Ария Т'Лоак была завсегдатаем клуба, чуть ли не каждый вечер наблюдая из своей персональной ложи за бурлящей толпой. Именно присутствие Арии делало «Загробную жизнь» достопримечательностью Омеги, ее своеобразным символом, таким же как и сама Ария.

— Мы не потащимся в клуб с двадцатью фунтами красного песка, — ответил Грейсон. — Нужно спрятать товар в безопасном месте.

Маловероятно, что турианцы успеют организовать ответный удар так быстро. А если даже и так, у них вряд ли хватит наглости напасть на Арию в ее собственном клубе. Но не одних только «Когтей» следовало опасаться.

Служба безопасности крепко держала в узде сам клуб, но на прилегающих к нему улицах перестрелки, поножовщина и другие акты насилия были обычным делом. Какие-нибудь окончательно потерявшие страх наркоманы или уличные хулиганы, слишком тупые, чтобы предвидеть последствия, вполне могут напасть на команду Грейсона, если решат, что добыча того стоит. Риск, конечно, невелик, но Грейсон старался свести случайности к минимуму.

— Спрячем песок у меня дома, — объявил он. — Потом отправимся к Арии, а товар заберем завтра.

Санак недовольно поджал губы, но вслух ничего не сказал. Лизелль, наоборот, согласно кивнула.

— Показывай дорогу, Пол, — проворковала она. — Чем быстрее мы закончим с этим делом, тем больше останется времени для того, чтобы позажигать на танцполе.

Им понадобилось пятнадцать минут, чтобы добраться до квартиры Грейсона. Время от времени он проверял, нет ли за ними слежки, и каждый раз замечал, как Санак страдальчески закатывает все свои четыре глаза.

«Потому Ария и назначила меня старшим, — думал землянин, — что я внимателен к деталям».

И это была лишь малая часть того, чему он научился у Призрака.

Его квартира располагалась в самом безопасном и дорогом районе Омеги. Охранники у ворот — два вооруженных турианца — узнали Грейсона и отступили в сторону, освобождая проход для него и его спутников.

Подойдя к дому, он набрал код доступа на пульте парадного входа, инстинктивно заслоняя клавиатуру спиной от Санака и других батарианцев. При этом Пол открывал обзор Лизелль, но ей он и так сообщил свой номер еще несколько месяцев назад.

Дверь скользнула в сторону, открывая небольшой коридор, ведущий к лестнице и лифту.

— Третий этаж, — объявил Грейсон. — Поднимемся по лестнице. Лифт слишком долго ждать.

Лизелль, Санак и остальные гуськом направились вслед за ним. Наверху их ждал еще один коридор, с дверями в обоих торцах. На каждом этаже пятиэтажного здания располагалось всего по две квартиры, из-за чего Грейсон и выбрал под жилье именно этот дом. Совсем немного соседей, и каждый из них привык уважать чужие тайны.

Он подошел к двери и приложил руку к биометрическому сканеру. Ладонь слегка потеплела, пока прибор считывал ее линии, затем послышался тихий щелчок, и дверь открылась.

Квартира была вполне благоустроенной, хотя и небольшой, да хоромы Грейсону и не требовались. Крохотная прихожая, в которой посетители могли оставить верхнюю одежду и обувь, за ней гостиная с диваном и телевизором. Из небольшого окошка открывался вид на улицу. За перегородкой в половину человеческого роста пряталась скромная, но удобная кухонька. Еще дальше по другому коридору можно было пройти в ванную и спальню. Ванная тоже не впечатляла размерами, а вот в спальне, помимо кровати, хватало места еще для кресла и стола с терминалом, по которому Грейсон подключался к экстранету.

— Оставьте пакеты прямо за дверью, — распорядился Пол, не желая надолго впускать батарианцев в свою квартиру. — Я сам найду место, куда их припрятать.

— В чем дело, землянин? — недовольно проворчал Санак. — Ты что, нам не доверяешь?

Грейсон проигнорировал вопрос.

— Ария ждет нашего отчета, — напомнил он. — Почему бы тебе с приятелями не пойти успокоить ее?

Лизелль подождала, пока батарианцы уйдут, затем подошла, обвила руками его шею и прижалась к нему. Грейсон ощутил тепло ее тела, аромат духов кружил голову.

— Ты не хочешь идти в клуб? — разочарованно прошептала она ему на ухо.

Он представил сладострастную улыбку, играющую на ее пухлых губах, и почувствовал, что краснеет до кончиков ушей. Рядом с ней Грейсон всегда казался сам себе растлителем малолетних, несмотря на то что Лизелль была как минимум на сто лет старше его.

«Азари не такие, как мы, — упрямо возразил он себе. — Они позже взрослеют. Она до сих пор наивный ребенок, а ты — видавший виды мужик средних лет. У нее гораздо больше общего с твоей дочкой, чем с тобой».

— Я приду, — пообещал он, быстро поцеловал ее как раз в тот момент, когда Лизелль убирала руки с его шеи, и нежно повернул в сторону двери. — Но сначала мне нужно закончить кое-какие дела.

Азари провела пальцами по его руке.

— Только не возись долго, — бросила она через плечо, уходя. — Если я начну скучать, то соглашусь танцевать хоть с кроганом.

Едва захлопнулась дверь, он глубоко вздохнул, стараясь привести мысли в порядок. Томный аромат ее духов все еще щекотал ему ноздри, но сейчас, когда Лизелль нет рядом, с этим наваждением уже можно справиться.

«Займись делом, герой-любовник».

Нужно все-таки решить, куда спрятать красный песок. Вряд ли кто-то в самом деле вломится к нему в квартиру, но держать товар на виду все равно нет смысла.

Но сначала он должен позвонить.

Кали Сандерс легонько постучала в дверь комнаты Ника.

— Войдите, — послышался с той стороны юношеский голос, предательски дрогнувший на последнем слоге.

Она приложила руку к панели доступа, и дверь с шумом открылась. Ник и Яндо — один из новичков Академии Гриссома — сидели рядышком за столом в углу комнаты.

— Уже был отбой, — заметила Кали. — Яндо следовало еще полчаса назад вернуться в свою комнату.

— Мы занимались, — начал оправдываться Ник, указывая на сенсорный экран терминала.

Кали взглянула на список заданий, потом опять посмотрела на ребят. Ник уставился куда-то в сторону с ангельски невинным выражением лица.

Ему только что исполнилось пятнадцать, но из-за невысокого роста и щуплой фигуры он выглядел как минимум на два года младше. Длинные черные волосы и спадающая на лоб вьющаяся челка не сильно смягчали это впечатление. Но Кали знала, что для своих лет он очень развит. Если кто-то из студентов и способен лгать, преданно глядя ей прямо в глаза и ни в чем не сознаваясь, так это Ник.

С Яндо совсем другая история. Одиннадцатилетнему мальчику лишь несколько месяцев назад имплантировали усилители. Все здесь пока было для него непривычным, странным. Инструкторы проекта «Восхождение» вызывали благоговейный трепет, казались всесильными богами, управляющими этим суровым миром.

Кали не преминула воспользоваться такой удобной возможностью узнать правду.

— Яндо, — тихо, но настойчиво спросила она, — чем вы на самом деле тут занимались?

Мальчик растерянно переводил взгляд с Кали на Ника и обратно. Белки широко раскрытых глаз ярко выделялись на темном фоне лица.

— Мы играли в «Завоевание», — с недовольным вздохом признался Ник, выручая младшего товарища из беды. — Но не больше десяти минут. До этого мы точно занимались, целых два часа!

— Ты знаешь наши правила, Ник, — ответила она. — Никаких сетевых игр после отбоя.

— Но мы же всего десять минут!

— Я ведь могу проверить по журналу, — напомнила Кали. — Сейчас посмотрим, правду ли ты мне сказал.

— Да, правду! — огрызнулся он и добавил уже тише: — Ну, может быть, чуть больше десяти минут.

— Мне теперь попадет? — трясущимися губами пробормотал Яндо.

Кали покачала головой:

— Нет, ничего плохого тебе не сделают. Но сейчас пора спать, договорились?

Мальчик кивнул, а она взяла его за руку и повела к двери. Затем обернулась к Нику:

— Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь, чтобы снять показания.

— Ну да, конечно, — не без сарказма ответил тот. — Вы ведь не можете вытерпеть и недели, чтобы не воткнуть мне иглу в затылок.