— Кто там? — проговорила она спросонья, скорее удивившись, чем испугавшись.

В дверях показалась женская фигура, очень похожая на леди Макбет. Темные волосы рассыпаны по плечам, длинный халат из серебристого атласа, тускло отсвечивающий в темноте. Это была Виола.

— Извините, что разбудила вас, — сказала она виноватым голосом. — Но никак не могу заснуть на новом месте. А тут еще на свое горе забыла дома таблетки. В последнее время я никуда без них не выправляюсь. И вот теперь ума не приложу, что мне… — голос ее сорвался. Женщина была явно на грани слез.

— У меня есть «Ренин», — мгновенно подхватилась с кровати Далси.

— Ах, у меня нет проблем с пищеварением! — рассердилась Виола на тупость соседки. Надо же! Вообразить, что она мучается без сна, потому что объелась за ужином.

— А я, когда у меня бессонница, начинаю читать какой-нибудь скучный роман. Это так убаюкивает, поверьте мне! Засыпаешь моментально. Вы чем-то расстроены, да? — участливо поинтересовалась Далси. — Наверное, из-за Форбса?

— Да, — неожиданно для себя призналась Виола, присаживаясь на край кровати.

— Вы влюблены в него? — довольно бесцеремонно задала свой следующий вопрос Далси. Впрочем, о каких церемониях можно вести речь, когда тебя в буквальном смысле этого слова растолкали посреди ночи?

— Сама не знаю, — честно призналась ей Виола. — От него недавно ушла жена. Вот я и решила, что после всего, что у нас… Словом, что он обратит, наконец, на меня внимание.

— В поисках утешения, что ли?

— Ну, да! Мы ведь вместе работали и были большими друзьями. Вот я и решила…

— Наверное, он посчитал, что прошло еще слишком мало времени после разрыва с женой, чтобы начинать новую романтическую историю.

— Ах, причем здесь это? Я могла бы просто утешить его по-дружески, и ничего больше!

— О да! Женщины, как правило, обожают утешать, не требуя ничего взамен.

— Мне хотелось помочь именно ему, и никому больше. Ради него я готова расшибиться в лепешку.

Далси хотелось спросить о причинах разрыва Форбса с женой, но посчитала подобное любопытство бестактным. Однако у нее возникла странная уверенность, что во всей этой истории он является скорее стороной потерпевшей.

— Наверное, ваш приятель все еще переживает по поводу семейного разлада, — предположила она вслух.

— Да, но это не помешало ему приехать на конференцию.

— Просто для того, чтобы сменить обстановку. Иногда это помогает.

— Да, но он меня избегает. Страшно растерялся, когда мы столкнулись с ним в холле перед ужином, вы же видели. По-моему, ему было даже неловко. Вам так не кажется?

— Знаете, там толкалось столько народу. И всем, скорее всего, было неловко.

— Но и потом, после ужина, когда я сидела в оранжерее. Ведь он же увидел меня через стекло, я точно знаю, но сделал вид, что не заметил.

— А может, он боится сквозняков, потому и не пошел в оранжерею. Или не хотел вас беспокоить. Ложитесь спать! Утро вечера мудренее. Вот увидите, завтра все образуется! — с трудом сдерживая зевок, проговорила Далси. Ей отчаянно хотелось спать. Она чувствовала, что поступает по-свински, выпроваживая соседку. Но ведь ночь на дворе!

Ей бы сейчас стакан горячего молока не помешал, подумала она рассеянно. Удивительно, сколько серьезных проблем можно легко решить с помощью горячего молока, мелькнула у нее последняя мысль, и она отключилась, мгновенно погрузившись в сон.

Утром Далси прохватилась от громкого топота десятков ног по коридору. Что это? Пожар? И куда бегут все эти люди? В бомбоубежище? Но тут она окончательно проснулась и поняла, что участники конференции воодушевлены перспективой получения своей чашечки утреннего чая. Вот так! Оказывается, всем этим ученым мужам и дамам, постоянно занятым решением всяких сложных научных проблем, не чужды и обычные человеческие слабости. Далси встала с кровати, накинула на себя халат, расчесала волосы. Пожалуй, надо будет прихватить чашечку и для Виолы. Соседка, скорее всего, спит беспробудным сном после бессонной ночи.

Элвин Форбс, лежа на кровати, прислушивался к веселому позвякиванию чайной посуды на коридоре. Наверное, ему, как одному из докладчиков, подадут чай прямо в комнату. Он даже представил себе аккуратную горничную в наколке и накрахмаленном фартучке. Но вместо нее на пороге появилась мисс Рэндалл в своем неизменном пенсне и уже знакомом ему цветастом халате. В руке она держала чашечку с блюдцем.

— Ох, уж эти мужчины! — шутливо попеняла она своему соседу. — Валяются в постели до последнего, ждут, пока их обслужат женщины!

Пожалуй, ее шутливость была несколько наигранной. Вполне возможно, она даже смутилась, увидев, что Элвин все еще в пижаме и лежит в кровати.

— Сахар я не стала класть в чай. Не знаю, как вы больше любите. Положила на блюдце, — проговорила она, ставя чай на туалетный столик подле кровати, и, тяжело ступая на цыпочках, направилась к двери.

— Большое спасибо! — крикнул ей уже в спину Элвин. — А я не знал, что мы должны сами…

Но женщина уже закрыла за собой дверь, и Элвину стало неловко оттого, что вот его обслужила пожилая дама, а сам он разлегся на постели, как барон.

Он приподнялся на локоть, придвинул к себе чашку, не стал класть в нее два кусочка сахара, лежавшие на блюдце, и сделал первый глоток. Чай оказался на удивление крепким и горьковатым на вкус. Как и наша жизнь, подумал он меланхолично. Вернее, так могут говорить о своей жизни женщины. Его бывшая жена Марджори, к примеру, или Виола Дейс, сидевшая вчера с отрешенным видом в плетеном кресле под кадкой с пальмой. Она даже глаза закрыла, чтобы никого не видеть. Да уж! Какое отношение имеет тема его доклада «Некоторые проблемы редактирования текстов» к жизни всех этих женщин? Нужно будет обязательно перекинуться парой слов с Виолой. Не сейчас, за завтраком, а позднее. Быть может, перед обедом. Тогда и людей вокруг будет поменьше. Все разбредутся гулять по саду, вот и можно будет спокойно побеседовать.

Атмосфера за завтраком была достаточно скованной. Ощущение того, что ты чужой в этой толпе и все вокруг чужие, особенно острым бывает именно с утра, когда люди еще не успели толком проснуться и включиться в общий ритм. Разговор за столом обрывался, не успев завязаться. А отсутствие воскресных газет самым пагубным образом сказывалось на скудности тем для обсуждения. Даже мисс Фой, раскладывая по тарелкам овсянку с сосисками, была на редкость немногословна.

Виола так и не появилась за завтраком, хотя когда Далси принесла ей чай, соседка уже проснулась и даже собиралась вставать. Она увидела ее, когда возвращалась к себе после завтрака. Виола выходила из ванной в своем атласном халате бледно-сиреневого цвета и в купальной шапочке в тон халату.

— Кажется, на завтрак вы уже опоздали, — сказала ей Далси.

— На завтрак? Какой завтрак? — проговорила Виола таким голосом, словно впервые слышит это слово. — Терпеть не могу никаких завтраков! Я никогда не ем по утрам. Чашечка чая — вот все, что мне нужно.

— А нас угощали кашей с сосисками!

Собственный голос показался Далси чересчур сытым.

Виола передернула плечиками, всем своим видом демонстрируя, что даже само слово «сосиски» вызывает у нее лишь омерзение.

— Тем более! Сосиски я вообще терпеть не могу! Что у нас с утра по расписанию?

— Вначале с лекцией выступит Элвин Форбс, — проговорила Далси скороговоркой, вспомнив те душевные муки, которые испытала ее соседка минувшей ночью из-за этого человека, — а затем, — голосок ее зазвенел почти жизнерадостно, — запланирована небольшая служба в местной часовне… для всех желающих.

— Понятно! — рассеянным тоном обронила Виола.

— Тогда до встречи на лекции. Мне еще нужно убраться в комнате.

— До скорого! — ответила Виола, проскальзывая в свою комнату. Ее немного озадачило то, что Далси не предложила зарезервировать место и для нее.