Романсы о Фернане Гонсалесе [490] Победа над Абдерраменом Перевод М. Кудинова В Кордове жил Абдерра́мен, [491]Жил богато и беспечно, И считал, что христиане Будут данниками вечно. Каждый год им надлежало Отдавать, не прекословя, Сто и восемьдесят лучших Девушек из всех сословий. Раздавал их Абдеррамен Маврам, что ему подвластны. Но однажды он услышал: «Ожидаешь ты напрасно Дань, которую взимают С христиан. Дурные вести К нам дошли: король Рамиро С королем Гарсией вместе Перебили наших мавров, Дань платить им отказались. Их последовал примеру Граф Кастилии Гонсалес». Абдеррамен в сильном гневе Созывает пеших, конных, Собирает войско мавров, До зубов вооруженных. Во главе свирепых полчищ Он в Кастилию ворвался И, творя в ней беззаконья, Над народом издевался: Если видел, что от веры Не хотят отречься люди, То мужчин казнил немедля, Вырезал у женщин груди. И услышал дон Рамиро, Что творится дело злое. Был отважным королем он, Стал войска готовить к бою. Об огромной силе мавров Не имел он представленья, Но когда на холм поднялся, То увидел в изумленье, Что конца и края нету Этим полчищам безбожным И что, сколько ни старайся, Сосчитать их невозможно. Испугался дон Рамиро, И в Симанкас отступил он, Там с поспешностью великой Два посланья сочинил он. И король Гарсия вскоре Получил его посланье, Получил и граф Гонсалес И узнал, что христиане Терпят муки и невзгоды, Что пылают мавры злобой. Прочитав посланья эти, В путь они пустились оба. Но, прибыв на место встречи, Пали духом в миг единый: Приходилось двести мавров На бойца-христианина. Увидав, что мавры близко И страшась их силы грозной, Так сказал король Рамиро: «Совещаться нам уж поздно. Я по совести скажу вам: Тут советы не помогут, И одно мне остается — Возносить молитвы к богу. Остается уповать мне Не на силу и отвагу, А на святость и величье Преподобного Сант-Яго. Ибо в истинную веру Обращал моих людей он И покоится в том месте, Коим я теперь владею. На моей земле Сант-Яго Чудеса творил когда-то, И его я объявляю Королем, чье имя свято: Отдаю ему богатства И людей моих, а также Жизнь и честь мою, в надежде, Что он помощь мне окажет». И сказал Фернан Гонсалес, И сказал король Гарсия: «Есть другой святой, и тоже У него большая сила. В нашу землю он положен, Сан-Мильян зовут святого, Под его защиту встанем, Чтоб спастись от мавра злого». Ночь прошла, и утром вышли Короли и граф на битву. Перед тем как дать сраженье, Вознесли они молитву. У святых они просили Быть щитом их и опорой И давали им обеты, Устремляя к небу взоры; Опустившись на колени, К небу руки воздевали. Видя поднятые руки, Мавры радоваться стали. «Христиане нам сдаются»,— Так неверные решили. Но вскочили христиане, В бой отважно поспешили, И тогда два кабальеро В гущу врезались сраженья, Красота коней их белых Вызывала удивленье. Вместе с войском христианским Два отважных кабальеро Гнали мавров и разили Их направо и налево. И от них бежали мавры, Обезумев от испуга, И толкали и топтали Мавры яростно друг друга. А потом сказали мавры, Что не двое было конных, А на каждого из мавров, Оглушенных, ослепленных, Приходилось десять сотен Беспощадных кабальеро, Десять сотен кабальеро На конях скакали белых. А за ними христиане Устремились в битву храбро; От Симанкас и до Асы Шло преследованье мавров. Христиане победили Войско мавров, и в придачу Победителями лагерь Мавританский был захвачен. И воздали благодарность Христиане после битвы Двум святым, что услыхали Их обеты и молитвы. Поклонялись христиане Их останкам, как святыне, С благодарностью великой Вспоминают их поныне. Фернан Гонсалес убивает в сражении короля Наварры Перевод М. Кудинова Был отважный граф Гонсалес С королем Наварры в ссоре. Получил король Наварры От него посланье вскоре. И сказал посланец графа Королю: «К тебе явился Я затем, чтоб за убытки С графом честно расплатился Ты, дон Санчо, коль не хочешь Запятнать себя навеки. Дважды в год ты совершаешь На Кастилию набеги, И для этой цели с мавром, Нечестивым и безбожным, Ты в союз вступил. Такое Зло терпеть нам невозможно. Если хочешь ты, дон Санчо, Чтобы было все как надо, Зло исправь, и дружба графа Будет для тебя наградой, А не хочешь этой дружбы, Вызов граф тебе бросает…» Выслушав его, дон Санчо Так посланцу отвечает: «Если граф шутить надумал, То плохая это шутка, Если не говорит серьезно, То совсем лишен рассудка. Или, может, граф Гонсалес Позабыл о том, что мавры, Побежденные им в битве, Не чета бойцам Наварры? Я пойду войной на графа, Накажу его примерно, Чтоб вернуть ему рассудок, Отучить от шуток скверных». Так сказал король посланцу, И, уйдя с таким ответом, Тот его поведал графу, Ничего не скрыв при этом. Рассердился граф Гонсалес, И взыграл в нем дух геройский. Граф людей собрал немедля И к Наварре двинул войско. И тогда король дон Санчо Поспешил ему навстречу; Вскоре встретились два войска И сошлись в кровавой сече. Гибли люди в жаркой битве, На земле тела валялись, И, увидев дона Санчо, Громко крикнул граф Гонсалес! «Подойди ко мне, дон Санчо, Поединком кончим дело!» Те слова король услышал, К графу ринулся он смело. Копья в ход они пустили, И король на поле брани Мертвым пал, а граф Гонсалес Королем был тяжко ранен. Видя графа распростертым, Сражены кастильцы горем, Все они любили графа, Среди них он был героем. Гнев в их сердце разгорелся, Бросились они в сраженье, Стали убивать наваррцев В превеликом исступленье. Подобрали тело графа, Мертвецом его считая, На лице у их сеньора Кровь была и пыль густая. И лицо ему омыли, На коня взвалили тело, Вдруг очнулся граф; отвагой Сердце графское горело. Он воскликнул: «Кабальеро, Среди нас нет робких сердцем, И должна еще сильнее Ваша доблесть разгореться! Знайте: мертв король дон Санчо, Он сражен моей рукою». И отважные кастильцы, Слово услыхав такое, На растерянных наваррцев С новой силой устремились, Те бежали с поля боя И в Наварру возвратились. Найден был король убитый, И, забыв о розни старой, Граф велел с большим почетом Отвезти его в Наварру. вернуться Фернан Гонсалес (912?—970) — личность, несомненно, историческая. Он был сыном Гонсало Фернандеса, графа де Бургос; унаследованное графство он сумел округлить за счет соседей и, в частности, за счет графства Кастильского, части Астурии и других земель. В результате, около 950 года он основал сильное графство Кастильское, которое если и не получило сразу же (как того требует эпическая легенда) полной самостоятельности от Леона, то, во всяком случае, приобрело значительную автономию. Кастильское графство стало наследственным. Подобно Сиду, Фернан Гонсалес герой чисто кастильский, враждебный к леонцам, подобно Сиду — потомственный кастилец. Около 1250 года он был воспет в одной поэме, сочиненной монахом монастыря Сан-Педро-де-Арланса, который был смотрителем его гробницы. В «Хронике 1344 г.» особо отмечается оппозиционность Фернана Гонсалеса по отношению к королю Леона, подчеркивается упорная распря между Кастилией и Леоном, что нашло отражение во многих романсах этого цикла. Романсы о Фернане Гонсалесе восходят к эпической поэме, известной по редакции середины XIII века (хотя есть сведения и о редакциях более ранних). Из поэм и романсов Фернан Гонсалес предстает как непобедимый боец, «которого не могли одолеть ни мавры, ни христиане». Он без устали сражается то с Альмаисором, то с королем Наварры, то с графом Тулузским. Контуры поэтической легенды таковы: Фернан Гонсалес, граф Кастильский, появляется при дворе короля Леона дона Санчо Ордоньеса. Граф приезжает на роскошном арабском скакуне, отбитом «у мавра Альмансора». Королю так приглянулись конь и кречет, сидевший на руке Гонсалеса, что он тут же пожелал их купить. Граф предлагает их королю в подарок. Король упорствует: он хочет непременно купить нх. Граф сдается, и они уславливаются о цене; причем за каждый просроченный день плата удваивается (ср. с аналогичной историей о китайском императоре и изобретателе шахмат). Король забирает коня и кречета и вскоре легкомысленно забывает о договоре. Через несколько лет король вспоминает об обещании, но денег на оплату в казне не находится, и тогда в счет долга король Санчо предоставляет Кастилии самостоятельность. Фернан Гонсалес собирается в свои владения. Но королева, желая отомстить графу за смерть убитого им брата, короля Наваррского, подстраивает Фернану Гонсалесу ловушку. Она предлагает ему в жены свою племянницу, донью Санчу, принцессу Наваррскую. Граф соглашается и едет в Наварру. Там, по приказанию короля Наварры, его хватают и заточают в замок Кастровьехо. Норманнский паломник (согласно романской версии) умоляет инфанту, «прекрасную душой и телом», сделать все возможное, чтобы спасти кастильца. Инфанта, уже влюбленная в Фернана Гонсалеса, внимает словам паломника, освобождает узника, и они вместе бегут в Кастилию. В глухом лесу они встречают монаха, который прельщается красотой доньи Санчи. Угрожая выдать беглецов, он домогается любви инфанты. Фернан Гонсалес убивает монаха. Вовремя подоспевает конный отряд кастильцев, скакавший на выручку графа. Фернан Гонсалес и донья Санча, эскортируемые рыцарями, въезжают в Кастилию. Дело кончается пышной свадьбой. Через некоторое время король Леона хитростью вытребовал графа к себе и вновь заключил его в темницу. И опять вызволяет его донья Санча. Переодевшись в одежду паломника, она пробирается в замок и обменивается платьем с мужем. Граф выходит на волю. Король вынужден отпустить и донью Сапчу. Если отбросить поэтические прикрасы, то главные перипетии этого предания соответствуют историческим фактам: ссора с королем Леона, плен в Наварре, женитьба на наваррской принцессе. Особо же ценно не столько то, что в поэме и производных от нее романсах отразились эти реальные факты, сколько историческое самочувствие анонимных авторов, их симпатии и антипатии. Романсы о Фернане Гонсалесе привлекли внимание многих писателей позднейшего времени. Дань им отдали Гонсало де Берсео, Рохас, Лопе де Вега, а в новое время — Труэба и Хосе Хоакин де Мора. Обрело поэтическую традицию и предание, связанное с наследниками Фернана Гонсалеса: Гарей Фернандесом, Санчо Гарсия и сыновьями дона Санчо Большого, при котором произошло объединение Кастилии и Наварры. Почти во всех этих поэтических сказаниях содержатся трагические ноты, ибо в основе лежит не только мотив мести, по и трагические судьбы раздираемой междоусобицами родины. вернуться В Кордове жил Абдеррамен… —Абдеррамен III (912–961) — мавританский эмир из династии Омейядов. При нем Кордовский халифат достиг наивысшего могущества. |
