Ключи на гвоздике, писанину подмышку, по уши укутанная в леопардовый шарф, который не сильно что-бы подходил к голубому пуховику, но мне было все рано, я выскочила в морозный питерский день.

Иногда и в моем родном Санкт-Петербурге бывают деньки, когда хочеться жить. Когда даже если и мороз, но солнце сияет с голубого неба, когда люди улыбаются и машут варежками вслед, подростки играют в снежки, и ты, не обижаясь на пущенный в спину снежный комок, уже лепишь в ответ свой. Сегодня был именно такой полдень: снег, налипший на отяжелевших ветвях деревьев, серебрился и блестел в солнечных лучах, снеговик у подьезда подмигивал всем угольным глазом, пар весело вырывался из ртов говорящих и спешащих горожан,и было совсем не холодно. Я высвободилась из многократно намотанного вокруг шеи утеплителя и, засунув руки в карманы, зашагала вдоль по Каменноостровскому.

Ах, Петербург, какой ты таинственный, прекрасный, и гордый город! Скольких царей, королей и принцесс принимали твои дворцы, сколько князей, бунтовщиков и куртизанок топтали твои набережные, свидетелем скольких любовных обещаний и кровавых преступлений ты стал, а сколько знаменитых архитекторов одевали тебя, украшая садами и фонтанами. А мы, сегодняшние твои обитатели, так часто забываем в каком потрясающем и уникальном месте мы живем. Да я сама, коренная петербурженка, быть может, первый раз в жизни задумалась об этом да и то, только благодаря долгому отсутствию.

Сейчас, идя по его проспектам, мне хотелось слагать поэму этому молодому и уже столько повидавшему городу, городу, в котором я родилась. Наверное, такие чувства охвтывают любого человека по возвращению на родину. Но в эту минуту мне хотелось петь о Неве, раскинувшей свои рукава словно забывшаяся радостная девушка, летящая в танце, о Петро-павловской крепости, котрая красными сильными руками как обнимает ее, не давая шалить, о Зимнем, надменно возвышающимся над, так добродушно принимающей всех посетителей, мощеной камнем Дворцовой площадью.

...Странника сон – Петербург.

Я буквально в воздухе проносилась над прохожими спешащими по своим делам, выгуливающими собак, говорящими по мобильным телефонам и даже не подозревающим о том, какой единственный в свем роде случай им всем предоставляеться – вот так не за что свободно дышать источающим все ароматы искусства и поэзии, неповторимым питерским воздухом.

Я так замечталась, что даже не заметила подругу в старой знакомой серой куртке. Она стояла на выходе из метро и уже издалека меня заметилаи, глядя на меня скептическим взглядом, в котором, впрочем, не могли укрыться пляшущие веселые огоньки.

- Я смотрю, здесь кто-то просто витает в облаках. И , мне даже кажется, что я почему –то догадываюсь о причине!

- Ой! Ленка! Ну привет елки-палки! Это совсем не то, что ты думаешь!

Ленка только головой покачала, одновременно вынимая иинаушники.

- А я вообще ничего не думаю, я просто очень-очень-очень рада.

- А я-то!

Больше мы ничего не сказали, а просто стояли и смотрели друг на друга, и улыбки разлетались в разные стороны как солнечные зайчики.

- На Неву?

- На Неву! - тряхнула она головой и погрозила пальцем,- и на начинай снова!

- Не начинай чего? – спросила я и так зная ответ, но слишком велико было желание услышать его наконец вживую, а не по телефону.

- Читать мои мысли ! – и мы расхохотались в один голос.

Пришлось опять идти через Троицкий мост, правда, на этот раз пешком и в обратную сторону. Мы шли взявшись за руки, подставляли солнцу лица и молча слушали гудящий рядом город. Подойдя к набережной, мы спустились по гранитной лестнице ведущей из-под кружевного фонаря с тремя круглыми лампами прямо ко льду на небольшую полукруглую площадку. Летом здесь обычно толпилось много народу, но сегодня не было ни души. Солнце светило так, что можно было подумать, что пришла весна, я без лишних слов протянула подруге свернутые в трубочку листки, и мы уселись на кем-то, наверное, специально принесенные деревянные ящики.

Ленка развернула бумагу и тут же погрузилась в чтение, а я почему-то вдруг заволновавшись, вскочила и принялась ходить взад-вперед. Через пять минут я села на корточки и стала очишать лед от снега голой рукой. Снег таял, и капал, стекая с покрасневшей кожи, оставляя на льду маленькие круглые темные пятна. Не знаю сколько времени я провела за этим бессмысленным занятием, но ладонь стало колоть невидимыми иголочками. Глаза слепил отблеск с петропавловки, подруга вдруг оторвалась от чтива и произнесла недовольно:

- Ты обо всем, что случилось, пишешь как в Латинской Америке.

Я вздрогнула от неожиданности от звука ее голоса и справившись с собой спросила, ничего не понимая:

- А причем тут Америка?

- Ну знаешь, там тоже давно уже никого ничего не удивляет. Жанра: настало утро, деревня проснулась, с неба упал ангел в огород. Все подошли посмотрели – ну да, ангел, крылья пушистые. Так пусть пока поживет с курицами.

- Простите, я пишу, как чувствую. Понимаешь, когда я эти сны вижу – для меня это реальность. А у меня в Ницце и так чуть крыша не поехала, когда я медальон нашла и поняла, что только прошлой ночью он мне снился.

- М-да. – неопределенно сказала она и протянула мне прочитанное обратно.

Я с надеждой посмотрела на нее.

- А что тут думать. Действовать надо, и начинать нужно с конца.

И выдав такую глубокомысленную фразу, Ленка снова замолчала.

- Симаргл...?

- Остается только он. Кроме этого кулона, других ниточек у нас нет. Несомненно, - постаралась она придать голосу научно-серьезный тон. – несомненно, что все это каким-то образом является связующим звеном между тобой и твоим другим воплощением, которое находиться неизвестно где и неизвестно в каком времени.

- Графство Тэпра, средние века, судя по оружию.

- Оставь в покое твое искусствоведческое образование, - не дала себя сбить с толку Дарька, - в Тэпре он только родился, а течение времени там может быть совсем иным. Так вот, единственное имеющеюся у нас в руках доказательство этой связи –то, что символ крылатой собаки - покровитель валькирий и одновременно является твоим знаком в боевых искусствах.

- А знать об этом все...

- А знать об этом все может только один человек на свете – твой Учитель, Андрей Николаевич. – триумфально завершила подруга. – к кому ты сейчас и отправишься. У вас тренировки начинаются в два по воскресеньям? Вот и замечательно.

Она посмотрела на часы и продолжила:

- У тебя еще десять минут чтобы дойти до зала, а форму я тебе взяла. Это конечно не кимоно, но спортивные штаны и кроссовки с футболкой – тоже неплохо. Размер у нас всегда был один.

Я ошарашенно смотрела на нее.

- Не надо мне никакой формы. Ты с ума сошла. Я собиралась с ним поговорить, но не заниматься же я туда иду!

- Тогда бери на всякий случай, а там посмотришь. – пророчески произнесла она, поднимаясь. - я за тобой после зайду. У нас еще сегодня дела.

Я молча взяла полиэтиленовый пакет. Все шло какими-то сумасшедшими темпами, на которые я совсем не расчитывала и события не заставляли себя ждать.

Однажды...

То, что ты когда-то забыл, нечаянно всплывет в твоей памяти.

У того, кого ты обидел, тебе придется попросить помощи..

Там, где отчаялся искать, ты найдешь то, что потерял.

Тот, кого ты жестоко осудил, вернется , чтобы на этот раз вершить правосудие над тобой..

Та, что была тобой отвергнута, поселит в твоем сердце великое чувство.

Кто-то тихий, скромный и незамеченный тобою заставит тебя им восхищаться.

Все обидные слова и ругательства, вылетевшие когда-то из твоего рта, превратяться в жалящих ос, которые будут стремиться за тобой

Каждая невзгода, которую ты пережил, найдет себе в пару счастливый и солнечный день.

Однажды...

Придется платить.

И за радость и за несчастье.