Итак, Китай грабили все, кому не лень. Последними очухались «макаронники». 17 февраля 1899 г. итальянский посланник предъявил Китаю требование об уступке Италии бухты Санмынь и о признании всей провинции Чжэ-цзянь (ныне Чжэцзян) в сфере итальянского влияния. Это влияние должно было сказаться, во-первых, в проведении железной дороги от бухты Санмынь к реке Янцзы, а во-вторых, в подчинении итальянскому контролю всей торговли шелком в Чжэ-цзянь. Притязания были довольно существенными, так как эта торговля являлась одной из основных статей дохода китайского государственного казначейства.

Итальянская нота переполнила чашу терпения китайского правительства. Получив ноту и доклад по ней премьер-министра, вдовствующая императрица Цыси (1835–1908, годы правления 1861–1908) бросила их на пол. Нота была возвращена обратно при частном письме премьер-министра, в котором говорилось, что последний не имеет права и не будет входить в обсуждение подобного предложения, так как оно превышает его компетенцию. Получение обратно официально присланной ноты было принято итальянским правительством за оскорбление.

В последних числах февраля 1899 г. Италия предъявила Китаю ультиматум и назначила своему посланнику в Китае Мартино для ответа четырехдневный срок. Когда 2 марта этот срок истек, а ответа не было, Мартино заявил, что он будет ждать еще 24 часа. Но прошло и 3 марта, прошло еще несколько дней, а Китай молчал.

Тем временем выяснилось, что Италия может послать в Китай эскадру всего лишь из 5 судов и высадить десант численностью не более 500 человек, да и за дальностью расстояния и печальным состоянием своих финансов Италия совершенно лишена возможности вести с Китаем продолжительную войну. Взвесив все шансы, итальянское правительство решило уступить. Козлом отпущения стал посланник Мартино, который был отозван из Пекина.

Эта дипломатическая победа существенно подняла престиж Цыси в глазах народа. Во всем Китае росла ненависть к «белым дьяволам».

Русско-китайская война 1900 г. имеет две интересные особенности. Во-первых, она почти неизвестна отечественному читателю, поскольку большевики и «демократы» не любили афишировать ее. Во-вторых, эта война является уникальной в том плане, что ее инициаторами были не русские и не китайцы. Кашу заварили западноевропейские империалисты, а расхлебывать ее пришлось русским и китайцам.

Европейские империалистические государства не только захватили китайские порты и требовали концессии на строительство железных дорог, разработку полезных ископаемых, но и хотели духовно покорить китайский народ.

В Китай с середины XIX в. устремились тысячи христианских проповедников. Надо ли говорить, что подавляющее большинство их составляли католики. И это были не тихие пастыри, проповедовавшие добро и справедливость. Миссионеры относились к китайским чиновникам и высшей знати как к дикарям. В книге «Европа и Китай» Ф.Ф. Мартенс писал: «Католические миссионеры защищали всякого крещеного туземца против законных требований отечественного правительства, они не признавали власти китайского правительства по отношению к его подданным христианам, они, наконец, часто с явным презрением относились к этому правительству и к органам местной администрации» [54. С. 231]. В спорах с местной администрацией миссионеры грозили обращением к государствам, их пославшим, и приходом европейских войск.

Миссионеры забыли, что две тысячи лет назад именно Англию и Францию населяли дикие племена, а Китай был огромной империей с высоким уровнем цивилизации. Зато это очень хорошо помнили китайцы.

Еще в 1869 г. принц Гун, провожая английского посланника Алока, сказал: «Сделайте милость, увезите с собой опиум и миссионеров» [20. С. 43]. Посланник уехал, но опиум и миссионеры остались.

Следует заметить, что все вышесказанное относится лишь к западным державам. К 1900 г. в Китае имелось всего пять православных церквей, а православных китайцев насчитывалось не более пятисот человек. Количество католиков и протестантов было намного больше. В Китае работало до тысячи европейских миссионеров и имелось несколько тысяч христианских храмов, только китайцев-католиков было, по разным данным, от пятисот тысяч до миллиона человек, а китайцев-протестантов — несколько десятков тысяч.

Да и вообще русских в Китае (за пределами Маньчжурии) было ничтожно мало. К примеру, во время переписи в Шанхае в мае 1900 г. иностранцев оказалось 6774 человека, из которых англичан было 2500 человек, а русских всего 47.

В 90-х гг. XIX в. в Китае возникло движение «Отряды во имя мира и справедливости» — «Ихэтуань».

Вообще говоря, европейцы ихэтуанями называли различные организации и отряды, иногда сотрудничавшие между собой, но чаще относящиеся друг к другу враждебно. Отличительной особенностью всех ихэтуаней был красный цвет: члены организаций носили красные пояса, красные повязки и красные знамена. Были среди ихэтуаней и желтопоясные отряды. Большинство мужских организаций ихэтуаней имели в своем названии слово «кулак», а на знаменах — изображение больших кулаков. За это европейцы стали называть их «боксерами». Название звучное и понятное европейскому обывателю, и оно быстро перекочевало со страниц желтой прессы в ученые труды и учебники истории.

Девушек в отряде «Красный фонарь» обучали чудодейственной гимнастике, их учили созерцанию и самоусыплению. Во сне и в состоянии транса они говорили непонятные слова, якобы имевшие пророческое значение. От женщин, вступивших в отряды, требовали соблюдения правил: не причесываться по воскресеньям и не бинтовать ног. Они распевали песни: «Женщины, не причесывайте волос — отрубим головы чужеземцам. Женщины, не бинтуйте ног — убьем чужеземцев и посмеемся».

Вожди боксеров уверяли своих последователей, что путем определенных заклинаний и обрядов они могут сделать бессильными и безвредными пушки и винтовки «белых дьяволов».

Молодые крестьяне, прежде чем стать настоящими ихэтуанями, проходили соответствующий курс обучения: заучивали заклинания, исполняли особые гимнастические упражнения, которые приводили их в транс. Считалось, что после прохождения такого «курса» человек становился неуязвимым для пуль и осколков снарядов.

Борьба ихэтуаней с «белыми дьяволами» сводилась к изгнанию всего иностранного — религии, книг, товаров, специалистов, орудий производства и различной техники. Китайский историк Фань Вэньлань писал об ихэтуанях, что при виде человека или предмета, на которых был отпечаток чего-либо иностранного, «они не могли сдержать гнева и успокаивались, лишь уничтожив этот предмет или убив такого человека». Целью ихэтуаней было разрушение всего иностранного: железных дорог, железнодорожных составов, телеграфных линий, современных зданий, а также физическое уничтожение всех иностранцев.

Среди ихэтуаней была популярна песня:

Железные дороги, грохочущие паровозы (буквально «огненные телеги»), телеграфные провода — все это рассматривалось ихэтуанями как наваждение нечистой силы, которая нарушила покой добрых духов на китайской земле. В одной из листовок ихэтуаней говорилось: «Железные дороги и огненные телеги беспокоят дракона земли и сводят на нет его хорошее влияние на землю. Красные капли, которые капают с железной змеи [т.е. ржавчина, отлетающая с телеграфных проводов], являются кровью оскорбленных духов, летающих в воздухе. Эти духи не в силах помочь нам, когда эти красные капли падают возле нас».

Среди ихэтуаней бродили самые невероятные слухи о действии заклинаний. Говорили, например, что наклеенное на иностранное здание специальное заклинание после громкого возгласа «Гори!» вызывало пожар, что железнодорожное полотно недалеко от города Тяньцзиня было разрушено от одного прикосновения стебля гаоляна, что некая девушка по имени Ван Юйцзе могла свободно взбираться на высокие иностранные здания и вызывать пожар, и ее не брали пули иностранцев.