— Ну я… нет! Я делал подобное пару раз, на благотворительных вечеринках. Мы с приятелем одевались под Карпентеров, у нас был номер. Кстати, получилось просто отлично. Мы были гвоздем вечеринок. На нас таращились так, что я чувствовал себя извращенцем.

Дэвид покачал головой.

— Меня можно будет нарядить женщиной только мертвого. — Он встал и снова наполнил стаканы виски. — Но ты не должен обижаться на мои подозрения, Джон. Я приезжаю сюда и застаю тебя избитым до полусмерти. Потом мне приходится отвечать на бесчисленное количество звонков журналистов и разного прочего сброда, задающих мне вопросы, ответов на которые я ни хрена не знаю. Ты представить себе не можешь, как я ломал голову, пытаясь разобраться в том, что происходит. Так почему бы тебе сейчас не рассказать мне все? Начнем с того, кто был этот тип в телестудии? Ты ведь его знаешь?

— Хорошо, — сдался Джон. — Я несколько раз с ним встречался. Его зовут Джорджи Макуильямс. Этот мелкий подонок поставляет наркотики моей подруге Даниэлле. Но главное в том, что этот Джорджи почти всегда так накачан наркотиками, что, наверное, не узнал бы меня, даже если бы столкнулся нос к носу. Кто-то серьезно взялся за мою персону.

— Кому это могло понадобиться? — скептически спросил Дэвид. — И зачем?

— Странно, но я этого не знаю, — язвительно ответил Джон. — Может, русские гангстеры, для которых я покупал государственные облигации.

— Что? Джон, в какую заварушку ты ввязался?

— В такую!.. Полагаю, убили одного моего друга из банка, чтобы заставить его замолчать. Я говорю совершенно серьезно.

Дэвид был ошеломлен.

— Роберт убит? Твою мать! Почему бы тебе не начать с самого начала?

— Мне пришла мысль загнать в угол аукцион облигаций государственного казначейства Соединенных Штатов, чтобы сорвать на этом хороший куш, отойти от дел и заняться чем-нибудь другим. Так делать нельзя. Правила торгов запрещают какому-либо одному покупателю приобретать больше тридцати пяти процентов от общего пакета. Единственный способ обойти ограничение заключался в том, чтобы пригласить формально независимого партнера и от его имени получить еще тридцать пять процентов. К несчастью, партнер, с которым я связался, оказался британской ширмой одной очень сомнительной компании с Каймановых островов. На самом деле эти парни просто отмывали грязные русские деньги. Именно поэтому они и согласились войти в долю.

— Да, хитро придумано. Ради всего святого, но почему ты с ними связался? — спросил Дэвид.

— Да я понятия не имел. Компания является клиентом нашего банка. Все устроил один из влиятельных членов правления по имени Эрнст Джонстон. Он сказал, что совет директоров банка одобрил сделку. У меня не было никаких сомнений в этом, потому что у нас в банке очень строгая система юридических согласований. Однако Джонстон, пользуясь своим высоким положением, смог провести сделку через отдел Роберта без обычных проверок.

— Значит, это не твоя проблема. Ваш партнер не был твоим клиентом. Руководство банка должно понимать, что ответственность целиком лежит на Джонстоне.

— Можно было бы на это рассчитывать. Вот только Джонстон, судя по всему, подправил всю банковскую отчетность, представив дело так, будто виноват я один.

— Значит, вы с Джонстоном единственные, кому известна правда?

— Да, — подтвердил Джон. — Был еще один человек, знавший, что к чему. Роберт погиб в тот же день, когда встретился с Джонстоном. Он настаивал на том, что в ситуации нужно разбираться на уровне высшего руководства банка. Тогда эта так называемая торговая компания оказалась бы выведена на чистую воду. Русские гангстеры потеряли бы все свои деньги и отправились за решетку, причем вместе с Джонстоном.

— Поэтому они убили Роберта? Господи, эти ребята не шутят, твою мать.

— Как видишь. Это они нанесли мне визит в тот день, когда ты приехал. Эти люди хотят, чтобы я целиком принял на себя удар, связанный с убытками. Тогда тот факт, что один из клиентов банка занимается отмыванием денег, не получит огласки. Все затихнет само собой. Я не сяду в тюрьму, русские получат обратно свои деньги, Комиссия по ценным бумагам останется в стороне, и банку будет хорошо. Вот в чем все дело. Мне сделали предупреждение — молчи, или будет плохо.

— Смею предположить, больше тебя уговаривать не надо, — заметил Дэвид.

— За решетку я, конечно же, не хочу, но если к делу подключится КЦБ, то я туда, вероятно, отправлюсь. Сказать по правде, Дэвид, я просто не знаю, что мне делать.

— Нет никаких доказательств твоей невиновности?

Джон раскрыл чемоданчик, достал пухлую папку и швырнул ее брату.

— Это копия файла со сведениями о Британской торговой компании. Ее затребовал по моей просьбе мой адвокат. Джонстон подправил все данные и уничтожил копии исходных файлов, которых все равно больше никто не видел. Чистая работа.

Дэвид пролистал документ. Джон оказался прав. Здесь были ссылки только на него самого и на Роберта Болдуина.

— У тебя не осталось ничего, связанного со сделкой? Какая-нибудь записка, все, что угодно?

Забыв о боли во всем теле, Джон принялся расхаживать по комнате. Один лишь пересказ случившегося возбудил его до предела.

— Нет, у меня не было доступа. Я даже не предполагал…

Вдруг Джон застыл как вкопанный, осененный внезапной догадкой. Он бросился в спальню. Дэвид встал и последовал за ним. Джон рылся в гардеробе, перебирая плечики с одеждой.

Он заговорил, не прекращая лихорадочных поисков:

— Слушай, где мой синий костюм? Ты его не видел?

— Вон на том кресле валялся ворох одежды. Может быть, там был и этот костюм.

Джон вихрем развернулся к креслу. На нем ничего не было.

— Какая еще одежда? Кресло пустое.

— Ну да, больше на нем уже ничего нет, — ответил Дэвид. — Я отдал все в химчистку.

— Что! — Джон был в отчаянии.

— Да, пришел какой-то тип, сказал, что каждую неделю забирает у тебя вещи в химчистку, и я ему все отдал.

— Не могу поверить своим ушам! — воскликнул Джон. — А что насчет карманов? Тебе не пришло в голову их проверить?

— Я же не идиот, Джон. Все, что было в карманах, я сложил в ящик комода.

— В какой?

— Вон в тот, — указал Дэвид.

Джон метнулся к комоду, рывком выдвинул ящик и быстро перерыл его содержимое. Ему потребовалось лишь мгновение, чтобы найти то, что он искал. Это была записка, написанная рукой Болдуина. Джон развернул ее и прочитал слова, прямо обвинявшие Джонстона. В ящике лежал и другой сложенный документ, содержащий детали маржинального счета Британской торговой компании в Банке Манхэттена и другую информацию.

— Что это? — спросил Дэвид.

Джон искренне улыбнулся в первый раз за последнее время.

— Это, Дэвид, как раз то, что мне нужно. Неопровержимые, железные доказательства.

Средний Манхэттен

Эрнст Джонстон не был на похоронах Роберта Болдуина. Он предпочитал не думать о нем. Неделя выдалась напряженной, и плотный график светских мероприятий не оставлял много времени на это занятие, так сильно действующее на нервы. Джонстон испытал облегчение, когда все осталось в прошлом. Теперь он мог и дальше жить как ни в чем не бывало.

Сегодняшний вечер не был исключением. Джонстону предстояло развлечь пару состоятельных инвесторов из Арканзаса. Ублажить страдающих лишним весом бизнесменов, вырвавшихся на несколько дней в Нью-Йорк без своих жен, как правило, не представляло особого труда. Первым делом их нужно было угостить приличным нью-йоркским бифштексом, который можно найти в любом из множества дорогих ресторанов, разбросанных по всему Манхэттену. Сегодня вечером это был «Смит и Волленски» на Третьей авеню. Затем можно будет двинуться дальше и насладиться развлечениями погорячее в одном из многих стриптиз-баров.

Ужин приближался к концу. Шли споры о том, в какой следующей гавани бросить якорь. Джонстон извинился и отправился в туалет. Единственный посетитель, находившийся там, ушел, оставив его одного. Джонстон стоял спиной к двери и был поглощен раздумьями о том, какие еще развлечения запланировать на вечер. Он не обратил внимания на мужчину, который вошел следом за ним, и не услышал, как тот запер входную дверь, отрезая их от остальных посетителей.