— Вот и прекрасно. Жду вас к себе на ужин в половине восьмого. Кэрри-Стрит, 19, — продиктовала свой адрес Виола. — Мой звонок — верхний.

— Спасибо! Приду с удовольствием!

— Но сразу же предупреждаю: на обильный стол можете не рассчитывать!

Они распрощались, и настроение у Далси заметно улучшилось. Что из того, что ей дали ясно понять: никакого праздника живота не будет. В конце концов, люди ходят в гости друг к другу вовсе не для того, чтобы поесть. Она сразу же мысленно перебрала все то, что вызывает у нее наиболее стойкое отвращение. Ливер, рубец, манная каша, инжир. До такого меню Виола точно не опустится. К тому же Далси почти инстинктивно почувствовала, что Виола нуждается в ее дружеском участии, и была благодарна ей за то, что она сама сделала первый шаг к сближению.

Она свернула на Флит-Стрит и остановилась у подъезда научного института, в справочном фонде которого ей надо было поработать в поисках нужной информации. Оставив вещи в гардеробной, Далси направилась к умывальнику, чтобы сполоснуть руки, и с недоумением обнаружила, что вся раковина завалена цветами.

— Что за ерунда, — начала она, немного раздосадованная возникшим препятствием, и замолчала, увидев высокую женщину, которая зашла в комнату. — Вот хотела помыть руки, а здесь цветы.

— Прошу простить меня! — сухо обронила женщина. — Это мои цветы. Просто пока не нашла места, куда бы их можно было пристроить. Я несу их больному.

— Ах, так? — с сочувствием воскликнула Далси, и в ее голосе послышалось раскаяние. Ну, вот! Снова чужая беда. Не много ли для одного дня? Озабоченный какими-то своими проблемами Форбс, нищий с гримасой боли на лице, потом Виола, валяющаяся на траве в ярко-красных тапочках на шнурках. Она уже приготовилась тихо выскользнуть из комнаты, как женщина остановила ее вопросом.

— Скажите, вы случайно не присутствовали в прошлом месяце на конференции в Дербишире? Мне кажется, я вас где-то видела.

— Да, была.

— Забавное получилось мероприятие. Особенно тот инцидент с падающим в обморок докладчиком, — женщина рассмеялась немного нервным смехом. — Никто не ожидал подобного поворота в избитом регламенте мероприятия.

— Да, — эхом отозвалась Далси. — Такая жалость, что мы не смогли дослушать лекцию до конца.

— Невелика потеря! — презрительно фыркнула женщина. — Тоже мне тема! «Некоторые проблемы редактирования текста». Можно подумать, это кому-то сегодня нужно!

— Тогда зачем ехать? — удивилась Далси.

— А вот это уже другой вопрос. Но в любом случае, мне интересно, что сейчас с Элвином Форбсом. И я обязательно все узнаю. Что, кстати, совсем не трудно. Потому что Форбс — родной брат нашего викария.

— Вашего викария?

— Ну, да! А что тут удивительного? Даже у неженатого священника могут быть родственники. Вот и у нашего с вами лектора имеется родной брат-викарий.

Позднее, перебирая каталожные карточки в справочноинформационном отделе, Далси спохватилась, что даже не поинтересовалась у незнакомки, в каком именно приходе служит брат Элвина Форбса. Но что мешает ей заняться самостоятельным расследованием? Это будет даже интереснее. Она сама начнет копаться в телефонных справочниках, адресных книгах. И при этом постарается обойтись без пособий типа «Кто есть кто», потому что они — самый простой путь к получению нужных сведений. Нет, в этой работе ей все же нужна некоторая недосказанность, неопределенность формулировок и сведений, то есть только то, что питало бы воображение и оставляло место для собственных домыслов. А потому ей совсем не обязательно знать такие подробности, как: на ком женат ее герой, есть ли у него дети, и где он проводит свой отпуск.

А в том, что Элвин Форбс уже превратился в ее героя, сомневаться не приходилось. Невероятно, но факт! Она влюбилась. Что ж, можно констатировать, что какая-то польза от всех этих научных конференций все же, несомненно, есть.

Сидя в такси, Лорел нетерпеливо смотрела по сторонам, желая удостовериться, что шофер везет ее именно туда, куда ей надо. Вот за стеклом промелькнул огромный мемориал в честь принца Альберта. Теперь можно и расслабиться. Лорел откинулась на спинку сиденья, рассеянно глядя в окно. Хорошо было бы жить в самом центре Лондона, в одном из этих красивых многоквартирных домов с изысканными фасадами, обращенными окнами в парк. Но, с другой стороны, у тети Далси ей на первых порах будет гораздо лучше, чем у какой-нибудь посторонней женщины, которая наверняка с первого же дня установит жесткий регламент для своей квартирантки: ровно в десять и ни минутой позже быть дома. А тетя у нее еще совсем не старая, да и особых вредностей за ней не водится. Правда, скучноватая, и элегантности в ней тоже ни грамма. Вечно ходит в одном и том же твидовом костюме и в туфлях без каблуков. И никогда не красится. Мама сказала, что тетя совсем махнула на себя рукой после того, как у нее что-то там разладилось с женихом. Бедняжка!

Далси встречала племянницу, стоя на ступеньках крыльца, и при этом выглядела так, как и должно выглядеть тетушке, волнующейся за целостность доставки вверенного ей на время ребенка. «И как только родители решились отпустить девочку одну в Лондон, — негодовала она про себя. — А что, если бы какой-нибудь незнакомец пристал к ее молоденькой племяннице прямо на вокзале?» Даже подумать страшно, какие опасности подстерегают неопытную восемнадцатилетнюю барышню в большом городе.

«Еще бы! Пристанут и умыкнут меня в Южную Америку», — презрительно подумала Лорел, слушая тетины охи и ахи. Она поставила коробку с жареной курицей и дюжиной домашних яиц на крыльцо (мама буквально силой всучила ей эту посылку, заставив тащить куриные яйца в Лондон), после чего огляделась по сторонам.

Внушительного вида дома по обе стороны улицы, аккуратно подстриженные кустарники, садовые деревья, с которых уже начала осыпаться листва. Какой-то пожилой мужчина чинно проследовал мимо их дома и раскланялся с тетей с той церемонной учтивостью, которая сразу же выдавала в нем иностранца. В саду напротив женщина старательно подвязывала кусты хризантем. В окне соседнего дома мелькнуло чье-то лицо, мелькнуло и тут же исчезло за складками кружевной гардины. «Какой же это Лондон», — разочарованно подумала девочка. Лондон — это широкие, залитые светом вечерних огней улицы, рестораны Сохо, шумные кафе, в которых в любое время дня и ночи полно народу, это прогулки по тенистым паркам и, конечно же, бесконечные разговоры со сверстниками обо всем на свете. Что ж, на какое-то время придется смириться с тем, что есть, а потом она подыщет себе собственную квартирку, такую, как ей хочется.

Далси, разглядывая украдкой свою племянницу, тоже расстроилась, но уже по другому поводу. Лорел так выросла за минувший год. Настоящая девушка, с которой надо обращаться на равных. Ну, и о чем они, интересно, станут говорить? О работе? О тех домашних мелочах, которые роднят всех женщин, независимо от возраста? О чем еще?

— Идем, я покажу тебе твою комнату, — проговорила она вслух. — Надеюсь, тебе понравится. Я приготовила для тебя спальню с окнами в сад. Там тебе спокойнее будет заниматься. Я ее полностью обновила.

— После смерти бабушки? — с юношеской прямолинейностью уточнила Лорел.

— Вообщем-то, да, — немного растерялась Далси, не ожидавшая такого вопроса в лоб. — Надеюсь, ты не имеешь ничего против самой комнаты. Она действительно самая красивая в доме.

Лорел мгновенно припомнила свои детские впечатления от поездок к бабушке. Слабый запах лаванды, постоянно горящий, даже в летнее время, камин, множество фотографий в серебряных рамочках на туалетном столике и на крышке комода, старинная акварель, изображающая Везувий. Сколько она себя помнит, бабушка всегда лежала в постели. Что же с ней все-таки было?

Далси распахнула дверь, и Лорел увидела, что от бабушкиной комнаты действительно мало что осталось. Светло-бирюзовые обои с неброским белым рисунком, вполне современный диван-кровать, кресло, письменный стол, пустой книжный шкаф и совершенно голые стены. Ни одной картинки.