- Скрийт! Послушай...

Она кивнула, глядя сквозь Речника.

- Я знаю. Очень большое горе. Я уже пробовала поправить той осенью. Если ты пришёл, значит, не получилось.

- Так ты... ты хотела помочь Реке, но... - Фрисс был в растерянности, Скрийт, кажется, тоже.

- Не всегда срабатывает, - покачала головой она. - Удачи тебе в пути. Под Орратом будь осторожен...

Одна из кошек терпеливо ждала, когда Скрийт на неё сядет, и тут же расправила крылья и взлетела. Фрисс протёр глаза. Йиннэн отроду не разрешали никому на них летать, в крайнем случае таскали людей в зубах или в лапах... Унна-эйг усмехнулась, глядя на изумлённого Речника.

- Скрийт защищает Кейрон, и с ней городу никакие армии не нужны. Не думай, Реке мы её не отдадим, при всём уважении к Королю Астанену.

- Мне не показалось, что Скрийт можно отдать... или не отдать, - нахмурился Фрисс - что-то неладное померещилось ему в словах правительницы. Та посмотрела на Тополя.

- К делу. И так потеряли пол-Акена! Весь город в пуху, когда же сгинут эти всеми богами проклятые сарматы с их помойкой...

...Тополёвый мёд бывает лиственным и верхушечным, и тот, янтарный комок которого, завёрнутый в листья, Фрисс положил в сумку, был верхушечным. Речник немного опасался, что все вещи прилипнут к нему и пропитаются смолой. К вещам прибавились мотки цветных нитей на костяных шпульках и немаленький отрез тонкой белёной ткани. Место в сумке ещё осталось, припасов Речник взял немного - два дня неспешной езды, и он в Оррате, зачем таскать гору еды?!

- Это для Скрийт? - Алморг рассматривал свёрнутую трубкой ракушку, зеленовато-жёлтую, в чёрных крапинах. - Ладно, передам. Сам не ходи - там дверь исчезла, и окна затянулись...

- Тогда будь осторожен, - покачал головой Фрисс и огляделся по сторонам. - Ты не видел Алсага?

- Ты пришёлся по нраву клану Оремис, - заметил с усмешкой Речник. - А они тебе?

День выдался солнечный. Пыль из хранилищ пронесло над степью ещё позавчера, во время ночного урагана, сейчас ветер лениво шевелил молодую листву и белесые высохшие стебли. Стояла такая тишь, что Фрисс слышал плеск ручья и лягушачий хор из дальнего оврага. Овраг этот путники миновали Акен назад, и тогда же Речнику перестали мерещиться в травяном лесу пёстрые крылатые тени. Йиннэн шли за Фриссом от самого Кейрона, весь день, и Речник недоумевал, что им могло понадобиться. Теперь они пропали...

- Я не из наррода йиннэн, - отозвался кот, глядя в землю. Фрисс пожал плечами.

- Как знаешь. Наелся?

- Уррр, - Хинкасса растянулась на солнцепёке и прикрыла глаза. Речник сложил в сумку припасы и посмотрел на небо, слегка прикрытое узкими листьями злаков. Он думал, что тишина вокруг чем-то смущает его... до Оррата осталось два Акена неспешного пути, здесь гвельские пастбища, места, где с весны до осени шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на Двухвостку или панцирного ящера-анкехьо. А они с Алсагом до сих пор не видели ни одного шатра пастухов, не чуяли запаха похлёбки и не слышали фырканья Двухвосток и треска брони анкехьо. И вообще тут слишком тихо...

- Ну вот, солнце в глаз, - проворчал Речник, поднимаясь с поваленного стебля Руулы. - Где бы тень найти...

Он сделал несколько шагов, забираясь поглубже в травяной лес, - за стеной соломин явственно темнели разлапистые листья Кемши, а в их тени можно было бы укрыться. Высокая Трава расступилась, и Речник остановился у невысокого холма, у подножия которого чернел большой лаз. Фрисс огляделся и увидел поодаль ещё холмики с норами, у одного из которых лежала туша килма. Кто-то перегрыз дикому быку горло, а потом долго тащил добычу к логову - на шкуре зверя осталось немало следов зубов и когтей. Речник несколько мгновений рассматривал след большой когтистой лапы, отпечатавшийся в глине у норы, а потом облегчённо вздохнул. Значит, здесь живут йиннэн, которым не нравится городской шум. Это норный городок крылатых кошек, и они добыли себе обед. Только вот куда они все ушли?

- Хорошей охоты клану Оремис! - громко сказал Речник. Ответом ему был лишь шелест ветра.

- Фррисс! Не ходи туда!

Речник обернулся. Алсаг стоял у стены трав, и шерсть на его загривке поднималась дыбом, а хвост мерно раскачивался.

- Здесь живут йиннэн. Нам нечего бояться, - усмехнулся Фрисс. - Это мирный народ.

- Там нет йиннэн. Они давно сбежали. И нам порра! - Алсаг с испуганным воплем взлетел на три локтя вверх и с силой толкнул Речника в бок. Фрисс повалился ему на спину, чуть не выронив сумку, кое-как выпрямился в седле и дёрнул поводья.

- Айга! Ты куда?!

- Смотрри на северр! - Алсаг издал ещё один вопль и прыгнул вперёд, вырвав повод из рук Речника. Тот в изумлении подхватил ремни, пока Хинкасса не запуталась в них лапой, и в полёте успел увидеть, от чего так быстро удирал кот.

Это был зелёный вал, сквозь который просвечивало солнце - тысячи лоз, подвижных и текучих, с тонкими резными листьями, сжатыми, как ладони, но на глазах расправляющимися, как когтистая пятерня. Солнце блеснуло на коротких изогнутых шипах, усеявших ловчие побеги, еле ощутимый сладковатый запах коснулся ноздрей Фрисса, и он стиснул зубы, сдерживая тошноту. Живая Трава, проклятие гвельских степей!

- Алсаг, фэрех!!!

Коту не надо было повторять дважды - он и так летел стрелой, перемахивая через поваленные стебли и сшибая тонкие соломины. Зелёные волны текли за ним, цепляясь за все опоры. Фрисс оглядывался и видел степь, тонущую в Живой Траве, и не знал, где кончается это хищное море.

- Фэрех! - Речник тронул бок кота носком сапога, указывая направление. - К городской стене, тут близко! Фэрех!

Хинкасса мотнула головой и прыгнула так высоко и далеко, что Фрисс чуть не приземлился носом в землю. Нежные листья хлестали по лицу с силой пастушьего кнута и норовили вышибить из седла. Речник вспомнил с тоской, что мечтал купить Двухвостку, а связался с демоном в кошачьем обличии...

Тошнотворный запах усилился - растения тоже двигались быстро, шипастые листья тянулись уже к хвосту Алсага. Речник наугад метнул молнию, ближние побеги обуглились, шелестящий вал отпрянул, и кот совершил ещё один прыжок... и чуть не напоролся на кол, вбитый в землю у основания крепостной стены.

- Эсен-ме! - заорал Фрисс, взмахнув рукой. Огненные стрелы просвистели над ним и утонули в потоках хищных лоз. Сухая трава, ставшая для текучей зелени опорой, вспыхнула мгновенно, вонь горящего сока взвилась к небесам, волна отхлынула на миг, но Фрисс уже видел, что Живая Трава окружает весь город сплошной стеной и тянется к нему.

"Чем я слушал, когда меня предупреждали?!" - Речник застонал от досады и повернулся к городской стене.

- Впустите нас! - крикнул он. - Алсаг, фэрех!

Хинкасса со сдавленным рыком мотнула головой, замерла на месте, сжимаясь, как пружина, и взвилась в воздух. Перед Фриссом промелькнули изумлённые лица гвельских лучников и приоткрытые пасти Аваттов-стражей, а потом земля полетела ему навстречу, и он всё-таки выпал из седла, мягко скатившись в лапы крылатой кошки. Йиннэн столпились вокруг пришельцев, обнюхивая их. Фрисс поднялся, повернулся к Алсагу.

- Хаэй, взлетающий в облака! Ты видел эту стену?!

Кот тихо фыркнул. Со стены, с высоты в три человеческих роста, на чужаков глазели стражи, забывшие о Живой Траве. Фрисс услышал шаги за спиной, оглянулся и увидел гвелов - везде, от стены до ближних домов и в каждом переулке, стояли шатры, горел огонь, грудами лежала сухая трава, за хлипкими оградами толпились, наползая друг на друга, Двухвостки и анкехьо, а вдали, где-то у городского храма, испуганно ревели товеги. Крылатые кошки сидели на крышах, глядя поверх стены на смертельно опасное зелёное море...

... - Очевидно, воин Великой Реки, ты не можешь попасть в Хэнгул, - сказала, нахмурившись, Ликта Ноцер, унна-эйг Оррата. Её тёмно-зелёная мантия была присыпана пеплом - хлопья золы летели на город вместе со смрадом сгорающей Живой Травы, в степи полыхал сушняк, и столбы дыма окружали Оррат, но даже соседство огня было приятнее наползающей, невзирая на пожар, хищной лозы.