- Здравствуй, любимая. Только не говори мне, пожалуйста, что тебе надо уехать, как только я вернулся.

Я промычала что-то невнятное, потом все же собрашись с духом ответила:

- Мне действительно надо… Как путешествие? Привет, кстати.

Гаель вручил букет, одновременно пытаясь поцеловать, а мне ничего не оставалось, как подставить щеку.

- Какие красивые, - искренне восхитилась я . – Спасибо.

Розы действительно были хороши: бархатные бутоны напоминал сомкнутые алые губы, на лепестках блестели капли дождя, длинные стебли с обрезанными колючками внизу были подвязаны белым кружевным бантом. Само совершенство.

В холл вбежал Гиом в одних носках и подскользнувшись на гладком полу вынужден был ухватиться за меня. Раздался топот маленьких ножек и вслед за ним появился Тибо. Увидев, как скользит его старший братец, малыш шлепнулся на попу и с довольной физиономией проехал мимо нас. Ткнувшись носом в кожаный диван, он радостно рассмеялся. Гаель тем временем протянул руку подростку:

- Салют, парень. Как дела в школе?

- Нормально, привет. У меня новые экземпляры в колллекции, пошли покажу! – он пожал его руку и предпринял попытку потащить Гаеля за собой.

Я резко всунула ему букет в руки, послав убийственный взгляд, и защебетала:

- Поставь в воду, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Гиом ретировался, скорчив в ответ разочарованную гримассу, с букетом подмышкой, помчавшись в ванную. Гаель подхватил на руки младшего и мечтательно поизнес:

- И когда ты мне такого же подаришь?

Когда рак на горе свиснет – очень хотелось ответить мне. И с этими двумя хватало маленьких радостей: шампуня в дорогих крокодиловых туфлях, жвачки в волосах и разрисованных цветными карандашами важнейших факсов с экспертизами, которые я не всегда успевала достать первая. Но вместо этого я сказала:

- Пора выходить. Я забронировала билет, надо его забрать. У меня в полвторого самолет.

- Гляди, дождик кончился. Что на этот раз? Америка? Швеция? Китай? И главное, - на сколько? Мы не виделись три недели, а ты будто и не рада.

- Да нет, рада, наверное, - немного подумав, ответила я, наблюдая, как Тибо вытащил из кармана Гаеля дорогущий платок от Гуччи и засунул почти целиком в рот. Вытащив его, он помчался показывать его брату, засевшему в ванной с моим букетом и наверняка подслушивающему.

- Наверное? - переспросил он. - Просто потрясающе… Ладно, оставим это. Так куда ты улетаешь?

Я молча всунула сначала одну ногу, потом вторую в кроссовки Гиома и, медленно-медленно их зашнуровывая, вдруг поняла, что мне все равно, как он отреагирует. Тогда я выпрямилась и посмотрела ему в глаза:

- Я возвращаюсь домой, Гаель, - и повторила, наслаждаясь звучанием фразы, - Я возвращаюсь домой!

Он отвел взгляд и нервно провел рукой по волосам:

- Я ждал этого, наверное, с самого первого дня, как познакомился с тобой. Хоть ты и миллион раз повторяла, что Россия для тебя умерла.

-Я никогда не говорила этого… - тихо ответила я. – Мое сердце умерло. А не моя страна. Никогда я не говорила тебе, что люблю.

- Хорошо. Твое сердце. – согласился он и повернулся лицом к окну. Он оперся руками на подоконник, пошевелив бежевые занавески.– Ты совсем возвращаешься?

Я представляю, чего ему стоило задать этот вопрос.

- Не знаю, действительно, не знаю.

Мой любовник спокойно кивнул головой и сел на диван.

- Ты не знаешь. Еще лучше. А мне что делать?

- Жить. - пожала я плечами. – Может, найти хорошую девушку, а не такую ненормальную русскую.

- А как мне жить, если я люблю ненормальную русскую блондинку, которая не спит по ночам? Которой не нужны мои деньги и красота? Которая носит джинсы, вместо платьев Гуччи?

Он вскочил с дивана и подошел вплотную. Его хладнокровие будто испарилось. Тяжело дыша, он схватил меня за руки. У меня тревожно застучало сердце.

- Гаель…

- Что Гаель? Что Гаель? – процедил он. – Ты ведь не просто так едешь. Бывший обьявился, так? Письмо слезливое получила или он даже позвонить сподобился?

- Гаель, прекрати…

Но это его только еще больше разьярило, он схватил меня за плечи и подтолкнул к окну:

- Видишь все это: море, пляж, Францию? Что тебя ждет дома? Россия? Мальчик-повар с ребенком на руках? Я здесь дам тебе все, что ты захочешь, понимаешь! Хочешь - работай со своими викингами, хочешь - сиди дома и занимайся детьми, хочешь - ходи по магазинам круглые сутки. Если для тебя замужество - тяжкий крест, давай оставим все , как есть, я согласен. Я не прошу тебя меня любить, я просто прошу тебя быть рядом. Один раз ты все уже бросила из-за него, не повторяй своей ошибки. Не уходи, я знаю, что со временем ты сможешь его забыть. Будь разумной, девочка, ведь нужно думать о будущем, а не жить сегодняшним днем! Ты ныряешь с головой в очередную авантюру. Чертова русская философия – все или ничего? Я могу тебе подарить счастье, такое, которое ставит небо на небо, а землю на землю.

Он развернул меня к себе и привлек, пытаясь поцеловать. Я осторожно отстранилась. Он во всем прав, у меня не нашлось ни единого возражения, только…

- Знаешь, Гаель… - без всякого выражения сказала я и подняла сумку. – Я не блондинка, я – рыжая…

Он стоял около дверей, явно не зная на что решиться.

- Я буду ждать тебя ровно месяц. Уговаривать тебя не собираюсь, решай сама. Не пожалей потом.

И он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я опустила сумку на пол.

Что мне нравилось в французах, так это то, что никогда они не делали трагедии из отьезда, а комедии из праздников. Все было спокойно и мило. Я попрощалась с семьей Террадов во главе с Фабьеном, который к тому времени соизволил оторваться от Наполеона и вернулся домой. Тибо поднял оглушительный рев, поняв, что я уезжаю, заставив тем самым и меня судоржно сглотнуть. Гиом треснул меня по спине и пожелал удачного путешествия, а взрослые по обычаю четыре раза рацеловав, посадили в такси.

Я уселась на заднее сиденье, потому что у меня не было ни малейшего желания разговаривать с водителем, поддерживая никому не нужную беседу, и помахала им рукой. И вот я еду по ночной автостраде навстречу новой неизвестности. Медальон я засунула в косметичку в коробочку из под тампонов, на случай если он запрещен к вывозу. Разговор с Гаелем не оставил никакого осадка в душе, значит я все сделала правильно. Все так быстро произошло, что я и опомниться не успела, как через полтора часа сяду в самолет. Не знаю, что ждало меня дома, но нужно было хотя бы попытаться сделать то, что должна. В душе не осталось ни злости, ни раздражения на высшие силы, но уверенности в том, что делаю, тоже не было.

Я смотрела в темноту, а за окном проносились отвесные стены, поросшие диким плющом и виноградом, которые как ущелье, окружали автостраду с двух сторон. Впереди убегала разделительная полоса из маленьких черточек –пунктиров и как-будто вела меня за собой. Из таких вот кусочков и складывается вся жизнь. Всегда сначала их считаешь, потом забываешь, а потом и оглянуться не успеешь, как завела тебя эта нехитрая геометрическая фигура неведамо куда.

Раз, два, три четыре…

По утрам слышны шорохи и звон ложечки о чашку, запах кофе, пусто и никого нет. Ветер чуть слышно обхаживает комнаты, учтиво кланяясь каждому дверному косяку, а больше собственно и некому. Все давно ушли. Все кроме Тебя

Почему люди верят в Тебя? Из- за страха, что тебя нет?

Ведь стоит закрыть глаза и исчезает ВСЁ: скалы,льды ,люди,снега. Всё пропадает, ни ударов, ни падений, ни острой боли в каждом мускуле, ничего. Что это: жизнь или смерть? Насколько сильно можно полюбить эту жизнь, чтобы умереть за нее? Ведь умирать "можно" только за то, во что веришь, ради чего стоит жить, а может ради кого?

А во что верю я ? Пока ощущаю скорость –в движение.