Итак, после победы революции, освободившей Россию от зависимости от капиталистического центра, в ней, несмотря на установленную диктатуру пролетариата, ввиду недостаточного уровня развития производительных сил, с неизбежностью должен был начаться процесс антагонистического классообразования и становление системы производственных отношений, основанных на эксплуатации человека человеком.

Вождь большевиков, самый дальновидный и образованный теоретик марксизма, видел только один путь  антагонистического классообразования в России – капиталистический, и предпринимал все меры, чтобы не допустить его. Это был путь возврата старых и новых собственников на национализированные предприятия. Не допустить этого было жизненной необходимостью. Восстановление собственности капиталистов на средства производства с неизбежностью бы привело к усилению буржуазии, позволило бы ей сорганизоваться, и взять реванш за Октябрь 1917. И результаты этого реванша большевики могли недвусмысленно ощутить своими затылками.

Для развития производства нужны были его агенты – организаторы и управленцы. Но, поскольку капиталисты были в новой России “упразднены”, возник вопрос о развитии производства силами советского государства. При капитализме командирами производства были сами капиталисты, собственники производства. Капиталист, прежде чем превратиться в паразита – эксплуататора, был тружеником. В значительной степени его руками и умом была совершена промышленная революция, видоизменился весь облик Европы. И до того, как стать белым воротничком, он был работягой.

Наш выдающийся поэт, Владимир Маяковский в поэме “Владимир Ильич Ленин” писал об этом так: "Капитализм в молодые года был ничего, деловой парнишка: первый работал- не боялся тогда, что у него от работ засалится манишка".

А из какой среды должны были возникнуть советские агенты производства? Кто должен был встать на место буржуев у руля промышленности?

Ведь при том уровне производительных сил, который существовал в то время в России, общество могло быть только классовым и никаким другим. Поэтому в стране с неизбежностью начался процесс становления частной собственности и общественных классов. А поскольку путь к возрождению в полном объеме капиталистической собственности был надежно заблокирован государством, процесс классообразования пошел по иному пути.

Чтобы понять сущность этого пути необходимо, хотя бы в общих чертах, прояснить вопрос с частной собственностью и эксплуатацией. В самом строгом научном значении этого слова, частная собственность – это такая собственность одной части общества, которая позволяет ей эксплуатировать другую, обязательно большую часть общества. Как и любая собственность, частная собственность может выступать в нескольких видах. Во-первых, в виде персональной частной собственности, собственности капиталиста на средства производства, собственности феодала на землю и личности его крестьян, собственности рабовладельца на его рабов и средства производства. Во-вторых, в виде групповой частной собственности, когда собственность принадлежит не одному человеку, а их группе. Наиболее очевидный пример такой собственности – акционерная собственность капиталистов. Первые две формы собственности были известны основоположникам марксизма и детально ими исследовались, так как именно они были представлены в тогдашних феодальных и пришедших им на смену капиталистических обществах Западной Европы.

Но основоположниками была выпущена из виду еще одна возможная форма частной собственности – общеклассовая частная собственность, когда собственность, позволяющая одной части общества эксплуатировать другую часть, находится в распоряжении не группы членов этого общества и не отдельных людей, а целого общественного класса. Такая общеклассовая форма частной собственности всегда приобретает форму государственной, при которой коллективным собственником является государственный аппарат, который распоряжается и использует эту собственность. Она в то время существовала в государствах Востока и Азии – Китае, Индии, а природа обществ этих стран была во многом неясна, соответственно, осталась неясной и основа их общественного устройства – азиатский (политарный) способ производства.

В Советской России силами государства удалось поставить заслон процессу капиталистического классообразования, но, в отличие от капиталистического, политарное классообразование поставить под контроль государства было невозможно, так как в его успешном исходе были заинтересованы все члены государственного аппарата. Все связанное с его становлением всегда можно было истолковать как извращения, допускаемые отдельными лицами. Именно так оно и было понято В.И.Лениным, наблюдавшим самые его начальные стадии - как просто бюрократизация государственного аппарата, с которой можно и должно бороться. Но попытки этой борьбы оказались безуспешными. В.И.Ленин с горечью признает, что все попытки улучшения госаппарата ни к каким зримым результатам не привели: «Мы уже пять лет суетимся над улучшением нашего госаппарата, но это именно только суетня, которая за пять лет доказала лишь свою непригодность или даже свою бесполезность, или даже свою вредность. Как суетня, она давала нам видимость работы, на самом деле засоряя наши учреждения и наши мозги».[В.И.Ленин.  Лучше меньше, да лучше]

Не его вина, что тогдашний уровень развития науки, неизученность сущности политарного способа производства и обществ, относящихся к азиатской общественно-экономической формации, не позволили ему увидеть опасность и основные черты иного процесса классообразования, политарного или азиатского. И именно он и реализовался, сначала в  стране победившего пролетариата, а затем и в некоторых странах, освобожденных ей от фашизма после Второй мировой войны.

Запретив иметь средства производства в персональной или даже групповой собственности, оказалось невозможно исключить попадание их в общеклассовую собственность, автоматически при этом превращающуюся в частную. Государственный аппарат, получив возможность распоряжаться как средствами производства, так и трудом людей, на них работающих, начал использовать эту собственность в своих интересах, начал участвовать в эксплуатации трудящихся. По своей сути эта эксплуатация от эксплуатации капиталистической ничем не отличалась.

Эксплуатация в точном политэкономическом значении этого слова – это безвозмездное присвоение чужого труда. Основоположники марксизма придерживались точки зрения на эксплуатацию, идущей от определения собственника средств производства. Собственник средств производства, использующий труд других людей – всегда их эксплуататор. И, в соответствии с этим определением, предлагали способ борьбы с эксплуатацией – обобществление средств производства, постановка их на службу всему обществу.

Но национализация промышленности, ее огосударствление, к обобществлению не привело. Государственная собственность – не есть собственность общественная. Единственное известное истории общество с общественной собственностью, причем не только на средства производства, но и на предметы потребления – это общество первобытное или первобытно-коммунистическое. И в первобытном обществе каждый его член не нуждался ни в чьем позволении, чтобы этой собственностью воспользоваться, при условии, разумеется, соблюдения им интересов других членов общества. Каждый член первобытной общины мог охотиться и заниматься собирательством на принадлежащих ей землях, пользоваться орудиями труда, созданными любым другим членом общины. Примером, показывающим, как общественный характер собственности проявлялся в первобытном обществе, является потребление добытой на охоте пищи. Каждый член коллектива имел на нее право в силу принадлежности к данному коллективу, независимо от своего участия в процессе ее добычи. Это могло выглядеть так: добытая и приготовленная пища, например мясо, передавалось по кругу, и каждый мог откусывать столько, сколько ему было необходимо. Разумеется, величина куска зависела от количества добытой пищи, и при ее недостатке люди сами себя ограничивали, обеспечивая в первую очередь мужчин – охотников. Но не требовалось ничьего разрешения, никаких особенных процедур, чтобы получить свою долю коллективной собственности.