— Он напоминает мне о моих афганских походах, — уточнил полковник.

— В самом деле? — вежливо отозвался я.

— Очень уж таинственно все вокруг бедного Экройда, — продолжал полковник, принимая чашку кофе. — Чертовски много за всем этим скрыто, скажу я вам. Между нами говоря, Шеппард, я слышал как было упомянуто слово «шантаж, — полковник бросил на меня взгляд, который мог означать только одно: «строго между нами». — Здесь, несомненно, замешана женщина, — сказал он. — Будьте уверены, здесь не без женщины.

В эту минуту к нам присоединились Каролина и мисс Ганетт. Мисс Ганетт приняла чашечку кофе, а Каролина достала коробку с костяными фишками и высыпала их на стол.

— Перемывание косточек, — заметил шутливо полковник. — Да, да, перемывание косточек, как мы, бывало, называли это в шанхайском клубе.

По мнению Каролины и по моему личному мнению, полковник Картер никогда в жизни не был в шанхайском клубе. Более того: он никогда не был восточнее Индии, где во время войны занимался грязными махинациями с мясными консервами и яблочным джемом. Но полковник твердо считает себя военным, и ему никто не возражает. В Кингс Эббот мы не отказываем людям в удовольствии свободно пользоваться своими маленькими идиосинкразиями…

— Начнем? — спросила Каролина.

Мы уселись за стол. Минут пять была полная тишина, и каждый старался как можно быстрее построить свою стенку.

— Ходи, Джеймс, — сказала, наконец, Каролина. — Ты — «иствинд».

Я поставил фишку. Круг или два прошли в молчании, прерывавшемся только монотонными замечаниями «три бамбука», «два кружка», «панг» и поспешным «нет-нет» мисс Ганетт из-за ее привычки раньше времени требовать карты, на которые у нее нет прав.

— Сегодня утром я видела Флору Экройд, — сказала мисс Ганетт. — Панг… нет-нет… Я ошиблась.

— Четыре кружка, — сказала Каролина. — Где вы ее видели?

— Меня она не видела, — ответила мисс Ганетт с той непомерной значительностью, с какой можно встретиться только в небольшой деревне.

— А! — сказала с интересом Каролина. — Чау!

— Я считаю, — сказала мисс Ганетт, и на время отвлекаясь от игры, — что теперь правильнее говорить «чи», а не «чау».

— Глупости, — возразила Каролина. — Я всегда говорю «чау».

— В шанхайском клубе, — вмешался полковник Картер, — говорят «чау».

Мисс Ганетт, поверженная, уступила.

— Что вы говорили о Флоре Экройд? — спросила Каролина после того, как с минуту была занята игрой. — С ней кто-нибудь был?

— Очень похоже, что — да, — сказала мисс Ганетт.

Взгляды двух дам встретились и, казалось, досказали остальное.

— В самом деле? — заинтересовалась Каролина. — Значит, то самое?.. Ну, это меня нисколько не удивляет!

— Мы ждем вашего хода, мисс Каролина, — сказал полковник.

Он иногда принимает позу грубого мужчины, поглощенного игрой и безразличного к сплетням. Но на этот счет никто не обманывается.

— Спросите меня… — сказала мисс Ганетт. — Вы пошли с бамбука, дорогая? О! Нет, вижу — с кружка… Так вот, я говорю: спросите меня, и я скажу, что Флоре очень повезло. Она очень счастливая.

— Как это понимать, мисс Ганетт? — спросил полковник. — С этим зеленым драконом у меня панг. Как вы докажете, что мисс Флора счастливая? Я знаю, она очаровательна и все такое…

— Может быть, я не очень разбираюсь в криминалистике, — сказала мисс Ганетт с видом человека, знающего все, что нужно знать, — но я могу сказать одно. Первый вопрос, который в таких случаях задают, это — кто последний видел убитого живым. И к этому последнему относятся с подозрением. Так вот, Флора Экройд была последней, кто видел ее дядю живым. Это обстоятельство может оказаться скверным для нее. Очень скверным. Это мое личное мнение, и можете не принимать его на веру, но Ральф Пэтон скрывается ради нее, чтобы отвести от нее подозрения.

— Ну, — возразил я мягко, — вы ведь не можете с уверенностью утверждать, что молодая девушка, такая, как Флора Экройд, способна хладнокровно убить кинжалом своего дядю?

— Не знаю, — сказала мисс Ганетт. — Я как раз читаю сейчас книгу из библиотеки о преступном мире Парижа. Так вот, там говорится, что наихудшими из женщин-преступниц бывают именно молодые девушки с лицом ангела.

— Это во Франции, — заметила Каролина.

— Точно, — сказал полковник. — Я расскажу вам любопытную историю. Она обошла все базары Индии.

Рассказ полковника был томительно долгим и совсем неинтересным. То, что случилось много лет тому назад в Индии, не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло позавчера в Кингс Эббот.

Конец рассказу полковника положила Каролина, радостно объявившая ма-джонг.

После некоторой неловкости, которая всегда бывает, когда я исправляю ошибочные подсчеты Каролины, мы начали снова.

— Ист-винд передаю, — сказала Каролина. — А насчет Ральфа Пэтона у меня есть свои собственные мысли… Три иероглифа… но я пока их не высказываю.

— В самом деле, дорогая? — сказала мисс Ганетт.

— Чау… то есть панг.

— Да, — твердо ответила Каролина.

— А насчет ботинок все правильно? — спросила мисс Ганетт. — Я имею в виду, что они были черные.

— Здесь все в порядке, — ответила Каролина.

— А что бы это значило, как вы думаете? — спросила мисс Ганетт.

Каролина плотно сомкнула губы и покачала головой. При этом у нее был такой вид, словно она знала все.

— Панг, — сказала мисс Ганетт. — Нет-нет… Я полагаю, что, пользуясь доверием месье Пуаро, доктор знает все секреты.

— Весьма далек от этого, — ответил я.

— Джеймс так скромен, — заметила Каролина. — Ах!.. Молчаливый конг.

Полковник присвистнул. На некоторое время болтовня была забыта.

— У вас два панга с драконами и винд. Нужно играть внимательно! Мисс Каролина выходит на крупную игру.

Несколько минут игра шла без посторонних разговоров.

— Этот месье Пуаро, — сказал полковник Картер, — он и в самом деле такой великий сыщик?

— Самый великий из всех известных миру сыщиков, — торжественно заявила Каролина. — Он вынужден был приехать сюда инкогнито, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Чау, — сказала мисс Ганетт. — Это просто необыкновенно для нашей деревни, я уверена. Между прочим, Клара, моя служанка, вы ее знаете, большая приятельница Элзи, горничной из Фернли. И что бы вы думали, Элзи, ей сказала? Что украдено много денег и, по ее мнению — я хочу сказать, по мнению Элзи — в этом деле замешана та горничная. В этом месяце она уходит. А по ночам она часто плачет. Спросите меня, и я вам отвечу, что она, наверное, связана с бандой. Она всегда была какой-то странной. У нее совсем нет подруг среди здешних девушек. В выходные дни она уходит и проводит их одна. Я считаю, что это неестественно и очень подозрительно. Я как-то пригласила ее на дружескую вечеринку наших служанок, но она отказалась. А потом я задала ей несколько вопросов о ее доме, семье и тому подобное. Должна сказать вам, что считаю ее поведение очень дерзким. Внешне почтительно, а на самом деле бесстыднейшим образом она заставила меня замолчать.

Мисс Ганетт смолкла, чтобы перевести дыхание, и полковник, которого совершенно не интересовали дела служанок, заметил, что в шанхайском клубе оживленная игра считалась неизменным правилом.

Следующий круг мы провели оживленно.

— А эта мисс Рассел, — сказала Каролина. — Она приходила сюда в пятницу утром, притворившись, что хочет проконсультироваться у Джеймса. А по-моему, она хотела увидеть, где хранятся яды… Пять иероглифов.

— Чау, — сказала мисс Ганетт. — Какая удивительная мысль! Интересно, так ли это.

— Вы говорите о ядах, — заметил полковник. — А? Что? Разве я не пошел? О! Восемь бамбуков.

— Ма-джонг, — объявила мисс Ганетт.

Каролине было очень досадно.

— Один красный дракон, — сказала она с сожалением, — и у меня было бы три пары.

— А у меня все время было два красных дракона, — заметил я.

— Это на тебя похоже, — бросила с упреком Каролина. — У тебя нет никакого понятия о духе игры.