А для группы сенаторов и военачальников, не желающих мириться с все возрастающим деспотизмом Калигулы, этот момент стал сигналом к подготовке заговора. Они убили императора.

Вот как дорого стоила потеря благосклонности толпы. Последующие императоры старались не забывать о судьбе Калигулы. Его дядя и преемник Клавдий организовывал великолепные представления, включая театрализованные морские сражения на озере Фучино. Нерон, не питая слабости к гладиаторским боям, обеспечивал римлянам многочисленные театральные постановки и состязания на колесницах. Будучи весьма талантливым поэтом и певцом, Нерон даже сам выходил на сцену.

В течение последующих четырех столетий Рим станет очевидцем уникальной индустрии развлечений, в которой были задействованы десятки тысяч и гибли тысячи людей. На свет появились гладиаторские игры, о которых помнит история.

Ave Caesar, morituri te salutant! («Здравствуй, Цезарь. Мы, идущие на смерть, приветствуем тебя!) Группа гладиаторов традиционно приветствует императора, сидящего на трибуне Циркус Максимус.

Набирать, тренировать и содержать гладиаторов для римлян считалось занятием малопристойным. Мало кто из граждан решался заниматься подобным, если только не хотел обзавестись под благовидным предлогом бандой уличных головорезов, поэтому сведения об этом в письменных источниках крайне скудные.

Мы знаем, что во времена проведения первых боев гладиаторы в основном набирались из числа личных рабов умершего, в честь которого совершался погребальный обряд. Тех рабов, которых раньше просто приносили в жертву, теперь заставляли сражаться между собой. Часто умирающий оставлял завещание, в котором было указано, каких рабов надо использовать в качестве гладиаторов и сколько денег должны потратить его наследники на развлечение народа, пришедшего отдать дань уважения покойному. Один патриций указал в своем завещании, что гладиаторами, которые должны будут сражаться на его мунусе, должны быть несовершеннолетние мальчики-рабы, которых он купил для своих сексуальных утех. Однако юность предполагаемых жертв и вопиющая несправедливость завещания заставили магистратов изменить его. Вместо юных мальчиков были выбраны юноши постарше.

Во время длительных захватнических войн, которые Рим вел как в республиканский, так и в ранний имперский период, поток военнопленных никогда не иссякал. Это были профессиональные солдаты, которых можно было сразу выпускать на арену, не затрачивая средств и времени на их подготовку. К тому же они стоили достаточно дешево, поэтому в случае смертельного исхода организатор боев не боялся финансовых потерь.

Тех, кто оставался в живых, продавали гражданам, желающим иметь собственного гладиатора, или отправляли работать на фермы, в мастерские.

К середине I века до н. э. ситуация в корне изменилась. Спрос на гладиаторов и представления был, как никогда, высоким, в то время как предложение — весьма скудным: некогда мощный поток военнопленных иссяк. Чтобы решить проблему, появилась целая индустрия, задача которой заключалась в том, чтобы набирать, тренировать и содержать гладиаторов. И главной фигурой в этой гладиаторской индустрии был ланиста.

Ланиста — владелец и одновременно управляющий труппы гладиаторов, или иначе фамилии глади-аториа (familia gladiatoriae). Гладиаторы жили и тренировались в школе, называемой лудий гладиатори (ludi gladiatori). Профессия гладиатора, впрочем, как и профессия ланисты, считалась в римском обществе довольно-таки постыдной. Уважающий себя римлянин должен был зарабатывать на жизнь, работая, например, адвокатом или ювелиром. Те же, кто продавал свое тело за деньги, считались людьми крайне недостойными. В эту категорию попадали рабы, проститутки, актеры и гладиаторы. Поэтому неудивительно, что большинство представителей этих презираемых профессий были в большинстве своем рабами. Даже ланиста, будучи, как правило, бывшим рабом, предпочитал, чтобы о характере его деятельности знало как можно меньше людей.

Ланиста зарабатывал тем, что продавал или отдавал свою труппу гладиаторов в аренду желающим организовать гладиаторское представление в честь умершего родственника. Ланиста и его клиент — организатор игр — договаривались об оплате заранее, тщательно обсуждая все детали контракта. На цену влияло не только количество задействованных в представлении гладиаторов, но и степень их профессиональной подготовки: высококвалифицированные гладиаторы стоили гораздо дороже новобранцев. На цену влиял и тип гладиатора.

Дороже всего организатору обходилась смерть гладиатора. Если во время мунуса гладиатор погибал, ланиста лишался ценного товара и, как следствие, источника дохода. На протяжении месяцев, а то и лет ланиста вкладывал в этого гладиатора свои средства — иными словами, обучал, кормил и содержал его, поэтому все это давало ему право рассчитывать на полное возмещение затрат, а также на выплату компенсации за потерю неполученных доходов. Поэтому для организатора гладиаторские бои со смертельным исходом были крайне дорогим удовольствием.

За гладиаторов, которые погибали от полученных ран, вся ответственность возлагалась на ланиста, те же гладиаторы, которые сдавались и просили пощады, переходили в полное распоряжение организатора игр. От него зависело, получит ли побежденный гладиатор миссус или, иными словами, умрет или останется жить. Когда проигравший сражение гладиатор начинал молить о пощаде, организатор прислушивался к реакции зрителей: как правило, они ясно давали понять, какой из двух финалов предпочтителен. Если зрители хотели, чтобы гладиатор получил миссус — помилование, — то поднимали вверх руку, сжатую в кулак; если же они выбирали смерть гладиатора, то кричали «Нос habet» («Пусть он получит (по заслугам)»), или большим пальцем руки показывали движение, имитирующее удар меча. Организатор, желающий угодить толпе и снискать ее расположение, как правило, шел навстречу желаниям, однако смерть слишком большого числа гладиаторов могла стоить ему целого состояния. Милосердие зачастую объяснялось холодным финансовым расчетом.

Здесь стоит упомянуть о сигналах, которые использовали римляне, чтобы решить участь поверженного гладиатора. Вот уже много лет эти сигналы являются предметами спора ученых. В течение долгого времени считалось, что поднятый вверх большой палец руки означал, что человеку позволено остаться в живых, в то время как большой палец, опущенный вниз, означал, что человек должен умереть. Сейчас же более вероятной кажется другая версия: плотно сжатый кулак означал, что меч следует убрать в ножны, то есть молящему о пощаде даруется жизнь, а яростное размахивание кулаком с отведенным в сторону большим пальцем означало — меч следует пустить в дело. А вот был ли этот палец поднят вверх или опущен вниз, принципиального значения не имело.

В любом случае последнее слово оставалось за организатором игр. Что касается сигналов, используемых им, то здесь все было предельно просто и понятно. Если он взмахивал платком, это значило, что гладиатору был дарован миссус. В свою очередь пренебрежительный взмах одной только рукой, без платка, означал смерть.

Помимо прибыли от продажи гладиаторов ланиста зарабатывал и на дополнительных услугах, например мог предоставить парадную колесницу, чтобы организатор игр торжественно появился перед зрителями.

Как правило, ланиста располагал целым арсеналом средств, позволяющих украсить любой праздник: богато расшитые мантии для членов семьи организатора игр, специальные парадные доспехи для гладиаторов, в которых они появлялись на публике перед началом боя, флаги, знамена и даже мягкие подушечки для удобства публики.

В основном гладиаторы, составляющие труппу, были рабами. Ланиста покупал их на открытых невольничьих рынках, которые имелись практически в каждом городе Римской империи. Естественно, на рынках ланиста отдавал предпочтение рослым, сильным мужчинам, из которых могли получиться отличные воины. Таковыми могли быть военнопленные, рабы, некогда работавшие в домах или на фермах, но ставшие просто ненужными или неугодными в силу своего агрессивного поведения. Археологические раскопки показали, что средний рост римлян мужского пола составлял приблизительно 1 м 63 см, в то время как средний рост солдат римской армии равнялся примерно 1 м 68 см.