В Москве ещё кое-где ходят трамваи В Москве ещё кое-где ходят трамваи — То красный, то жёлтый сквозь серые дни, Тут разноцветно и сладко мерцают Автомобильных пробок огни. Здесь в отражателях фар стрекозиных Всплывает в сознании детство моё: Мотор самолёта из тонкой резины И «под крылом самолёта поёт Зелёное море». И сам я, счастливый, Смотрю – предо мной петушки-леденцы. Мы ёлку купили. И все ещё живы — Сегодняшних снов мертвецы. Так было снежно Так было снежно, снежно, снежно, Как будто век копился снег, Чтобы прорваться неизбежно, И дом – не дом, а лишь ночлег. И ветви чёрные каскадом Обледенели в хрустале, Пленённые своим нарядом, Клонились, хрупкие, к земле. Толпились рифмы, как созданья, Враждебные для смысла слов, — И мнилось, что существованье — Всего лишь повод для стихов. Всё так мучительно прекрасно В узорной сказке ледяной, И терпеливо, и напрасно, А я… Я был тогда живой. Ещё зима Ещё зима. Весна – немножко. Повсюду снег пока белеет, Но солнца тёплая ладошка Подставленную щеку греет. Деревьям зелень только снится, Но сны их в воздухе плывут, В ветвях невидимые птицы Об изменениях поют. Повсюду проступают знаки, Как бы штрихи на цветопробе, Уже иначе две собаки Барахтаются в сугробе. Мартовские тюльпаны Три жёлтых тюльпана на фоне окна — Зелёные выплеснув руки, А там, за окном, – тишина, белизна, Там снег, похищающий звуки. В головках тюльпанов тропический рай, В нём птицы не умолкают, Плывёт крокодил и кричит попугай, И рыбок прожорливых стая. А может, Голландия грезится им: Весеннее солнце ликует, И ангелы дарят цветам молодым Греховные поцелуи. Где голубь косится из-за стекла На кошку оранжевым глазом, Три жёлтых тюльпана на длани стола, Зажатые маленькой вазой. Апрельский дождь Земля открыта. Лёд расколот. Снег прошлогодний не вернёшь. И снова падает на город Апрельский дождь. Повсюду грязь, мокра одежда, Но чуда ждёшь: Приносит новые надежды Апрельский дождь. Все эти вздохи и туманы — Благая ложь. Но снова веришь, как ни странно, В апрельский дождь. И снова юное томленье, И в сердце дрожь. Предвосхищение цветенья — Апрельский дождь. Ладошки звёзд В зимнем кафе Ты помнишь то кафе зимой? Такой уютный запах… Мы спрятались от стужи злой В его мохнатых лапах. Вошли в тепло, как корабли — Два странника отважных, Как бы достигнув той земли, Где прошлое не важно. Нам оставался только час, — Не обсуждать любовь их. И время замерло для нас Паря над чашкой кофе. Ева Ты, как Ева, дрожала в объятьях моих, В этот первый, единственный раз, И была нам планета дана на двоих, Целый мир, воплощённый для нас. Время стало густым, как зима на ветвях, Каждый миг впечатленьем наполнен, Ещё лыжный румянец горел на щеках И ласкали горячие волны. Ещё свежестью зимней дышала ты вся, Когда обнял тебя я нагую, И шары отражали, на ёлке вися, Как снежинки друг друга целуют. Цветы на окне Сияющая белизна двора Хранит в себе следы ночной метели. Зима в окне, как женщина с утра, С которой я проснусь в одной постели. В полуприкрытых веках уголёк, Сон отпустить её ещё не хочет, Герани фантастический цветок На подоконнике раскрылся ночью. Просвечивает солнечная ткань И светом озаряет все предметы, И снова заслоняется герань Манящим и желанным силуэтом. Коктейль усталости и чистоты — Слепым предвосхищеньем, новым всплеском, И розовые на окне цветы, На белизне очерченные резко. Весенний снег Падай, снег внезапный, в мартовские лужи, Доверяясь ветру с запахом весны. Как приятно думать, что кому-то нужен, Что твоим дыханьем чьи-то сны полны. В этом белом-белом красная машина Медленно проедет призраком немым, Безучастным знаком, вестником невинным. Скоро будем рядом, а разлука – дым. Всё, что ни случится, будет знаком только, Время эфемерно, так же, как и мы. Мы, как две снежинки, пляшущие польку, Падаем на щёки умершей зимы. |
