- Как миновала зима? - спросил менн Морнкхо, остановившись у стола Речников. - До вас докатились неуместные оттепели в последнем месяце? Замок в те дни просто врастал в лёд, служители не могли открыть ворота...
- И у нас то же самое, зато в начале весны ледяные демоны совсем взбесились, - вздохнул Фрисс. - Но мы дожили до их отступления - и Замок тоже... Скажи, Морнкхо, что случилось с Астаненом? Правда, что он заболел?
Кесса отложила кусок икко и прислушалась. Алсаг безучастно поглощал икенур, устроившись у ног Речника. Менн наполнил чаши гостей разбавленной кислухой и склонил голову.
- Это была тяжёлая зима, Речник Фрисс. Ты помнишь, Астанен и в том году был слаб после ранений, немного опомнился к лету, но лето ведь было... вы видели всё это, Речники. Сейчас наш правитель более похож на тень. Зелья Нэйна очень хороши, но не тогда, когда тело и дух истощены. Если бы Астанену хоть один год пожить спокойно...
- Всем нам пожить бы спокойно хоть один год! - в столовую быстрым шагом вошёл Домейд Араск. Его цепкий взгляд остановился на мгновение на Кессе, потом соскользнул на Фрисса, и Всадник Изумруда улыбнулся краем рта - жутковато и неприятно, как нежить, вздумавшая выглядеть мило.
- Ты как нельзя вовремя, Фриссгейн Кегин. Иди за мной. Астанен хочет видеть тебя. Нет, только тебя. Подожди здесь, Чёрная Речница. Морнкхо, кот и девушка на твоём попечении, воина я скоро верну.
Все четверо переглянулись. Фрисс втайне надеялся, что ранней весной Наблюдатель из Ордена Изумруда будет сидеть на родном Острове Сотиен, а не бродить по Замку со взглядом изголодавшегося упыря...
- Кесса, не ешь моего Листовика, я не задержусь, - ухмыльнулся Речник, погладив Речницу по руке. - Надеюсь, Наблюдатель Изумруда не на костёр меня поведёт...
Домейд сузил глаза, но промолчал. Он шёл по коридорам быстро, Фрисс с трудом успевал за ним. За одним из поворотов "изумрудник" остановился, внимательно глядя на Речника.
- Аойген более не в списке Запрещённых Богов, - напомнил ему Фрисс, у которого этот взгляд вызывал тревогу и нарастающую слабость в мышцах - будто Наблюдатель вытягивал из него силы. - Что на этот раз вызвало подозрения у Ордена Изумруда?
- Заметь, что я ничего не говорю о Чёрной Речнице, - негромко сказал Домейд, - о её опытах в Некромантии... и даже о корабле-мертвеце прямо у ворот Замка. Но вот твой Фагейт... с этим котом что-то не так, Фриссгейн. Пока не могу сказать, что, но он определённо необычен.
Фрисс посмотрел на потолок.
- Не вижу ничего необычного, Наблюдатель. Айшер не рассказывал в том году, как Алсаг вытащил меня из-под горы костей, когда я валялся с переломанными рёбрами и вздохнуть не мог?
- Я не сказал, что этот кот опасен, зол или умышляет недоброе, - нахмурился Домейд. - Но я рассмотрел бы его внимательно. Айшер - доблестный воин Ордена, но Наблюдателем назначили не его, а меня. И мне что-то кажется странным... Но идём, нельзя заставлять Короля ждать.
Правитель был в Зале Венца - против обыкновения, один, полулежал, откинувшись на спинку трона, кутался в меховой плащ. В Зале не было холодно - ровное тепло наполняло воздух, но Астанен прятал руки под покрывалом и был необычайно бледен. Увидев Фрисса, он с трудом улыбнулся и встал.
- Силы и славы, Речник Фриссгейн! Вижу, ты перенёс зиму легче, чем я. Садись, мы поговорим немного. Спасибо тебе, Домейд, больше я не потревожу тебя.
Домейд кивнул, оглянулся напоследок на Фрисса и вышел за дверь. Астанен опустился в кресло и нахохлился, как большая птица. Речник с опаской сел рядом, на вечно пустующий трон королевы.
- Силы и славы Королю Астанену! Что случилось? Говорят, что ты заболел, и серьёзно...
- Не я, - покачал головой правитель. - Сама Река больна, и пока её раны не затянутся, мне не выздороветь. Скалы её берегов - мои кости, приречный песок - моя плоть, воды Реки - кровь в моих жилах. Не думай, что это красивые слова...
Он приподнял правую руку, поморщился и оттянул рукав к плечу, обнажив предплечье и плечо. Фрисс успел уже заметить, что правую кисть скрывает перчатка, но не понимал, в чём дело, а теперь увидел и с трудом удержался от вопля. Кожу Астанена покрывали язвы, и чёрные пятна вокруг них сочились сукровицей. Правитель поправил повязки и спрятал руку. Его взгляд был холоден и ясен.
- На Реке не осталось целителей?! Ондис, Канфен и Келвесиенен вместе не могут помочь Королю?! - Фрисс привстал с места. - В Нэйне есть зелья, от которых вырастают новые кости! А если это Квайя обожгла тебя...
- Это Чёрная Буря, Фриссгейн, - нахмурился Астанен. - И все зелья перед ней бессильны. Пока выжженная земля на востоке не оживёт, а воды Дзельты и Яски не очистятся... Я, возможно, негодный правитель, и боги четыре года указывают всей Реке, что мне в этом Замке не место. Если бы знать наверняка... Я не стал бы спорить с ними. Так или иначе, я скоро покину трон. Кому-то другому достанется серебряный венец. Вот только я никому не хочу передавать мёртвые реки. Если боги милосердны, они дадут мне время, чтобы вернуть жизнь Яске и Дзельте...
- Боги не могут считать тебя плохим правителем, - нахмурился и Речник. - Это ложь, а тех, кто сказал тебе это, надо побить палками. На Реке и в Нэйне много магов, и сарматы тоже помогают нам. Скоро они узнают, как очистить притоки. А может, уже узнали...
- У нас славные маги, и сарматам я тоже благодарен, - вздохнул правитель, - но мёртвый яд на притоках равнодушен к их усилиям. Силитнэн много с кем говорил, пытался даже отыскать Инальгонов, позвать на помощь их, пусть даже её цена будет высока... Никто не откликнулся. А те, кто помогает нам, бессильны перед этой бедой. Жаль будет, если моему преемнику достанутся отравленные реки, вдвойне жаль тех, кто из-за чёрного яда покинул дома. Как же легко всё испортить, Фриссгейн... Но я позвал тебя не для того, чтобы причитать. Я получил странное послание на днях...
- Инальгоны отозвались? - с робкой надеждой спросил Речник. Он верил, что Инальгоны вернут жизнь даже реке, текущей ядом от истоков до устья. Смогли же они очистить пещеры Энергина, опалённые Старым Оружием...
- Две кимеи пришли ко мне пару дней назад, - Астанен пристально смотрел на Речника. - Они уверяли, будто есть двое магов, изгоняющих из воды и земли любую отраву. Две женщины из народа хелов, живущие в Хэнгуле. Будто бы их имена знает вся Кецань, и они помогли уже многим, кто из-за чародейства остался без чистой воды.
- Эта весть прекрасна, - прошептал Фрисс. - Кто полетел в Хэнгул? Сам Канфен, или Халан и Дилан, или...
- Погоди, Речник, - поднял руку Астанен. - Кимеи не лгут. Но в их словах мне мерещится какой-то подвох. Поэтому я не стал собирать посольство, поднимать на крыло драконов и будоражить Халана и Дилана призрачной надеждой. Я попросил Домейда найти толкового и опытного Речника, и он привёл тебя. Думаю, я могу тебе довериться. Это задание - не чета тем невероятным, которые ты выполнил, оно не слишком сложное, и через месяц ты уже вернёшься на Реку. Я отправил бы Тиллита Хонву, но он занят с учениками...
- Ты посылаешь меня в Хэнгул? - Речник усмехнулся. - Что же, я отправлюсь на рассвете. Кого мне там искать?
- Прежде всего тебе надо будет пройти там тихо и скромно, - нахмурился Астанен. - И в дороге не рассказывать никому, что ты надеешься найти. Кецань богата проходимцами, а на восточных притоках сейчас ухватятся за любую соломинку... и я не хочу невольно обмануть тех, кто мне верит. Ты отправишься в Хэнгул одиноким путником. Там земли гвелов, а гвелы не враги нам, и я надеюсь, что ты не будешь пугать их без причины... Но на всякий случай - возьми.
Тонкий футляр из бирюзового стекла лёг на ладонь Речника, распространяя прохладу и запах водорослей и мокрой травы.
- Верительная Грамота Реки, - сказал правитель, - навряд ли она тебе понадобится, но если чародейки не поверят тебе, Грамота убедит их.
- Благодарю тебя, Астанен, - Фрисс склонил голову. - Как зовут этих чародеек?
