Сид едет просить справедливости у короля Благородная Химена Стремя держит перед мужем, И, словам ее внимая, Надевает плащ Родриго. А она: «Сеньор, смотрите, Вашу кровь в открытой битве Смыть должны вы кровью графов. Отомстите им, как рыцарь. Вы направиться решили Ко двору, а эти графы Хоть безжалостны, как трусы, Но, как трусы, и коварны. И они предупредили Всех друзей и короля, Ибо ложь, как вам известно, Главное оружье труса. Вам у короля Альфонсо Ни даров, ни извинений, Ничего просить не нужно: Никогда еще обиду Не смывал никто словами. Вам одно лишь надо помнить: То, что к двум дубам, нагими, Привязали ваших дочек. Я ж молить у бога буду, Чтобы королю помог он Следовать путями правды». «Так должно и быть, Химена»,— Славный Сид ей отвечает. И, кивнув ей головою, Он садится на Бабьеку И, коня пришпорив, скачет. О кортесах в Толедо Три созвал король совета, Целых три совета сразу, В Бургосе — один совет, А другой совет — в Леоне И в самом Толедо — третий. Для чего советы эти? Чтоб установить виновность Братьев, графов Карриона. Тридцать дней дает он сроку, Ровно тридцать — и не больше. Кто не явится в тридцатый, Будет проклят как изменник. Вот пришел двадцать девятый, И явились оба графа. Тридцать дней прошло, промчалось — Добрый Сид один не едет. И тогда сказали графы: «Вот, сеньор, ваш Сид — изменник!» «Нет, — сказал король, — не верю, Ибо Сид — могучий рыцарь, Победитель супостатов, И во всех испанских землях Равных Сиду не найдется». В эту самую минуту Добрый Сид вошел на двор. Как Сид прибыл на совет Вдоль реки Гвадалквивира Супротив его теченья Едут путники верхами. Говорит народ, что это Два хороших человека. В епанчах они богатых, В белых шерстяных бурнусах. И крестьянскими плащами — Может дождь пойти — накрыты. Едут вечером и ночью, Днем коней на отдых ставят,— Не от страха встретить мавров, От жары невыносимой. Едут день, и три, и больше, Приезжают на кортесы, Их во двор встречать выходят И король, и все вельможи. «Старым стал ты, Сид мой, старым, Борода — как белый цветень». «Не с того же поседел я, Что любил без счета женщин, Нет, тебе, король, служил я И в несчетных битвах дрался. Я с сильнейшим из монархов, С королем Букаром бился. У него я много замков, И земель, и градов отнял, И чеканную в придачу Золотую взял скамью». Кортесы объявляют графов изменниками «Когда я, король мои добрый, Был в Валенсии богатой И гербы увидел ваши, Знамя славное увидел, Я тотчас же вам навстречу, Как вассал к сеньору, вышел, Вы же мне письмо с гонцом, Добрый мой король, послали, Чтобы в городе Рекенье Вас готовился я встретить. Там к столу я пригласил вас, Мой король, ко мне пришли вы, И моим вы были гостем. А из-за стола поднявшись, Повели вы речь такую, Чтоб за графов Каррион Дочерей своих я выдал. И хотя Химена Гомес, Их родившая, сказала, Что она-де не согласна,— Чтоб исполнить волю вашу, Дочерей я графам отдал. Но во время свадьбы лев Как-то вырвался из клетки, Графы струсили, бежали И за свой позор решили Отплатить мне подлой местью: Попросили, чтобы дочек Поскорей бы я им отдал, Отпустил бы в Каррион. И, конечно, я их отдал, Ведь они им были жены, Но среди дороги — боже! — Что они им учинили!» Тут совсем никчемный довод Привели в защиту графы: «Лжешь ты, Сид, безбожно лжешь ты, Нам измена незнакома, Королевские мы дети, Дядя наш — сам император. Так подумай, поразмысли: Подобает ли жениться Нам на дочках земледельца?» Тут поднялся Пер Бермудес, Воспитатель дочек Сида, И в ответ на речь такую Дал пощечину он графу. Страшно двор заволновался, Но король призвал к порядку: «Ну-ка, выйди, Пер Бермудес, Не мешай вести дознанье». «Нет, король, дай нам сразиться, Дай скрестить оружье с ними, Ибо в скорби пребывает Та, что родила их Сиду». Графы, слыша речь такую, Отвергают поединок, Но король сказал сурово, Все внимайте, что сказал он: «Если, графы, не хотите Защитить оружьем правду, Я судить вас буду нынче». И сказал оруженосец Графов Каррион монарху: «Нет, они пойдут сражаться Завтра утром на рассвете». А назавтра рано утром Знать и челядь вышли в поле,— Там за честь и право Сида Будет биться Муньо Густьос, Очень смелый человек. С Муньо будет Пер Бермудес, Дочек Сидовых наставник. Графы — те в доспехах черных, Люди Сида — в разноцветных. На раскаявшихся графов Даже больно посмотреть. Вот их в поле выпускают, Вот их ставят так, чтоб солнце С вышины в глаза не било. Вот противники несутся, Копья взяв наперевес. Как могучи Пер и Муньо! Графы с первого удара Наземь выбиты из седел. И пред всем двором обоих Обвинил король в измене. Ну, а Густьос и Бермудес Удостоились высокой Королевской похвалы. |
