— Вы знаете, что я имею в виду, — сказала она неуверенно. — Притворяться быть благодарной за всt эти противные подачки, которые дают вам богатые родственники. Прошлогодние пальто, юбки, шляпки…

— Я не разбираюсь в женской одежде, но должен сказать, вы всегда были очень хорошо одеты.

— Это мне кое-чего стоило, — сказала Флора тихо. — Но не станем говорить о неприятных вещах. Я так счастлива, что свободна. Свободна делать вct, что захочу. Свободна, чтобы не…

Она вдруг замолчала.

— Что — не?.. — спросил быстро Блант.

— Я уже забыла. Ничего особенного.

У Бланта в руке был прутик, он погружал его в воду, стараясь попасть его концом во что-то на дне.

— Что вы делаете, майор Блант?

— Там на дне что-то блестящее. Интересно, что это. Похоже на золотую брошь. Но я потревожил ил, и вода замутилась.

— Наверное, это корона, — сказала Флора. — Как та, которую в воде увидела Мелисанда.

— Мелисанда, — повторил Блант, вспоминая, — она из оперы, не так ли?

— Да, оказывается, вы многое знаете об операх.

— Меня туда иногда водят, — сказал грустно Блант. — Смешное развлечение! Шумят больше, чем туземцы своими там-тамами.

Флора засмеялась.

— Я помню Мелисанду, — продолжал Блант, — она вышла замуж за старика, который годился ей в отцы.

Он бросил камушек в воду. Потом, переменив тон, повернулся к Флоре.

— Мисс Экройд, могу ли я быть вам полезен? Я говорю о Пэтоне. Я понимаю, как сильно это вас тревожит.

— Благодарю вас, — ответила Флора холодно. — Ничего не нужно. С ним будет все хорошо. Я наняла лучшего детектива в мире, и он намерен раскрыть это дело.

Уже несколько минут я чувствовал щекотливость нашего положения. Строго говоря, нас нельзя было обвинить в подслушивании, если учесть, что стоило тем двоим внизу поднять лишь головы, чтобы увидеть нас. И, тем не менее, я бы давно привлек к себе внимание, если бы мой компаньон не тронул предостерегающе меня за локоть. Было ясно: он хотел, чтобы я молчал.

Но теперь он проворно встал, откашливаясь.

— Прошу прощения, — крикнул он, — но я не могу позволить мадемуазель так непомерно хвалить меня и не замечать моего присутствия. Говорят, кто подслушивает, не услышит о себе ничего хорошего, но сейчас это, по-видимому, не тот случай. Чтобы не краснеть от смущения, я должен подойти к вам и извиниться.

Он поспешил вниз по тропинке и присоединился к ним у бассейна. Я подошел следом.

— Это месье Эркюль Пуаро, — сказала Флора. — Надеюсь, вы о нем слышали.

Пуаро поклонился.

— Я знаю майора Бланта по его славе, — сказал он вежливо. — Я рад, что встретил вас, месье. Мне нужно получить от вас некоторые сведения.

Блант вопросительно посмотрел на него.

— Когда вы видели последний раз мистера Экройда живым?

— Во время обеда.

— И вы не видели и не слышали его после этого?

— Не видел. Слышал его голос.

— Как это было?

— Я прогуливался по террасе…

— Простите, в котором часу это было?

— Около половины десятого. Прогуливаясь с сигарой перед окном гостиной, я услышал, как Экройд разговаривал в кабинете…

Пуаро прервал его и снял с пиджака невидимую соринку.

— Вы ведь не могли слышать голосов с той части террасы, — сказал он тихо.

Он не смотрел на Бланта. Смотрел я и, к своему величайшему удивлению, увидел, как тот покраснел.

— Я доходил до самого угла, — объяснил он неохотно.

— А! В самом деле? — сказал Пуаро и очень деликатно выразил своим видом, что хотел бы услышать больше.

— Мне показалось, что я увидел… женщину, скрывшуюся в кустах. Всего только неясное белое пятно. Должно быть, ошибся. В тот момент, когда я стоял на углу террасы, я услышал, как Экройд разговаривал со своим секретарем.

— С Джоффри Реймондом?

— Да… Я тогда так думал. Но, кажется, я ошибся.

— Мистер Экройд не обращался к нему по имени?

— О, нет.

— Тогда позвольте спросить, почему вы думаете?..

— Я просто допустил, что это был Реймонд, потому что перед тем, как я вышел, он сказал, что несет какие-то бумаги мистеру Экройду, — старательно объяснил Блант. — Никогда бы не подумал, что это был кто-то другой.

— Не можете ли вы вспомнить, какие слова вы слышали?

— Боюсь, что нет. Что-то совсем обычное и незначительное. Это был всего лишь отрывок. В то время я думал о чем-то другом.

— Это не имеет значения, — пробормотал Пуаро.

— Вы отодвигали кресло назад, к стенке, когда вошли в кабинет после того, как был обнаружен труп?

— Кресло? Нет. С какой стати?

Пуаро пожал плечами, но не ответил. Он повернулся к Флоре.

— Я хотел бы узнать от вас об одной вещи, мадемуазель. Когда вы рассматривали содержимое серебряного стола с доктором Шеппардом, был ли кинжал на своем месте или его там не было?

Подбородок Флоры вздернулся кверху.

— Об этом меня уже спрашивал инспектор Рэглан, — сказала она возмущенно. — Я ответила ему и отвечу вам. Я абсолютно уверена, что кинжала там не было. А он думает, что был и что его стащил Ральф позже, вечером. И… и он не верит мне. Он думает, что я говорю это для того, чтобы защитить Ральфа.

— А разве нет? — спросил я мрачно.

Флора притопнула ногой.

— И вы тоже, доктор Шеппард! О! Это уж слишком.

Пуаро тактично разрядил обстановку.

— А вы были правы, майор Блант. В бассейне действительно лежит что-то блестящее. Давайте взглянем, если мне удастся достать его.

Он стал на колени, обнажил до локтя руку и очень медленно, так, чтобы не взбудоражить дно, опустил ее в воду. Но, несмотря на все предосторожности, вода замутилась, и Пуаро вынужден был вытащить руку, ничего не достав.

Он стоял и разочарованно смотрел на испачканную илом руку. Я предложил ему свой платок, он взял его с пылким выражением благодарности.

Блант посмотрел на свои часы.

— Скоро ленч, — сказал он, — нужно возвращаться.

— Позавтракайте с нами, месье Пуаро, — пригласила Флора. — Я хотела бы, чтобы вы познакомились с моей мамой. Она… очень любит Ральфа.

Маленький человечек поклонился.

— Мне будет очень приятно, мадемуазель.

— Вы ведь тоже останетесь, доктор Шеппард, не так ли?

Я колебался.

— О, пожалуйста, оставайтесь!

Остаться я хотел. И потому принял приглашение без дальнейших церемоний.

Мы направились к дому. Флора и Блант шли впереди.

— Какие волосы, — шепотом сказал Пуаро, показав головой в сторону Флоры. — Настоящее золото! Они составят прекрасную пару. Она и темноволосый красавец капитан Пэтон, не так ли?

Я посмотрел на него вопросительно, но он занялся микроскопической капелькой воды на рукаве своего пальто. Своими зелеными глазами и жеманными движениями он в какой-то степени напоминал мне кота.

— И все зря, — заметил я сочувственно. — Интересно, что было на дне бассейна?

— Хотите посмотреть? — спросил Пуаро.

Я молча уставился на него. Он кивнул.

— Мой дорогой друг, — сказал он с мягким упреком, — Эркюль Пуаро не станет рисковать своим костюмом, не будучи уверенным, что достигнет цели. Поступать так было бы смешно и глупо. А я никогда не бываю смешным.

— Но вы ведь ничего не достали, — возразил я.

— Бывают случаи, когда нужно проявить осторожность. Разве вы все рассказывали своим родителям, все, доктор? Думаю, что нет. И своей замечательной сестре вы тоже не все рассказываете. Разве не так? Прежде, чем показать, что у меня в руке ничего не было, я переложил то, что в ней было, в другую руку. Вот что это было.

Он протянул левую руку и открыл ладонь. На ней лежало маленькое золотое колечко. Это было женское обручальное кольцо. Я взял его в руку.

— Посмотрите внутрь, — сказал Пуаро.

Я посмотрел. Внутри красивыми буквами было выгравировано: «от Р., март, 13». Я посмотрел на Пуаро, но он был занят рассматриванием своей внешности в крошечном карманном зеркале. Особое внимание он уделял усам. На меня он не смотрел вовсе, и я понял, что никаких объяснений давать он не намерен.