Когда все трое вошли в нее, Рапунцель тут же поняла, что снова оказалась в волшебном лесу. Как и лес в Красноземье, он был безмолвен, изобиловал стройными серебристыми деревьями и был наполнен каким-то странным слабым перезвоном. Когда они вышли оттуда, их взору открылся незнакомый пейзаж. Исчезли слегка холмистые угодья. Впереди виднелись высокие ярко-зеленые холмы, плотно заросшие деревьями. Сверху нависло холодное и ясное голубое небо, стало ощутимо холоднее, однако Рапунцель решила, что морозный воздух ей по душе. Напоенный запахом сосны, он оживлял ее, как и зеленые холмы.

— Мы покинули Желтую страну? — поинтересовалась она. — Это Зеленое содружество?

— Да, — подтвердил Серж. — Сдается мне, я сэкономил вам несколько дней. Нет, тебе не за что меня благодарить. Ну а теперь перейдем к вопросам.

Рапунцель глубоко вдохнула, когда они принялись взбираться на первый холм, и спросила:

— Что вам известно о моих матери и отце?

— Немногое, — ответил Серж. — Они жили в доме на границе Желтой страны. Жилище Энвеарии располагалось прямо за ним, на границе Зеленого содружества. Их сады разделял забор.

— Ведьма жила в Зеленом содружестве? — уточнила Рапунцель. — Ее дом все еще там?

— Сейчас он пустует. По крайней мере так говорят.

— Мои родители ее знали?

Серж покачал головой.

— Они въехали в свой дом незадолго до твоего рождения. Как мне рассказывали, за домом твоих родителей Энвеария разбила сказочный огород, в котором выращивала овощи и зеленый салат. Будучи беременной тобой, твоя мать очень захотела овощей из соседского огорода.

О беременности Рапунцель знала только то, что поведал Джек, то есть совсем немного.

— Она была очень большой? — Вытянув руки, она скруглила их перед животом. — И ела больше, чем обычно, потому что была такой большой?

— Верно. Поэтому она послала твоего отца за забор, чтобы он принес немного овощей из огорода Энвеарии…

— То есть украл их?

— Ну… да, — признал Серж. — Энвеария поймала его на горячем и разрешила брать любые овощи, какие он захочет, но взамен потребовала тебя. Твой отец настолько испугался, что согласился. Так что, когда ты родилась, Энвеария забрала тебя у родителей, увезла в Красноземье и поместила в башню. Местные жители назвали это Сделкой.

Рапунцель нахмурилась.

— Тогда почему все так боятся? — поинтересовалась она. — Сделка — всего лишь обмен.

Серж и Джек с недоверием посмотрели на нее.

— Но ведь это тебя обменяли! — воскликнул Джек. — Она забрала тебя у родителей!

— А стоило ли с ними оставаться, раз они были готовы отдать меня за салат? — спросила Рапунцель. — По крайней мере Ведьма меня хотела. Уж лучше я буду с тем, кому нужна. — Ни Джек, ни Серж не нашлись что ответить. — Теперь я понимаю, почему Ведьма мне не рассказала: чтобы мне не было больно от того, что я не нужна родителям. Она не хотела, чтобы я страдала.

— Да неужели? — резанул Джек. — И поэтому она пудрит тебе мозги?

Рапунцель стрельнула в него взглядом.

— Сколько можно повторять — это дело рук фей!

— Говори, что хочешь — все равно будешь неправа. Ты видела принца Порыва, держащего прядь твоих волос. И ты знаешь, что Ведьма погналась за ним, когда он отрезал твой локон.

Серж резко остановился.

— Что случилось с принцем Порывом? — требовательно спросил он. — Энвеария его ранила?

— Она превратила его в камень, — ответил Джек. — Теперь он статуя в Красноземье между башней и Красной поляной.

— Он жив?

— Не знаю. Мне не удалось определить.

— Его необходимо найти. Мне пора.

— Но вы не можете уйти! — выкрикнула Рапунцель. — У меня остались вопросы!

— Король с королевой, вероятно, даже не знают, что он пропал, — сказал Серж. — Мне нужно вернуться в Основград.

— Но где мои мать и отец? — Крылья Сержа напряглись. — Что с ними? — надавила Рапунцель. — Пожалуйста, скажите мне.

Глубоко вдохнув, эльф положил синюю руку ей на плечо и заговорил ласково и откровенно:

— Твои родители умерли. Давным-давно. Мне очень жаль.

Слова просочились сквозь Рапунцель словно вода. Слегка раздосадованная, она спросила:

— Значит они убиты?

— Ну… — Серж нахмурился. — Да.

Рапунцель ковырнула траву носком сапога.

— Ну и где они?

Ей хотелось знать, как они выглядели.

Серж нахмурился еще сильнее.

— Жаль, что ты не понимаешь, однако у меня нет времени. Твой черед, Джек. — Он сжал плечо Рапунцель. — Ты справишься. Просто оставайся на земле и больше не позволяй стирать себе память.

Отпустив ее, он щелкнул пальцами и исчез, а на его месте осталось лишь облачко бледно-синего дыма.

Когда развеялся синий дым, Джек серьезно посмотрел на Рапунцель.

— Сочувствую.

Рапунцель озадаченно посмотрела на него — Джек был сам на себя не похож.

— Чему?

— Ну, что твои родители умерли, — объяснил он, хотя считал это очевидным.

Она слегка пожала плечами:

— Я их знать не знала.

— Тебе совсем-совсем не грустно?

— Нет. — Рапунцель не понравилось выражение его лица. — И не надо на меня так смотреть. А как мне полагается себя чувствовать?

— Ужасно, — ответил Джек. — Твои родители ведь умерли.

— Хм, я не понимаю, почему ты ждешь, что мне будет плохо из-за их смерти, когда они сами обо мне не беспокоились, — заявила Рапунцель. — Но при этом ты не считаешь, что мне следует волноваться о Ведьме, хотя она-то единственная, кто меня любит.

Второй раз за этот день Джек не нашел, что ответить.

— Пойдем, — чуть помедлив, предложил он и ткнул пальцем в тележку. — Твоя очередь.

Когда Рапунцель потянулась к ручке тележки, она заметила, что передний карман Джека не двигается.

— О, Принц-лягушонок! — воскликнула она, прижимая ладонь ко рту. — Я надеюсь, он в порядке. Достань его, ну же! Посмотрим, останется ли он на месте.

Джек расстегнул карман, вытащил довольно-таки вялого Принца-лягушонка и посадил на плечо. Принц-лягушонок обмяк. Его золотистые глаза отрешенно смотрели в пространство, и он не предпринял ни единой попытки куда-нибудь спрыгнуть, когда Рапунцель и Джек двинулись на север.

— А почему ты спросила Сержа, где твои родители, уже после того, как он рассказал об их смерти? — спросил Джек.

— Ну, их же убили, верно?

— И почему ты так считаешь?

— В моих книгах написано: если кого-то убивают, он умирает.

— Но не всех людей убивают. Некоторые просто умирают.

Это мысль оказалась настолько неожиданной, что Рапунцель тут же отмела ее прочь.

— Нельзя вот так просто взять и умереть, — пренебрежительно фыркнула она. — Ты должен утонуть, или тебе отрубят голову, или еще что-нибудь.

— Нет, — возразил Джек. — Если повезет, ты состаришься и умрешь во сне.

— Состаришься?

— Лет до восьмидесяти или девяноста. Люди, имевшие в роду фей, живут подольше, но обычно где-то так. Родители моей мамы умерли в возрасте шестидесяти трех и семидесяти одного года.

— Почему? Их что-то раздавило?

— Нет! — рассмеялся Джек. — Они просто состарились.

— Да что это значит?

— Полагаю, когда ты становишься старым, твое тело дряхлеет. Ты легче заболеваешь. И однажды просто умираешь.

Они миновали еще один холм. Солнце начало садиться, и деревья вокруг них резко выделялись на фоне неба.

— И что, однажды и я умру? — подхватила эту мысль Рапунцель. — Откуда ты знаешь?

— Потому что все смертны.

— Но не Ведьма. Она очень старая, а не умирает.

— Ну, она ведьма, — сказал Джек.

— Что ж, если Ведьма не умирает, тогда и я не буду, — решила Рапунцель. — Если меня не убьют.

— Да что вообще для тебя значит это слово? — раздраженно спросил Джек.

— Когда человека убивают, ему очень больно, — пояснила Рапунцель. — Похоже на то, когда я чуть не утонула. И это очень, очень плохо.

— Ну да, это плохо, — хмыкнув, согласился Джек. — Это значит, что твое тело прекращает работать.