Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Ариас Гонсало готовится к поединку

В горе жители Саморы,
В горе, в тягостной печали,
Их в измене обвинили,
Вероломными назвали.
Лучше было б умереть им,
Чем изменниками зваться.
В день святого Милиана,
В день, назначенный для битвы,
Спит Самора, но не дремлет
Старый Ариас Гонсало.
День еще не зачинался,
И еще на небе звезды,
А уж он сынов сзывает,
И, чтоб молодцы узнали
О позоре и печали,
Он такое слово молвит
И такой наказ дает им:
«Должен я сразиться первым
С дон Диего, кастильянцем,—
Если нас винил он ложно,
Я облыжника осилю.
Если же у нас в Саморе
Есть хотя б один предатель,
Если нас не оболгал он,
Я паду на поле мертвым.
Умереть хочу, не видя,
Как умрут мои сыны».
И старик доспехи просит,
Сыновья несут оружье,
Но с великим стоном, с плачем
Входит вдруг сама Уррака:
«Ты зачем надел доспехи,
Старый друг мой и учитель,
И куда идти ты хочешь,
Иль Урраку разлюбил ты?
Если ты умрешь, погибнет
Все, чем я живу на свете.
Вспомни, как с тобой прощался
Мой родитель дон Фернандо,
Как ему пообещал ты
Быть со мной везде и всюду,
Никогда меня не бросить,
Не лишить своей поддержки!»
Также рыцари инфанты
Дона Ариаса просят,
Чтобы им он дал сразиться,
Дал вкусить им радость битвы.
Но лишь сыну — дон Фернандо
Отдает старик оружье:
«Да пребудет бог с тобою,
Сын, тебя благословляю.
В бой иди, спаси Самору
Так, как спас людей Спаситель».
И, не ставя ногу в стремя,
В бой помчался дон Фернандо.

О похоронах Фернандо Ариаса

Через малые ворота,
Что всегда стояли настежь,
Триста всадников я видел,
Флаг несли они кровавый,
Красный флаг с каймою черной.
А среди трехсот я видел
Окровавленное тело.
Был убит Фернандо Арьяс,
Тот, в ком славу и надежду
Видел Ариас Гонсало.
У ворот Саморы старой
Поднимался плач великий,
Сто девиц над мертвым плачут,
Сто — из самых благородных.
Пуще всех инфанта плачет,
Слезы льет сама Уррака,—
Хочет бедную утешить
Старый Ариас Гонсало.
«Тише, крестница, не надо,
Ни к чему так сильно плакать,
Пусть один мой сын зарублен,
Но в живых еще четыре.
Умер он не среди женщин,
Не играя с другом в шашки,
Умер он у стен Саморы,
Честь инфанты защищая.
Горе мне! Старик я глупый!
Для того ли, мой Фернандес,
Я родил тебя, чтоб мертвым
Ты лежал в моих объятьях?»
Колокольный звон рыдает,
Хоронить несут Фернандо
В самую большую церковь,
Где стоит алтарь Сант-Яго,
И в богатую могилу,
Сообразно с громким саном,
С плачем опускают тело
Павшего за дело чести.

О клятве в Санта-Гадеа-де-Бургос

В Санта-Гадеа-де-Бургос,
Где дворяне присягают,
Там у короля кастильцев
Принимает клятву Сид.
А дается эта клятва
На большом замке железном,
На дубовом самостреле.
И сурово дон Родриго
Молвит слово, — так сурово,
Что смущен король наш добрый:
«Пусть, король, убит ты будешь
Не дворянством благородным,
А людьми простого званья,—
Теми, что сандальи носят,
А не башмаки с завязкой,
И на ком плащи простые,
Не кафтаны, не камзолы,
Чьи узором не расшиты
Грубошерстные рубахи;
Пусть убит ты будешь теми,
Кто не лошадью, не мулом,
Кто ослом обзаведется,
Коль в дорогу соберется,
И не с кожаной уздечкой,
А с веревочной поедет;
Пусть убит ты будешь в поле,
А не в замке, не в селенье,
Не кинжалом золоченым,
А простым ножом дешевым;
Через правый бок пусть вынут
У тебя из груди сердце,
Если ты не скажешь правду.
Отвечай: ты был причастен,
Пусть не делом, так хоть словом,
К подлому убийству брата?»
Но король не отвечает,
Страшно дать такую клятву.
И тогда стоящий рядом
Молвит рыцарь приближенный:
«Добрый мой король, клянитесь,
Ни о чем не беспокоясь.
Кто слыхал, чтобы на свете
Был король клятвопреступник
Или папа отлученный?
Нет, такого не бывало,
Добрый мой король, клянитесь».
Но король, от гнева бледный,
Отвечает мрачно Сиду:
«Короля пытать ты хочешь?
Сид, плохой ты просишь клятвы.
Что ж, я клятву дать согласен,
Но тогда целуй мне руку».
«Нет, король мой добрый, вышло б
Так, как будто взял я плату.
Нет такой земли на свете,
Где не платят знатным людям».
«Уходи тогда, Родриго,
И оставь мои владенья,
Да забудь ко мне дорогу,
Если ты негодный рыцарь.
Ровно год не возвращайся».
Сид сказал: «Меня ты гонишь?
Что ж, гони, гони подальше!
Вот каков приказ твой первый
В день, когда на трон взошел ты.
Но меня ты гонишь на год,
А уйду я на четыре».
И поехал доп Родриго,
Повернулся, не целуя,
Не целуя, не пригнувшись
До руки до королевской.
Он Бивар свой покидает,
Покидает земли, замок,
Он ворота запирает
И засовы задвигает.
Он берет на цепь стальную
Всех своих борзых и гончих,
Много соколов берет он
Разных — молодых и взрослых.
Триста рыцарей отважных
Уезжают вместе с Сидом,
Под одними, смотришь, кони,
Под другими, смотришь, мулы,
Но у всех стальные копья
С наконечником двуострым,
И у каждого пред грудью
Щит с большой цветною кистью.
Вверх по берегу Дуэро
Едут, едут вслед за Сидом,
Словно едут на большую
Соколиную охоту.
113
{"b":"148245","o":1}