– Да, – осторожно отозвалась я, пока не понимая, в какое русло направляется разговор.

Но Джемма сказала лишь:

– Это полный отстой. Хочешь пива?

– Ну… мне только двадцать… так что… – ответила я, в то время как Рик обхватил ногой ножку моего стула и притянул меня ближе.

– Вообще-то, сейчас день рождения твоего парня, и мы собираемся напоить его в хлам, если ты не против, – сказал Кори, высовываясь из-за Джеммы, чтобы взглянуть на меня.

– Ну-ну, – промямлил Рик, обнимая меня за талию и стаскивая с моего стула, чтобы усадить себе на колени. – Я еще не так давно встречаюсь с ней, чтобы проводить неадекватно пьяным хотя бы какое-то время в ее компании.

Принесли пиццу, и я, воспользовавшись моментом, наклонилась к уху Рика и прошептала:

– Ты мой парень?

Мы никогда не обсуждали наши отношения, особенно до моего ранения, но думать о нем как о моем парне – причем все считают, что мы «официально» вместе, – оказалось необычайно приятно.

– Если ты не против, да, – поддразнивающим голосом ответил он, и я не смогла сдержать улыбки.

Мы ели, а в это время Джемма прожужжала мне все уши какой-то ерундой, которую я даже толком не слышала из-за громкой музыки и гомона парней, постоянно обновляющих выпивку Рика, в прежней попытке напоить его до потери сознания. Когда Рик отошел к бару взять нам еще газировки, Брайан принялся приставать ко мне. Он отпрял, когда Рик вернулся, и пообещал другу вынуть прямо через рот его все еще бьющееся сердце.

– Ты готова? – спросил меня Рик.

– Ехать домой?

Он наклонился ближе и тихо произнес:

– Я рассчитывал провести с тобой некоторое время наедине, прежде чем ты уедешь.

Меня охватило приятное волнение, Рик же поднялся и объявил друзьям, что мы уходим. Те осыпали его шутливыми оскорблениями, которые он проигнорировал и повел меня к выходу. В машине по пути он держал меня за руку.

– С днем рождения, – сказала я, опустив голову на его плечо. – Я не смогла выбраться в магазин, так что…

Он отпустил мою руку и крепко обнял меня за плечи.

– Все, что мне необходимо, сейчас со мной.

В его квартире пахло грязными носками и старой пиццей. Интересно, кроме пиццы он вообще что-нибудь ест?

Едва заперев дверь, Рик привлек меня к себе и прижал к этой самой двери, целуя настолько исступленно, словно от этого зависела его жизнь.

– В свой день рождения я хочу только одного. – Его голос звучал грубее. – И это можешь дать мне лишь ты. Я хочу тебя всю.

Я задрожала от предвкушения и от страха.

– Я всегда была твоей, Рик… – прошептала я.

Рик приподнял меня, и я обхватила ногами его талию. Он понес меня к кровати, и сердце мое пустилось вскачь, когда мы легли на нее.

Он хотел снять с меня футболку, но я схватила его за запястье.

– Ты против? – спросил он.

– Там… много шрамов… – Я положила его руку на свой живот. – Здесь. – Я провела его руку от живота вверх к груди. – …И здесь.

Рик прижался лицом к моей шее, не убирая руку с моей груди.

– Они – часть тебя, а я люблю тебя всю, каждый дюйм твоего тела.

Меня захлестнула волна эмоций, отзывающаяся дрожью во всем теле. Рик коснулся рубца на моем лице и начал медленно раздевать меня. Он трогал мои шрамы и нежно целовал их.

Я растворилась в его прикосновениях, в его поцелуях, и мой страх стремительно сдавался перед нарастающей потребностью близости. Когда Рик прервался, чтобы надеть презерватив, я поймала себя на мысли, что лежать перед ним полностью обнаженной, демонстрируя все свои изъяны, оказалось совершенно не стыдно.

Рик склонился надо мной и продолжил целовать меня, нашептывая мне на ухо:

– Готова? – его дыхание и пальцы щекотали мою кожу.

– Да, – ответила я, без капли сомнений.

Он вошел в меня, и через мое тело словно пропустили электрический разряд. Я ощутила себя по-настоящему живой. Когда я запрокинула голову, стараясь сдержать пробудившиеся эмоции, Рик целовал мою шею, скулы, уши.

– Я люблю тебя, Рене! – прошептал он мне на ухо, не переставая целовать.

Рик двигался внутри меня, наполняя собой все мое существо. Для меня это не первый раз, однако все происходило как будто впервые. Отныне я никогда не стану прежней. И я начала понимать, что имел в виду Рик, утверждая, что я вовсе не сломленная, не жалкая и не уродливая. Теперь я необычная, уникальная, и я смогу сделать все, что только пожелаю. Он показал мне, каково это – чувствовать себя прекрасной. Он помог мне вспомнить, кто я на самом деле, помог мне абстрагироваться от всех проблем. И самое главное – он заставил меня снова полюбить жизнь.

Хватит прятаться от окружающего мира и себя самой. Хотя от Рика спрятаться у меня так и не получилось, как бы отчаянно я ни пыталась.

Тяжело дыша, я обмотала скотчем по кругу тяжелый бумажный пакет, дно которого уже окрасилось в темно-красный цвет. Я опустила пакет на землю – уж пусть лучше капающая оттуда кровь испачкает траву, чем мои джинсы. Кровь нелегко потом будет отстирать.

Звук подъезжающей машины отвлек мое внимание. Подняв взгляд, я заметила полицейский патрульный автомобиль, останавливающийся на обочине. Мое сердце ушло в пятки, и я прорычала:

– Господи, пожалуйста, нет.

Пару недель назад в парикмахерской я слышала сплетни о том, что он вернулся в город и устроился на работу в отделение полиции. В нашем участке всего десять офицеров, но я все-таки надеялась, что за рулем подъехавшей машины окажется не он.

Увы, когда дверь распахнулась, мой взгляд поймали глаза шоколадного цвета. В этот миг я в очередной раз убедилась, что удача не мой конек.

– Черт! – буркнула я.

Я отвернулась от рыжеволосого мужчины, приближающегося ко мне, и сконцентрировала все внимание на пакете с мясом в моих руках. Мне потребовались все силы, чтобы вновь не взглянуть на его лицо.

– Эйвери Браун. – Даже не поднимая взгляда, я услышала улыбку в его голосе. В ответ я крепко стиснула зубы. – Сколько лет, сколько зим.

Я сжала губы. «Сколько лет с того дня, как ты уехал в учебный лагерь для новобранцев, удалил свой аккаунт на фейсбуке, перестал мне звонить и писать? Четыре года. Четыре года с того момента, как ты подарил мне кольцо и пообещал, что армия ничего не изменит. Четыре года с тех пор, как ты нарушил свое обещание и разбил мое сердце».

Я уже давно думала, что все обиды остались в прошлом и встреча с ним не вызовет у меня никаких чувств, однако сейчас я поняла, как ошибалась.

– Я не помню. – Оторвав скотч, я залезла в пакет. – Что вам нужно, офицер Вейд?

– Эйвери. – Он сжал губы, словно моя реакция задела его. Хорошо. – Ты можешь называть меня Теннером.

Наши глаза встретились, и мне потребовались колоссальные усилия, чтобы прогнать тысячи воспоминаний, связанных с ним.

– Мне бы много как хотелось вас назвать. Но чтобы мои обращения к вам не выходили за рамки приличий, предлагаю остановиться на офицере Вейде.

Уголок его рта приподнялся в улыбке.

– Справедливо. – Он обратил внимание на пакет у меня в руках. – Я прервал твой ланч? Кажется, ты предпочитаешь мясо с кровью. – Он улыбнулся, но лишь на мгновение.

В моем горле образовался ком, и я сразу же постаралась его проглотить. Я знала, каковы на ощупь его рыжеватые кудряшки, как приятно зарываться в них руками. Я по-прежнему ощущала тепло его тела, помнила, как любила нежно поглаживать его мускулистую грудь, спускаясь ниже к животу, и еще ниже, где волоски становились темнее и гуще, и… Проклятье!

Я помотала головой, стараясь прогнать воспоминания. Ну почему мое тело предает меня, заставляя желать того, что – я это прекрасно понимаю – принесет мне только боль и страдания? Я не понимала, что руки мои дрожат, пока не взглянула на трясущийся пакет. Надеясь, что Теннер ничего не заметил, я сняла размякшую от крови бумагу и вытащила наружу окровавленную массу.

– Это не ланч.