Обеспечив себе столь большой перевес, интервенты приступили к дезинформационным действиям, чтобы ввести противника в заблуждение относительно места и времени высадки.

2 сентября оба отряда кораблей вышли в море и в течение четырех дней маневрировали вдоль побережья на участке от Сеуты до Мелильи. Затем 6 сентября испанский отряд произвел демонстрацию в устье реки Лау (25 миль к югу от Сеуты), а французский отряд атаковал укрепления рифов в районе Сиди Дрис.

Линкор «Paris» должен был подойти поближе к берегу и послужить «приманкой» для рифских батарей, которые, открыв огонь, выдали бы свое местоположение. После этого их должны были уничтожить своим огнем крейсеры. Для обеспечения этой операции тральщики «Diligente» и «Tapageuse» обследовали фарватер шириной 70 метров, дабы исключить посадку на камни, как это случилось с линкором «Espana».

В пределах этой узкой полосы медленно двигался «Paris», демонстративно подставив свой бронированный борт под практически безвредный обстрел малокалиберных пушек рифов. Оба крейсера держались вне пределов досягаемости их снарядов, ожидая, пока батареи не демаскируют свои позиции. Одна батарея «купилась» на провокацию, открыла огонь по «Paris» и через несколько минут была уничтожена огнем крейсера «Metz».

Остальные батареи молчали. Тогда французские корабли начали систематический обстрел всего района. Он продолжался всю ночь с 6 на 7 сентября, после чего днем крейсеры продолжили его, а «Paris» отошел дальше на запад и с дистанции 12 миль обстреливал подходы к Анвалю.

Канонада закончилась лишь под вечер, после чего эсминцы 5-й флотилии подошли к берегу и под прикрытием собственных орудий высадили на нескольких шлюпках небольшой ложный десант.

Когда стемнело, десант снова погрузился на шлюпки и вернулся на корабли. Чтобы скрыть его отход, эсминцы поставили дымовую завесу. Со стороны рифов не было оказано никакого противодействия — мощный артиллерийский обстрел сделал свое дело.

8 сентября французская группа ушла в залив Алусемас, где началась настоящая десантная операция. Одновременно сюда прибыл испанский отряд с главными силами десанта. Оба отряда начали артподготовку, причем французские корабли обстреливали собственно побережье залива, а испанцы сосредоточили свои усилия на полуострове Себадилья.

Массированный огонь корабельной артиллерии в течение уже первого часа уничтожили рифские батареи. Тем не менее, пока могли, они отвечали интервентам и даже один раз попали в линкор «Alfonso XIII».

В бомбардировке побережья приняли участие также гидросамолеты с «Dedalo» и дивизион гидросамолетов «Farman GL», а французские и испанские самолеты с полевых аэродромов произвели несколько налетов на Аждир.

Спустя несколько часов к северной оконечности полуострова Себадилья подошли транспортные суда и начали перегрузку людей и снаряжения на десантные баржи. Первый эшелон десанта (3 танка и 1200 солдат) на 3 баржах высадился вполне удачно, не встретив противодействия рифов. После этого к берегу двинулся второй эшелон десанта на 14 баржах (13 танков, 8 тысяч солдат).

Чтобы уменьшить осадку десантных барж и тем самым дать им возможность вплотную подойти к пляжам для высадки людей прямо на песок, танки спустили в воду недалеко от берега, и они проделали дальнейший путь, пользуясь собственными моторами. Это способ, напоминающий ныне практикуемые методы проведения десантных операций, был тогда применен впервые в истории. Еще до наступления сумерек весь десант оказался на берегу.

12 сентября, под прикрытием гидросамолетов с «Dedalо», испанцы высадили второй десант на запад от Мелильи, возле устья Керт. Одновременно были начаты отвлекающие операции в долине реки Bepгa и под Тетуаном, вследствие чего рифам пришлось обороняться на нескольких оперативных направлениях и оказание помощи Аждиру стало проблематичным.

Но, несмотря на это, испанские части, атаковавшие со стороны полуострова Себадилья, действовали достаточно вяло. Они не решились на лобовую атаку Аждира, который оборонял гарнизон, насчитывавший не более тысячи человек, а начали утомительное окружение рифской столицы с запада. Они форсировали реку Гисс, чтобы перерезать дорогу у Тамасинт — Аждир

Только через три недели начался штурм Аждира. 29 сентября к боям подключилась тяжелая корабельная артиллерия. Оба испанских линкора и «Paris» обстреливали столицу, дороги Тамасинт — Аждир и Аждир — Эль Арба де Мидар, а также ущелья под Анвалем. На следующий день отчаянное сопротивление рифов было сломлено. Испанцы заняли Аждир, получив, помимо первого за все эти годы политического и военного успеха, еще и удобную перевалочную базу для доставки людей, боеприпасов, продовольствия и фуража. Теперь была открыта дорога от залива Алусемас в глубь Рифа.

Испанский десант в заливе Алусемас 8 сентября 1925 г.

Однако начавшийся в октябре сезон дождей остановил все военные действия на суше до весны. Крупные корабли интервентов ушли в Сеуту и в Оран, тогда как малые суда продолжали нести блокадную службу без перерывов до конца войны.

Новое франко-испанское наступление началось 8 мая 1926 года. 130-тысячной армии интервентов и более чем 200 самолетам, рифы могли противопоставить максимум 15 тысяч плохо вооруженных людей. Главные силы Абд эль-Керима были разбиты в районе городка Таргист, а он сам 27 мая попал в плен. В середине июля Республика Риф перестала существовать, хотя партизанские действия рифов в горных дебрях Атласа прекратились только в 1934 году.

Таким образом, одна из самых первых национально-освободительных войн колониальных народов закончилась поражением. Военный перевес колонизаторов привел к победе над слабо вооруженными повстанцами. Одного стремления к национальной независимости оказалось недостаточно.

В связи с окончанием Гражданской войны в России, на Дальнем Востоке встал вопрос о дальнейшем статусе Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Эта дорога была построена в 1897―1902 гг. царской Россией на основании китайско-российского договора 1896 года. Она представляла собой ответвление транссибирской магистрали, значительно сокращавшее путь до Владивостока. Отрезок длиной около 2500 км пролегал по территории Маньчжурии (от станции Маньчжурия, через Хайлар и Харбин, до станции Пограничный).

КВЖД вместе со своим административным аппаратом и отданной под его власть полосой отчуждения, прилегающей к колее, являлась своего рода «государством в государстве», жившим по своим внутренним законам. В 1898―1903 гг. был построен ее южный отрезок, так называемая Южно-Маньчжурская железная дорога, соединявшая Чанчунь с Дальним и Порт-Артуром, которые по мирному договору 1905 года отошли к Японии.

С точки зрения международного права, КВЖД должна была принадлежать РСФСР как правопреемнику царской России, поскольку была построена исключительно за счет русского государства. Тем не менее, на КВЖД претендовали многие — прежде всего Китай, а также Япония, США и Франция.

В 1921 году в Пекине начались переговоры о дальнейшей судьбе КВЖД между Дальневосточной республикой и Китаем. После ликвидации ДВР, в 1922 году переговоры продолжила делегация РСФСР. Она предложила вполне приемлемое решение проблемы: установить совместное управление железной дорогой. Наконец, 31 мая 1924 года было подписано соглашение между СССР и правительством Китая в Пекине, согласно которому КВЖД была превращена в коммерческое предприятие под совместным советско-китайским управлением.

Но в 20-е годы некоторые китайские провинции, которыми управляли военные губернаторы (их называли «милитаристами») лишь формально признавали власть центрального правительства. Фактически они превратили свои провинции в автономные государства. Нередко дело доходило даже до вооруженных столкновений между войсками милитаристов и правительственной армией. В этом плане наиболее специфическая ситуация сложилась именно в Маньчжурии. Эта провинция, которой правил генерал Чжан Цзолинь (1876―1928), была слабо связана с остальным Китаем в этническом, хозяйственном и административном аспектах.