Дж. Кеннеди убеждал американцев, что США способны повести Запад к новым горизонтам. «Без Соединенных Штатов блок СЕАТО падет завтра же. Без Соединенных Штатов не будет НАТО. И постепенно Европа сползет к нейтрализму и апатии. Без усилий Соединенных Штатов по осуществлению проекта «Союз ради прогресса» наступление враждебных сил на материк Южной Америки давно бы уже имело место»[238]. Дж. Кеннеди неустанно говорил о США как об оплоте мирового статус-кво. Ослабление после Второй мировой войны германского и японского центров мощи «вытолкнуло» США на авансцену мировой истории, позволило распространить свое влияние в глобальном масштабе. С тех пор главной внешнеполитической целью США стало сохранение такого положения в мире, когда «ни одна держава и никакая комбинация держав не могли бы угрожать безопасности Запада во главе с Соединенными Штатами. Простой центральной задачей американской внешней политики является сохранение такого положения, когда никакой блок не может овладеть достаточной силой, чтобы, в конечном счете, превзойти нас»[239].
Такая цель означала, что США не могут допустить возникновения силы (или комбинации сил), равной американской, что США готовы пойти на крайние меры ради удержания такого порядка в мире, каким он сложился к 1960-м гг. У. Ростоу подготовил в 1962 г. теоретическое обоснование американской внешней политики под названием «Базовые цели национальной безопасности»: «Крупные потери территории или ресурсов сделают более трудным для Соединенных Штатов осуществление задачи создания благоприятного для себя окружения в мире. Такие потери могут генерировать пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире или дать основание для разочарований внутри страны (тем самым, увеличивая страхи, что США могут в панике начать войну); и это сделало бы более сложным поддержание баланса военной мощи между Востоком и Западом». Отсюда прямая постановка задачи: «Американским интересам отвечает такое развитие международных отношений, когда страны Евразии, Африки и Латинской Америки развиваются по линиям, в целом соответствующим нашим собственным концепциям»[240].
Дж. Кеннеди и его советники не были удовлетворены системой блоков, созданных во времена Д. Ачесона и Дж. Ф. Даллеса. Администрация придавала большее (чем ее предшественники) значение миллионной американской армии, обеспечивавшей влияние США за пределами страны. Она призывала дополнить военное влияние «дипломатическими усилиями, деятельностью органов информации, программами обмена всех видов, помощью в образовательном и культурном развитии, контактами с другими народами на неправительственном уровне, помощью в программировании экономического развития, технической помощью, предоставлением капитала, использованием дополнительных средств, новой политикой в отношении торговли и стабилизации цен на товары, а также множеством других мер, способных в значительной мере затронуть ориентацию людей и общественных учреждений»[241] (из меморандума У. Ростоу «Базовые цели национальной безопасности»). Предлагалось особое внимание обратить на Аргентину, Бразилию, Колумбию, Венесуэлу, Индию, Филиппины, Тайвань, Египет, Пакистан, Иран и Ирак. В случае «закрепления» американских позиций в этих странах США контролировали бы территории, на которых проживало 80% населения Латинской Америки и половина населения всех развивающихся стран. (У. Ростоу — Дж. Кеннеди, 2 марта 1961 г.)
Важным отличием Кеннеди от Эйзенхауэра было отсутствие осторожного отношения к государственным расходам. Его экономический советник П. Сэмюэлсон пришел к такому выводу: «Расширение государственных программ может только помочь, а не помешать здоровью нашей экономики». Другой советник президента — У. Хеллер — убеждал, что США имеют «достаточно ресурсов, чтобы создать великое общество внутри страны и осуществить великие проекты за ее пределами»[242]. Президент Кеннеди в марте 1961 г. заявил конгрессу: «Наш арсенал должен быть таким, чтобы обеспечить выполнение наших обязательств и нашу безопасность; не будучи скованными спорными бюджетными потолками, мы не должны избегать дополнительных трат там, где они необходимы»[243]. (Л. Джонсон сделал последний логический шаг в этом направлении. Он говорил в июле 1964 г.: «Мы — самая богатая нация в мировой истории. Мы можем позволить себе расходовать столько, сколько необходимо... И мы именно так и будем поступать»[244].) Итак, Америка готова была «заплатить любую цену» за возобладание на мировой сцене.
Администрация Дж. Кеннеди выдвинула несколько региональных экономических проектов, наиболее заметным среди которых был план помощи Латинской Америке «Союз ради прогресса»: помощь в размере примерно 20 млрд долл, на период 10 лет. Для оказания воздействия на другие развивающиеся страны создавались так называемый «Корпус мира», который стал инструментом экономического и идеологического воздействия, и Агентство международного развития, располагавшее фондами для финансирования региональных проектов.
Вашингтон на этом этапе «холодной войны» полагал, что Россия и ее союзники в Европе и Азии представляют собой долгосрочное историческое явление, едва поддающееся воздействию. Другое дело — огромный развивающийся мир, представляющий собой угрозу зоне влияния США. Кеннеди готовился встретить многочисленные конфликты в зоне развивающихся стран, где, по его мнению, решалась судьба «холодной войны»[245]. Проект меморандума Совета национальной безопасности от 18 февраля 1963 г. аргументирует необходимость «контролируемого и постепенного применения совокупной политической, военной и дипломатической мощи»[246]. Главными элементами ведения «холодной войны» при президенте Дж. Кеннеди стали ускоренное военное строительство (1), консолидация союзников (2), стремление закрепиться в развивающихся странах (3), мобилизация средств дипломатии, предполагавшая начало диалога с потенциальными противниками (4).
Военный аспект
Концепция Кеннеди предусматривала быстрое наращивание ракетно-ядерных вооружений, с тем, чтобы оставить далеко позади СССР и еще многие годы действовать, не опасаясь стратегического вызова потенциальных противников. Стратегическое превосходство должно было стать твердым основанием всей внешней политики США. Соединенные Штаты пошли на колоссальное развитие стратегических сил. Военный бюджет был увеличен на 13% за период между 1961-м и 1964 гг. (с 47,4 млрд до 53,6 млрд долл.[247]). Военное ведомство США получило за первую половину 60-х гг. невиданные дотоле средства. К 1967 г. число межконтинентальных баллистических ракет было увеличено в пять раз (с 200 единиц, имевшихся во времена Эйзенхауэра, до 1000). При Кеннеди был построен подводный флот, состоявший из 41 атомной подводной лодки типа «Поларис», способный осуществить запуск 656 ракет стратегического назначения. 600 стратегических бомбардировщиков составили военно-воздушные силы созданной при Кеннеди стратегической триады[248].
Уже осенью 1961 г. американские спутники-разведчики подтвердили, что Соединенные Штаты значительно опережают СССР по числу межконтинентальных баллистических ракет. Тем не менее исключительный по масштабам рост стратегических вооружений был начат и осуществлялся с невиданной интенсивностью. Политику администрации Кеннеди можно понять, лишь учитывая тот факт, что во время его президентства создавалась гигантская военная машина, происходил грандиозный стратегический бросок, опираясь на который этот американский президент хотел окончательно возобладать на Западе — а через его посредство в целом мире.
