Уэсли стояла столбом на парковочном этаже и тряслась от ярости. «Ублюдок!» — подумала она.

— Жалкий ублюдок! — выкрикнула девушка, и ее голос эхом разнесся в сырой, заставленной машинами темноте.

Уэсли вбежала в квартиру, благодаря Бога за то, что Шерри еще не вернулась с работы. Хотелось как следует, от души выплакаться, и никто не должен был видеть ее в таком состоянии.

Она рыдала целый час, не меньше. Просто выплеснула наружу все отчаяние, копившееся в душе месяцами. Как упорно пыталась она его забыть! И даже сумела убедить себя в том, что ей это удалось и теперь она готова двигаться дальше. Кого она обманывала?

И вот такая встреча. Когда он вместе со своей безупречной Сьюзан. У которой, наверное, никогда в жизни душа в пятки не уходила, если кто интересовался, чем занимается ее отец. Уэсли сжала кулак и ударила подушку.

— Ну какая же я дура! — процедила она сквозь сжатые зубы. Глаза ее горели от ненависти.

Откуда вообще у нее появилась эта идиотская мысль, что такой парень, как он, может запасть на такую, как она? Ни знатной родни, ни экзотической красоты. Простая черная девчонка из чикагского Саут-Сайда. Кого она обманывала?

Девушка провела в своей комнате весь вечер. Время от времени в дверь стучала Шерри, однако Уэсли не отвечала. Она поняла, что должна сделать. Да, будет больно. Но она не успокоится, пока не добьется правды. И Уэсли знала, где эту правду найти.

Услышав на другом конце провода отчаянный голос подруги, Лана, кажется, не слишком обрадовалась. Она, наверное, принимала гостей: из трубки доносился чей-то разговор. Но Уэсли было все равно. Ей хотелось правды, и она умоляла подругу все ей рассказать, несмотря на то что Лана с трудом скрывала свое недовольство. Ее, по-видимому, даже раздражало желание Уэсли выяснить подробности.

— Не понимаю, зачем тебе это надо. Только еще больше себя растравишь. Почему ты не можешь обо всем забыть? Выкинь его из головы и смотри в будущее.

Однако Уэсли настаивала.

Лана тяжело вздохнула.

— Я тебя с самого начала о нем предупреждала, — хладнокровно напомнила она.

— Пожалуйста, Лана, — уговаривала подругу Уэсли. — Просто скажи. Мне надо знать, и тогда я смогу забыть все, что случилось.

Лана неохотно ответила на вопросы подруги. Невеста Дункана Сьюзан Джарретт недавно вернулась из Лондона в Соединенные Штаты, но сейчас живет в Нью-Йорке. Периодически они встречались с Дунканом, когда учились в колледже. Их семьи очень близки, поэтому женитьба Дункана на Сьюзан — дело решенное. Однако отношения складывались непросто. Тем не менее Сьюзан не сдавалась, и на этот раз, очевидно, они наконец поставят точку и скрепят свой союз узами брака. Да, они встречались в выходные. В День труда.

Причина, толкавшая Уэсли докопаться до истины, была проста. Так, каждый, кто не может признаться себе, что цепляется за призрачную надежду, однажды говорит: «Хватит, мне нужна определенность». Да, через месяц Дункан женится на Сьюзан Джарретт, и это означает, что у них с Уэсли все бесповоротно кончено.

Однако, повесив трубку, девушка отнюдь не чувствовала себя освобожденной. В голове то и дело возникал образ Дункана и Сьюзан, таких близких, идущих рука об руку в «Ниман-Маркус», — просто идеальная пара. Лана недвусмысленно подтвердила: Дункан отхватил довольно лакомый кусочек. Сьюзан выросла на Манхэттене, ее детство прошло в атмосфере элитных школ и балов дебютанток, а теперь она занимается инвестициями и работает в самом крупном инвестиционном банке мира. У Сьюзан есть все, в том числе Дункан.

От боли и обиды Уэсли закрыла глаза и уткнулась лицом в мокрую подушку. Он говорил ей о любви, и она верила, что это действительно так. О чем она только думала?

— Уэсли, с тобой все в порядке? — Шерри потрясла девушку за плечи, пробуждая от сна.

— А? — Уэсли медленно открыла глаза.

— Ты не выходишь со вчерашнего вечера и не отвечаешь мне, поэтому я заволновалась. — Шерри держала в руке связку ключей.

— Который час? — Уэсли потерла глаза.

— Почти девять утра.

— Сегодня суббота?

— Да, суббота.

Уэсли нехотя встала, и события вчерашнего дня начали постепенно вырисовываться в памяти.

— Ты в порядке? — снова спросила Шерри, на этот раз с неподдельным беспокойством.

— Все нормально. Голова просто болит.

— Я не знала…

Уэсли подняла руку, покачала головой и скривилась, надеясь, что подруга оставит ее в покое.

— Все нормально.

— Точно?

Уэсли кивнула и пошла в ванную.

— Эй! Давай чего-нибудь придумаем. Развлечемся как-нибудь. — Шерри стояла возле двери в ванную комнату.

— Я вообще-то не в настроении. _k — Давай! Сегодня суббота. Поехали за город. Давай поедем в Мэн. Я сяду за руль.

Уэсли вышла из ванной.

— Я не могу, Шерри, — вздохнула она. — Я вчера видела Дункана. И у меня нет никакого желания веселиться.

— Что? Где? Где ты его видела?

Уэсли поведала подруге, как она столкнулась с Дунканом и его невестой, дополнив рассказ подробностями, полученными от Ланы.

— Господи, Уэс. — Шерри обняла девушку. — Я так тебе сочувствую.

— Да ладно, — всхлипнула Уэсли. — Знаешь, чего мне действительно хочется?

— Чего? — заинтересовалась Шерри.

— Роскошного, обильного, калорийного завтрака.

Шерри подняла брови. Уэсли видела, как подруга сдерживает желание прочитать нотацию на тему о том, что излишества в еде могут привести к еще более глубокой депрессии.

— Пойдем позавтракаем в «Майке дайнер»? Думаю, мне бы это сейчас помогло, — продолжала развивать свою идею Уэсли.

Шерри согласилась.

— Господи, я такая дура, — сказала Уэсли, когда они ехали в Саут-Энд.

— Прекрати немедленно! — рассердилась Шерри. — Я не понимаю, почему ты так к себе строга. Парень оказался хамом, обычным, заурядным хамом. Он знал о своей свадьбе. Он должен был либо оставить тебя в покое, либо объяснить невесте, что не хочет на ней жениться. Нет надобности повторять: тебе без него гораздо лучше. Ты и сама это уже понимаешь.

Уэсли кивнула:

— Я понимаю, вот только душа болит. Потому что я думала…

— Я знаю, что ты думала, и знаю, о чем сейчас думаешь. Всего лишь еще один неудавшийся роман, подруга. И ты не перестала от этого быть умной, красивой, успешной женщиной. Слышишь меня, Уэс?

Уэсли повернулась к Шерри.

— Я знаю, твоя подружка Лана и вся их кодла с Виньярда могут заставить тебя усомниться, а достойна ли ты вообще ходить по земле. Поверь, на первом курсе в колледже я всем говорила, будто мой отец — врач: мне было так стыдно, что папа не учился в университете и не получил какую-нибудь шикарную профессию. А потом некая злобная девица, одна из подружек Пеони, каким-то образом все узнала и вывела меня на чистую воду. Она рассказала про меня всем. Я чуть со стыда не сгорела, однако в то же время обрадовалась. И больше никогда не врала. Они по-прежнему смотрели на меня свысока, но мне было наплевать. А знаешь почему? Да мне стало безразлично, что они обо мне думают. Подруга, я не живу в престижном районе, не хожу за покупками в «Ниман-Маркус», но не страдаю от этого бессонницей. Я делаю то, что мне в радость. Я живу так, как всегда хотела жить. И тебе нора прекратить чувствовать себя недостаточно хорошей или хуже других. Это чушь! Слышишь? Полная чушь! — Шерри говорила громко и горячо. Так обычно звучал ее голос, когда она начинала злиться.

Уэсли выглянула из окна. Подруга была права. Но понадобится время, прежде чем Уэсли в полной мере оценит ее слова.

Бракоразводный процесс закончился для Рейни Смоллс относительно благополучно. Она получила современный загородный летний дом с четырьмя спальнями возле Оук-Блаффс-Харбор и дом для постоянного проживания в Уэйленде. Да, ей пришлось устроиться на работу (преподавателем английского в муниципальном колледже на полставки), и все же она по-прежнему ни в чем не нуждалась.