— Я просто… — мой голос ломается, —просто я потратил столько времени, пытаясь всё исправить. Я хотел как-нибудь исправить то, что там случилось. Я хотел исправить свою ногу, чтобы никто, глядя на меня, не мог сказать, что это было ошибкой. Я хотел исправить чужие жизни, в которых я так или иначе облажался. Но я не мог исправить себя, не смог заставить это уйти… — слёзы струятся по щекам, и в горле чувство, будто я проглотил уголь. — Я не смог это исправить… — рыдаю я.

Слёзы скатываются по моим щекам на бороду, и на протяжении нескольких секунд единственные звуки в лагере — это треск огня и мои рыдания.

— Спасибо за то, что поделился, — наконец-то мягко произносит Джей. — Думаю, что в этой группе среди нас ты найдёшь многих, кто чувствовал или до сих пор чувствует себя так же. Ты не один. Это всего лишь первый шаг на пути к исцелению, но как только ты пройдёшь всю программу, думаю, ты посчитаешь себя сильнее, чтобы признать, что тебе нужна была помощь, — осторожно объясняет он.

— Спасибо, — я стираю слёзы тыльной стороны ладони. Я чувствую, как с груди словно сняли камень, который давил и прижимал меня к земле. Я до сих пор на спине, но моим лёгким нужно работать, и мне уже немного легче дышать. — Я уже это чувствую.

Лорен

2014

Я возбуждена… Я нервничаю… Меня сейчас вырвет! Если бы мак Форрестер знал, как он влияет на женщин.

Прошло два болезненно длинных месяца с тех пор, как Мак открыто признался, что ему нужна помощь. Два месяца, на протяжении которых у меня не было возможности посмотреть ему в глаза.

Два месяца, на протяжении которых я не могла почувствовать его твёрдый, трахающий меня член.

Я имею в виду, у девочки тоже есть потребности, чёрт возьми! Не то, что бы я считала дни или что-то в этом роде. Всего лишь шестьдесят три дня. Видите ли, я едва ли заметила.

Не говоря о том, что мы не прикасались друг к другу два месяца. Вместо этого, мы говорили по телефону и переписывались как парочка тинейджеров. Я не чувствовала себя, словно влюблённый по уши подросток, улыбающийся телефону, с тех пор, как... мы с Маком были в старшей школе. Думаю, кое-что никогда не меняется.

— Ты так хорошо выглядишь, Лорен, — уверяет меня Челси, когда я в миллиардный раз всматриваюсь в себя в зеркале.

— Тебе не кажется, что на мне очень много макияжа? — я смотрю на неё в отражении зеркала.

— Нет, всё в меру. Ты и так обладаешь естественной красотой, а теперь и подавно, — улыбается она.

Сегодня Мак ведёт меня на свидание, и по моему сухому рту и нервно возбуждённому желудку вы бы подумали, что в своей жизни, я прежде не была на них. И то, что он не говорит, куда мы идём или что он запланировал, совершенно не помогает.

Я смотрю на себя в зеркало в последний раз. О, да кого я обманываю? Я через пять минут вернусь и снова стану себя разглядывать. Хотя, Челси права: мой макияж выглядит хорошо. Как и маникюр, и укладка, и хоть она не знает, но депиляция тоже внесла свою лепту.

Только потому, что она — моя сестра, не означает, что ей нужно знать каждую деталь.

Я поворачиваюсь к ней, и искры в её больших карих глазах заставляют меня задуматься, кто больше возбуждён? Она или я?

— Я надеюсь, я не разоделась. Или неодета, — я смотрю вниз на чёрную блузку и джинсы, в которые мне наконец-то удалось влезть.

— Всё с тобой будет в порядке! Ты выглядишь хорошо! Просто расслабься, Лорен. Ты не повеселишься, если твои лёгкие постоянно будут перенасыщены кислородом. У тебя будет отличная ночь, ладно? И тебе не стоит переживать по поводу Криса. У него есть самая лучшая в мире тётя, которая за ним присмотрит, так что остынь, ладно?

Я открываю рот, чтобы перечислить ей список стирки и других дел, но мой голос не слышно.

Вруум-тах-тах-тах!

Какого хера это было?

Челси, Крис и я спешим к окну гостиной, чтоб увидеть, как Мак ставит мотоцикл на подножку, и наклоняет его на одну сторону, когда отходит. Мне было страшно, что он появился на байке, если бы большая часть меня не умирала от желания к нему, пока он паркуется.

— Вау! — Крис произносит своё одобрение, и мы с сестрой наблюдаем, как Мак снимает шлем и идёт к двери.

Это выглядит словно сцена из фильма. Наверное, с Джеймсом Бондом, потому что есть крохотная деталь, в которую Мак меня не посвятил. Куда бы он меня ни брал, сегодня ночью для этого он надел смокинг.

Мучительно понимаю, что я одета неподобающе, и это ясно, как пить дать, но сейчас я не смогу надеть на себя даже две тряпки одновременно. Не тогда, когда капитан Америка ака Мак Форрестер, показывается в сексуальном прикиде на «Харлее».

Я спешу к двери и дёргаю её на себя с таким же терпением, с каким ребёнок распаковывает подарки на Рождество.

— Мак! — я обвиваю его руками раньше, чем он переступает через порог. Он смыкает руки на моей талии, с лёгкостью подминает меня и кружит.

На мгновенье мой мозг вспоминает время, когда мы были детьми, и он уговаривал меня сходить на карусель в нашем парке. Я чётко помню, как цеплялась тогда за цепи качелей, словно за жизнь, пока в данный момент Мак кружит меня снова и снова до тех пор, пока я не чувствую тошноту, и не выкрикиваю его имя в полном ужасе. В мгновенье, он начинает вращаться, словно циклон из ада, и хватает мои руки.

— Не отпускай меня, — отчаянно кричу я.

— Никогда.

Это было предложение из одного слова. Утверждение и обещание, которые впитались в меня.

Мак ставит меня на нетвердые ноги и быстро целует в кончик носа.

— Эй, Мак! — Крис подпрыгивает ко мне.

— Мой чувак! — Мак с энтузиазмом даёт ему пять.

Наш сын мог бы посоперничать сейчас с солнцем по яркости излучаемого света.

— Мак, приятно снова тебя видеть, — Челси улыбается ему.

— Эй, леди! Спасибо за то, что помогаешь мне, — он кивает ей и я знаю, что у меня нет интуиции супер героя, но Спайди внутри меня начинает шевелится. Помогает ему с чем?

— Что на тебе надето? — перебиваю я их многозначительные взгляды. — Если на тебе смокинг, значит, я не одета так, как надо для того места, куда мы идём! — я смотрю вниз на одежду, которую я так мучительно выбирала, отклоняла, надевала и снимала, и всё-таки выбрала.

— Не переживай об этом! — Челси перебивает меня раньше, чем у меня есть шанс полностью утонуть во взгляде Мака. — Идём со мной, у меня кое-что есть для тебя, — она проходит рядом со мной и хватает меня за руку.

Сестра быстренько толкает меня наверх по ступенькам прежде, чем у меня появляется шанс выразить свой протест против того, что он просидит здесь внизу. Я оглядываюсь через плечо, пока мои ноги автоматически следуют за моей сестрой, и я вижу, как Крис и Мак разговаривают, словно два старых друга на вечеринке.

Тяжело сходить с ума от того, что происходит здесь прямо сейчас, когда моё материнское сердце переполняется радостью.

Челси ведёт меня назад в мою комнату и отпускает руку, оставляя меня стоять у двери, пока сама совершает набег на мой шкаф. Какого хрена?

Она быстро отодвигает вешалку за вешалкой, пока не находит то, что ищет. Она, из дальней части шкафа вытаскивает лавандовое платье длинной в пол, и бросает его на кровать.

— Надень вот это, — улыбается она.

— Откуда это взялось? — я поражаясь пялюсь в свой магический шкаф позади неё, откуда могло появиться потрясающее длинное платье. Дверь в Нарнию там тоже есть?

— Я его там спрятала, — она выглядит чересчур гордой собой с выпяченной грудью и блестящими глазами.

— О, неужели?

— Ага, и я знаю, что оно идеально подойдёт, потому что видела остальную твою одежду. Ну, ту, которую ты обычно носишь, — она смеётся своей шутке о моей коллекции одежды, в которую я никогда больше не влезу.

Я смотрю на лавандовое платье на кровати, а потом снова на сестру. Я знаю, что в сердце она хочет лучшего, так что я не буду её спрашивать… Не сейчас, по крайней мере.