почему, почему, почему! — его босс, его лучший друг и еще несколько человек, которых он даже не знает, желают его смерти.

Потому что, если они желают его смерти, они могут желать смерти и другим людям. А Дэвид Эллиот не собирался втягивать никого из тех, кто был ему дорог, в неприятности.

Кроме того, он может справиться и сам. Во всяком случае, некоторое время. А может, и довольно длительное. В конце концов, когда-то его хорошо учили — на удивление хорошо. Похоже, его тело не забыло уроков, которые давно отверг разум.

Это его пугало. Пугало даже больше, чем Берни. Или Гарри. Или Рэнсом. Или стук пуль, врезающихся в стену рядом, совсем рядом с укрытием.

Похоже, в его шкуре все эти годы жил человек, которым он едва не стал. И никто — ни Рэнсом, ни кто-либо другой — не страшил Дейва больше, чем этот человек.

Дейву нужно было укрытие — чтобы спрятаться, поразмыслить и составить план. И он, кажется, знал, где его найти.

Сейчас он находился на сороковом этаже, в рабочей зоне «Сентерекса», обиталище самой нижней прослойки работников корпорации. В этой части корпоративного замка на стенах не было дорогих картин. Большая часть этажа была отведена под лабиринт отдельных кабинок, занимаемых младшими бухгалтерами, мелкими клерками и прочими рабочими пчелками. Они работали строго с девяти до пяти. Сейчас весь этаж наверняка был пуст.

Кроме того, на сороковом этаже располагался кафетерий для сотрудников, комната с белыми стенами, со столами, покрытыми жаростойким пластиком, и выводком торговых автоматов. Дейв прошел мимо, потом притормозил и вернулся обратно. Ему нужна была в кафетерии одна вещь. Точнее, даже две…

Он сунул украденную купюру в разменный аппарат. В окошке выдачи звякнули четыре монеты по двадцать пять центов. Дейв запихнул две из них в кофейный автомат. В раздаточное устройство шлепнулся картонный стаканчик. Автомат рыгнул и выплюнул в стаканчик коричневую жидкость, над которой поднимался пар. Дейв взял стаканчик.

Чертовщина! Да тут же кипяток!

Дейв глотнул кофе. Тот был обжигающим, чересчур горячим, и…

«Ох, ну и дрянь! Боже мой, мы не пили такого паршивого кофе с армейских времен. Если бы я работал в этом месте, я бы подал жалобу в Агентство по защите окружающей среды!»

Дейв нерешительно сделал второй глоток. «Не-е, вкуснее он не станет, и ты его не хочешь».

Дейв прошел к стойке, на которой хранились специи и столовые приборы. Он подумал было, не добавить ли в кофе субстанцию подозрительного цвета, именуемую «Заменитель сливок», но решил не рисковать. Вместо этого он выбрал из утвари две чистые стальные вилки и столовый нож. Потом он быстро вернулся в коридор.

«Ну и где это? Обычно она располагается сразу за углом и…»

Дверь, выкрашенная желтовато-белой краской, была изрядно обшарпана. В ней были установлены два замка; один — стандартный, используемый во всех дверях «Сентерекса», а второй — мощный засов, открываемый обычным ключом. Рядом с дверью висела серая табличка с рельефной надписью: «Комната 4017. Телефонная комната».

Засов — это проблема. Дейв поджат губы, вспоминая давние уроки, и принялся орудовать вилками.

В каждом деле и в каждой организации найдется по меньшей мере один крупный администратор, который, сколь бы ни были хороши его подчиненные, всегда уверен: они недостаточно компетентны, но их можно подтянуть до нужного уровня. Без труда. В один момент. Для этого требуется лишь небольшой тренинг, небольшое стимулирование, небольшое воздействие правильно мотивирующей учебной программы.

Да, но какая из них — та самая? Ведь их так много!

Подобные администраторы в глубине души знают, что «та самая» программа действительно существует. Это волшебный эликсир, который, будучи найденным, превратит, словно при алхимической трансмутации, серых корпоративных трутней в непревзойденных эффективных работников. Эту одну-единственную несложную вещь, этот философский камень, вероятно, можно найти в какой-нибудь книге, или на видеокассете, или в компьютерной программе, или, скорее всего, она станет результатом трехдневного семинара, организованного какой-нибудь компанией со странным названием, размещенной (неизбежная деталь) в Северной Калифорнии.

Ну да неважно. Где бы это ни было и что бы это ни было, оно существует, и стоит лишь однажды отыскать его, оно окажет на персонал такое же воздействие, как на Билли Бэтсона слово «Шазам!»: раскат грома, удар неземной молнии — и он уже капитан Марвел![5]

На несчастье Дэвида Эллиота, в «Сентерексе» главным приверженцем данной догмы по совместительству являлся глава руководства, Бернард Леви. Энтузиазм Берни в отношении последнего писка моды в сфере эффектных управленческих теорий был неиссякаем. Берни воспринимал их — все вместе и каждую в отдельности — с религиозным пылом. Хуже того: в очередной раз возродившись в качестве верховного жреца той или иной теории корпоративной эффективности, он настаивал, чтобы вся его административная верхушка присоединилась к нему в качестве новообращенных.