— Дай мне минутку, дорогой.

Она собрала сумки и засунула те, что поместились, в забитый до отказа гардероб. Остальные запихала под кровать, в кухонные столы и под раковину в ванной. Все это время ее терзал вопрос: «Зачем?»

«Я не сделала ничего плохого. Не совершила преступление. Это мои деньги: как хочу, так и трачу». Но все же она продолжала прятать покупки, не желая, чтобы Дункан увидел с той стороны, о которой она сама и не подозревала. Девушка побежала в ванную подправить макияж и уложить волосы, перед тем как открыть дверь любимому.

— Что случилось? Я думала, ты сможешь вылететь только завтра, — сказала она, когда он вошел.

«Бог мой, до чего же он прекрасен!» — вертелось у нее в голове. На нем было длинное шерстяное пальто и темно-синий костюм в тонкую светлую полоску. Ее любимый. Он выглядел уставшим, но от этого казался почему-то еще более сексуальным: ее заводила одна мысль о том, что после долгого перелета Дункан приехал из аэропорта прямо к ней.

— Ник обещал позаботиться о показаниях свидетелей. С Джексоном все будет в порядке. А я сказал им, что тороплюсь к моей прекрасной даме. — Он обнял ее, страстно поцеловал и начал раздевать.

Пока он вел ее в спальню, она смогла отогнать подальше мысли об Уильяме и дурные предчувствия по поводу Дункана. Снова девушка пыталась уменьшить его пыл, но пришлось подчиниться его настойчивости.

— Я так соскучилась по тебе, любимый, — еле дыша, прошептала она, когда он стягивал с нее свитер.

Он только простонал в ответ, быстро расстегивая бюстгальтер и толкая на кровать.

Она попыталась скрыть свое разочарование, когда он, стянув ее джинсы только до колен, быстро вошел в нее. «Я была не готова», — обиженно подумала она. Через несколько минут все было кончено.

Потом они лежали молча. Наступила ночь, и в квартире стало темно. Она так радовалась его возвращению, несмотря на то что он устал и совершенно вымотался.

«Его неуемное желание и скорость, с которой он овладел моим телом, говорят о том, как сильно он по мне соскучился, — рассуждала Уэсли. — Этот мужчина любит меня и готов пересечь океан, чтобы заняться со мной любовью». Это объяснение успокоило и помогло справиться с разочарованием: он больше не отдавался ей со всей страстью и нежностью. «Ничего страшного! В следующий раз будет в тысячу раз лучше. Я уверена», — убеждала она себя.

— Сегодня днем случайно встретила Уильяма, — сказала она, еще больше прильнув к нему.

Он напрягся:

— Понятно. И как у него дела?

— У него новая подружка. Меган.

— Рад за него. — Дункан зевнул.

— Малыш!

— М-м-м-хм-м-м…

— Между нами все по-прежнему? Или я чего-то не знаю?

Дункан опять напрягся всем телом:

— Чего, например?

— Ну не знаю. Может, нам надо обсудить, как мы будем жить дальше?

Пару минут он молчал. Уэсли почти показалось, что он уснул.

— Что-то не так? — наконец спросил он.

— Да нет. Просто мне интересно, что ты думаешь о нас. Понимаешь?

Он вздохнул:

— Разве тот факт, что я уехал из Лондона на день раньше и сразу же примчался сюда, ничего не говорит о моих чувствах к тебе? И о мыслях по поводу наших отношений?

Девушка почувствовала себя полной дурой. Почему она так поступает с ним? Конечно, она знала о его чувствах. Он был прав. А она повела себя глупо. «Он только что признался мне в любви много-много раз, разными способами». Она надеялась, он забудет о ее идиотских вопросах. Девушка сжала кулаки под одеялом. Ей хотелось прикончить Уильяма за сомнения, посеянные в ее голове.

— Знаю. — Она попыталась придвинуться к нему поближе, но он не пошевельнулся. — Я так по тебе скучала. Прости меня.

Дункан вздохнул и встал. Щелкнул выключателем в ванной и закрыл дверь.

Ей хотелось умереть. Он разозлился. Может теперь несколько дней быть мрачнее тучи. Если уж он выходил из себя, то надолго. У него так часто менялось настроение.

«Что я натворила?» — корила она себя. Ей хотелось броситься в ванную, встать на колени и попросить прощения, чтобы все снова было хорошо.

— Что именно сказал тебе Уильям? — Он стоял в дверях ванной. Его глаза светились в темноте спальни.

— Ничего, — соврала она.

От волнения девушка не находила слов. Она только видела скульптурные очертания его крепко сжатых челюстей на фоне яркого света в ванной.

Глаза Дункана потемнели, а нахмуренные брови превратились в одну сплошную линию.

— Ничего?

— Дункан, прости. Мне не следовало заводить этот разговор. — Она подошла к нему, но он отшатнулся, стоило ей попытаться дотронуться до него.

— Не могу поверить, что ты задавала мне подобные вопросы. — В его голосе послышались первые признаки надвигающейся ярости. — После всего времени, которое мы… — Он покачал головой и начал одеваться. — Ты за моей спиной обсуждаешь меня с другим мужчиной.

Тон его голоса испугал Уэсли.

— Дункан, любимый, прости, — Теперь она умоляла и плакала. — Я не хотела. Я случайно столкнулась с ним.

Уэсли просила его остаться. Но он надел рубашку, туфли, она же по-прежнему стояла без одежды, совершенно беспомощная.

— Дункан, не уходи, прости меня.

Уходя, он сильно хлопнул дверью.

Всю неделю Дункан ходил чернее тучи. Редко звонил и был немногословен. А романтический ужин, о котором столько грезила Уэсли, так и остался несбыточной мечтой. Отчаявшись, она вернула в магазин красное шелковое платье от «Кэтрин Маландрино». Оно предназначалось именно для этого ужина, и смотреть на него было выше ее сил. Той бессонной ночью, когда он ушел, она наревелась до потери пульса и поклялась себе больше никогда не лезть к нему со своими мелкими тревогами. Нужно больше ему доверять. Мужчинам, подобным Дункану, быстро надоедают никчемные зануды. Такие, как она. Надо брать пример с Ланы. Быть беззаботной и равнодушной.

«Покажи, что тебе на него плевать, и тогда он распалится еще сильнее». И хотя такая стратегия пока не давала каких-либо результатов, Уэсли все же не теряла надежды и с трудом удерживалась, чтобы по нескольку раз в день не набирать номер его мобильного или рабочего телефона. Это была настоящая пытка. Девушка ненавидела себя за такую эмоциональную неустойчивость.

Она знала, что Дункан с головой ушел в работу. Он засиживался в офисе до девяти, а иногда и до десяти вечера, а потом приходил к ней. Они занимались любовью, затем он засыпал, а утром рано вставал и ехал к себе, чтобы переодеться. Он почти с ней не разговаривал.

Уэсли прекратила всякие попытки выяснения отношений. Она знала, что один раз уже все испортила, и не хотела злить его еще больше. Но равнодушие Дункана убивало ее. Во время секса он был таким безразличным. Даже в самые интимные моменты она чувствовала его отстраненность. Уэсли казалось, он использует ее, чтобы расслабиться, снять физическое напряжение. Сердце разрывалось на части, но она была слишком напугана, чтобы просто отвернуться от него. А по утрам он даже не целовал ее на прощание.

Она надеялась. И еще молилась. Уэсли знала, его плохое настроение пройдет. Что-нибудь обязательно произойдет, и он снова начнет улыбаться. И снова станет самим собой. И они опять будут выстраивать свои отношения.

В аудитории на пятьдесят человек стояли новые вращающиеся кресла, такие удобные, что хотелось откинуться на спинку и уснуть, если бы не преподаватель, который прекрасно знал, как удерживать внимание слушателей. Уэсли рассеянно записывала лекцию. Доходность капиталовложений. Доходность акций. Интересно, почему работа в спортивном клубе нравится ей гораздо больше, чем учеба? Рейни Смоллс слов на ветер не бросала. В последнее время на Уэсли в клубе был постоянный спрос: многие посетительницы, дамы средних лет, хотели заниматься только с ней. Некоторые даже приглашали проводить тренировки у себя дома. Но она отказывалась: это было против правил «Хэлси лайф спа». И теперь, пока преподаватель рассказывал о доходности капиталовложений, она размышляла над идеей, уже несколько недель не дававшей ей покоя. А не начать ли ей собственный бизнес? Может быть, уйти из «Хэлси лайф»? Рейни Смоллс и ее сплетницы-подружки сделали бы ей рекламу. Она сможет зарабатывать приличные деньги. Будет брать по восемьдесят долларов в час, если придется проводить занятия у клиенток дома. Тогда она перегнала бы в Бостон свою машину. И, как знать, может, купила бы просторную светлую квартиру в доме с собственной стоянкой.