Сражение произошло на берегах реки Силариус. Уже с первых минут боя римляне взяли преимущество над рабами.

Из последних сил Спартак попытался настичь Красса, но был сражен. Оставшись без лидера, армия рабов и гладиаторов перестала существовать. Одни убежали, другие сдались, кое-кто покончил жизнь самоубийством.

Будучи рабовладельцем, Красс использовал пойманных мятежников, чтобы преподать хороший урок другим рабам. Для этого он отобрал 6000 человек и распял их на крестах, сооруженных вдоль дороги от Капуи, где началось восстание, до ворот Рима. В течение нескольких дней люди умирали в страшных муках, а их тела были оставлены гнить на крестах. Эти ужасные «дорожные знаки» были призваны поведать любому прохожему о том, какая участь постигла тех гладиаторов и рабов, которые решились воспротивиться судьбе и избежать участи, уготованной им законами Рима.

Красс, конечно же, надеялся на то, что успех, которым увенчался военный поход, благотворно повлияет на его политическую карьеру. В течение долгих месяцев он сражался с сильным соперником, разгромившим войска сразу нескольких римских полководцев. Увы, его ждало разочарование. Пока Красс сражался на берегу реки Силариус, самый известный полководец Рима Гней Помпей выступил со своим войском на юг, чтобы помочь подавить восстание мятежников. Помпей натолкнулся на группу из 5000 рабов и уничтожил их. Вернувшись в Рим первым, Помпей снискал почет и славу победителя.

Несмотря на то, с какой жестокостью Красс отнесся к мятежникам, взятым в плен, он все же был достаточно лоялен. Он хорошо кормил их и редко назначал суровые наказания. Но не все рабовладельцы были такими, как он.

Трудно сказать, как повлияло восстание Спартака на положение рабов. Те, кто присоединился к Спартаку, пришли в основном с бескрайних просторов земельных угодий, где целые орды рабов жили и работали в нечеловеческих условиях. Но на большую часть рабов, живущих при домах или работающих на небольших предприятиях, это восстание, по-видимому, никак не повлияло. Поскольку рабы не тот социальный класс, о котором писали древние летописцы, очень сложно найти о них информацию в дошедших до нас письменных источниках. Одно мы знаем точно: большие земельные угодья по-прежнему продолжали возделывать рабы.

А вот о том, как повлияло восстание на гладиаторов, известно гораздо больше: реакция их владельцев была мгновенной. Численность вооруженных охранников возле школ и бараков с гладиаторами значительно увеличилась. Оружие, которое раньше хранилось в бараках, было убрано в усиленно охраняемые помещения.

Дисциплина ужесточилась, наказания за неповиновение стали более суровыми. Первое время после восстания жизнь гладиаторов была поистине невыносимой.

Однако некоторые политики по достоинству оценили воинские способности гладиаторов в сражениях. Вскоре многие знатные патриции стали владельцами гладиаторских школ. Однако эти гладиаторы обучались не столько тому, как сражаться на арене, сколько постигали азы очень необычной науки. Их учили, как незаметно перемещаться по улицам города под покровом ночи, применять яды и незаметно перерезать горло противнику. Они умели прокладывать дорогу через разъяренную толпу и разоружать нападающего. Этими учениками становились рабы — сильные мужчины, которые обитали в бараках вместе с гладиаторами и соблюдали их законы, однако не являлись гладиаторами в прямом смысле этого слова. Это были профессиональные убийцы, из которых набирались личные армии беспринципных политиков. Римлянам запрещалось набирать и обучать солдат для использования в личных целях, и тогда не знающие жалости и сострадания политики нашли выход из положения: они превратили гладиаторов в изощренных убийц.

В 63 году до н. э. ужас, наводимый этими «гладиаторами», достиг максимальной отметки. В этом же году хитрый и безнравственный молодой аристократ Луций Сергий Каталина проиграл выборы на пост консула оратору Марку Туллию Цицерону. Но его другу Гаю Антонину удалось занять пост второго консула. Еще до выборов Каталина и Антонин планировали воспользоваться своим служебным положением, чтобы организовать переворот в римском обществе, который бы среди всего прочего привел к кассации долгов бедного населения, разорению богачей и казням многих людей, неугодных этой парочке.

Катилина намеревался воплотить свой план в жизнь в 63 году до н. э., так как на следующий год в Рим должен был возвратиться полководец Помпей, чья власть и сила могли помешать реализации задуманного.

В сложившейся ситуации друзьям не оставалось ничего другого, как убить Цицерона и инициировать новые выборы. Чтобы избавиться от соперника, Катилина решил использовать своих «гладиаторов». С наступлением осени на улицах Рима развернулись настоящие боевые действия: то тут, то там вспыхивали мятежи и потасовки. Рим погрузился в хаос. Катилина планировал разместить своих «гладиаторов» вокруг здания Сената во время очередного заседания 7 сентября и организовать восстание, которое привело бы к гибели Цицерона и его сторонников.

Однако Цицерону доложили о готовящемся мятеже, и он успел организовать вооруженную охрану Сената. Катилина и его люди бежали, но были выслежены и убиты его бывшим союзником Гаем Антонином, для которого хладнокровное убийство половины членов Сената было слишком дерзким шагом.

Удивительно, но неудача Каталины не остановила политиков от использования «гладиаторов» для организации насилия на улицах и политических убийств. Количество мятежей неуклонно росло, в то время как истинные принципы демократии рушились. Спустя несколько лет после заговора Каталины гражданские законы Рима игнорировались настолько открыто, что ведущие политики даже не считали нужным скрывать убийц под маской гладиаторов. Те «гладиаторы», чьи кровавые деяния стали причиной гражданского конфликта, вышли из тени и стали тем, кем они были на самом деле: армией рабов-головорезов. Остальные снова стали развлекать людей.

Гладиаторы исчезли с политической арены и вернулись на арены, залитые кровью. Наступило время, когда гладиаторские бои устраивались в количествах, прежде невиданных.

К 100 году до н. э. для любого амбициозного политика кровавые представления на арене стали главным средством борьбы за власть. Завоевать голоса означало доставить радость толпе, а для этого не было лучшего способа, кроме как развлечь ее. Многие из избирателей прозябали в полнейшей нищете и смотрели на игры как на единственную доступную роскошь.

Из всех представлений гладиаторские состязания были самыми выгодными для политика, ведь они пользовались неизменным успехом у потенциальных избирателей и были единственными массовыми мероприятиями, которые не контролировались государством.

Единственное, что требовалось устроителю мунуса (напомним, что именно так назывались когда-то эти обязательные представления, устраиваемые в честь умершего) — это желание и деньги. И хотя теоретически мунус должен был совпадать со временем похорон, зачастую его устраивали спустя месяцы, а то и годы после смерти человека, в честь которого все и организовывалось. Решающим фактором стало время проведения выборов, где кандидатами на важные посты были наследники, организующие мунус.

В 79 году до н. э. прославленный полководец Гней Помпей вернулся из военного похода в Африку, где невероятно быстро подавил восстание мятежников.

Император Марк Аврелий, сегодня больше известный как философ, был одним из немногих правителей Рима, кто не получал удовольствия от лицезрения гладиаторских боев. Он редко ходил смотреть на происходящее на арене и никогда сам не организовывал таких представлений ради развлечения народа.

Помпей был осыпан милостями диктатора Суллы, который дал ему прозвище Магнус, означающее Великий.

Во время праздника, устроенного в честь его победы, Помпей объявил о своем намерении организовать серию гладиаторских боев.