Ей следовало довольствоваться этим, если не считать того, что за столом постоянно звенел смех Эммы, не дававший ей покоя.

Испытывающая раздражение Лили повернулась к Хантли, который закончил разговор и теперь посылал мрачные взгляды в сторону принца.

Все шло наперекосяк!

Что же, с нее достаточно. Вечером Лили непременно поговорит с принцем. Если подождать хотя бы еще немного, он поддастся чарам Эммы, так и не поняв, что стал пешкой в ее руках.

Пока неприятная проблема не будет разрешена, ее собственный роман с графом не может продолжаться. Как только принц поймет, что им манипулировали, и дистанцируется от Эммы, Хантли сможет расслабиться и вновь превратится в того обаятельного мужчину, с которым Лили танцевала в первый вечер.

Когда обед закончился, Лили выждала, пока мужчины присоединятся к женщинам, чтобы выпить портвейна, и решительно направилась к принцу. Но едва обогнула диванчик, чтобы избежать встречи с лордом в костюме с высоким воротничком и с кошмарной привычкой постоянно шмыгать носом, как похожая на птичью лапу рука сжала ее локоть болезненной хваткой.

— Вы, — прошипел ледяной голос с сильным акцентом.

Лили удивленно уставилась в сморщенное лицо бабушки Вольфа. «Как ее титулуют? Великая герцогиня Наталья Нико-как-там-ее?»

— Ваша светлость, — пробормотала она, делая реверанс.

Сморщенное лицо еще сильнее исказила злобная гримаса.

— Вы та самая.

— Простите, что вы имеете в виду? — осведомилась Лили.

— Та, кто пытается украсть сердце Вольфа.

— О нет! Вы спутали меня с мисс Эммой Гордон. Я могу понять вашу тревогу, поскольку… — Лили подалась вперед и очень тихо добавила: — Хотя мисс Гордон — прелестная женщина, все же не годится для…

— Нет! — Костлявый палец ткнул едва ли не в нос Лили. — Не думай, что можешь меня провести. Я следила за тобой, маленькая притворщица! Видела, какие взгляды ты на него бросаешь, глупая девчонка! Вольфински — принц Оксенберга. А ты ничтожество. И не можешь стать для него чем-то значимым!

Лили подумала, что бабушка Вольфа, скорее всего, слишком много выпила за обедом. Старушка вот уже несколько дней сверлила ее яростными взглядами, но поскольку Лили ни разу не удалось увидеть иного выражения ее лица, она ни на секунду не посчитала, что великая герцогиня затаила против нее что-то недоброе.

— Поверьте, я едва знаю вашего внука. Он почти не говорит со мной.

«Больше не говорит».

— Я тоже твердила ему, что он едва тебя знает. Но он не слушает. Так что послушай вместо него ты, мисс Лили Балфур. — Великая герцогиня прищурилась и сжала выцветшие губы. — А не послушаешь — дорого заплатишь.

— Заплачу? — вскинула брови Лили.

— Да. Я наложу проклятие на тебя и твою семью.

Вспышка раздражения заставила Лили сузить глаза.

— Я ничего дурного не сделала.

— Ха! Прекрати глазеть на моего внука с таким выражением! Не смей говорить с ним и даже думать о нем!

Лили вскинула подбородок.

— Я буду думать о нем, сколько пожелаю.

Герцогиня возмущенно охнула, но Лили продолжила:

— К счастью, я не желаю думать о нем и не думаю.

— Лжешь! — Крошечная женщина подалась вперед и снова прищурилась. — Если не оставишь его в покое, я сделаю так, что все твои козы и коровы будут бесплодны, как скалы, усеявшие твою страну.

Раздражение Лили исчезло.

— Понятно, — расхохоталась она. — И это действительно было бы трагедией, будь у меня козы или коровы. Но у меня их нет.

— Нет? — удивилась старуха. — Ни одной козы? Ни одной коровы?

— Нет. Несколько лошадей — это вся живность, которой мы владеем. У нас совсем мало денег, знаете ли.

— Ты еще беднее, чем я думала. Ни одной козы! Ба! Тогда я сделаю бесплодной тебя.

— Прежде всего, вы нападаете не на ту женщину, о чем я уже говорила. Во-вторых, я не верю в проклятия. Поэтому делайте, что хотите.

Черные глаза женщины вспыхнули.

— Не веришь?! Я покажу, как ты ошибаешься.

Старуха подняла руки и, раскачиваясь взад-вперед, принялась что-то бормотать на неизвестном языке, вовсе не похожем на язык принца. Она тараторила все быстрее, речь напоминала декламацию, руки выводили странные знаки в воздухе.

Окружающие замолчали и открыто глазели на становившиеся все более лихорадочными движения старухи.

Лили откашлялась.

— Ваша светлость, люди смотрят. Нельзя ли наложить ваше проклятие в другой…

— Нет! — прогремел низкий голос. Вольф схватил герцогиню за руки, встав между ней и Лили. — Бабушка, немедленно прекратите!

Глаза старухи открылись, губы сжались. Ответив внуку яростным взглядом, она закрыла глаза, принимаясь вновь петь проклятия. При этом она раскачивалась, как в трансе.

Вольф зарычал.

Перед этим он беседовал с лордом Макинтоном о лучшем способе перескочить высокую ограду во время охоты, но случайно глянув в сторону, как раз вовремя успел увидеть, как бабушка Наталья пытается наложить проклятие на чрево женщины, которую он твердо решил сделать своей. Оборвав беседу на полуслове, он, чтобы остановить бабушку, перепрыгнул низкий столик.

— Откройте глаза, старуха! — Вольф перешел на язык Оксенберга. — Я знаю, вы меня слышите! — рявкнул он.

Но бабушка зажмурилась, продолжая бормотать проклятия.

— Прекрасно! — Он отпустил ее запястья. — Произносите свое проклятие! Я все равно на ней женюсь, и тогда что будете делать? — продолжал он на своем языке.

Лицо старухи страшно перекосилось.

— Ты не женишься на бесплодной женщине!

— Я женюсь на этой женщине, даже будь она сто раз бесплодна! Она моя, бабушка. Вбейте это в свою упрямую голову! Никто и ничто не сможет этого изменить.

— Тьфу! — Бабка была вне себя от бешенства. — Она для тебя не годится! У нее даже коз нет!

— Мне не нужна женщина с козами. И то, какую женщину я хочу, — моя забота. Не ваша!

— Это забота всей семьи. — Бабушка показала на Лили и сказала на чистом английском: — Только взгляни на нее! Даже без моего проклятия у нее на костях нет мяса! Она не родит тебе сыновей!

Внимание всех присутствующих было обращено на Лили, на лице которой сменялись оттенки красного. Вольфу страстно хотелось унести ее отсюда, но он знал, что это только вызовет лишние сплетни.

Глаза его застилала алая пелена ярости.

— Бабушка, вы сказали достаточно. Мы уходим.

— Хорошо. Я сказала все, что должна была сказать. Она не годится тебе в жены.

— Не годится?! — Герцогиня Роксборо бесцеремонно протолкнулась через небольшую толпу собравшихся и вышла вперед. — Как вы смеете говорить подобное о моей крестнице?

Вольф тихо застонал.

— Ха! — воскликнула старуха. — Вы — причина этой глупости, вы и ваша страсть к сватовству! И привычка лезть в чужие дела! Это вы постоянно дразните Вольфа вашими бледными рыжеволосыми девицами.

— Я не рыжая, — нахмурилась Лили.

— Тихо! — дружно рявкнули герцогиня и старуха.

Последняя злобно уставилась на герцогиню. Та ответила не менее злобным взглядом.

— Это мой замок, и от меня зависит, что случится и чего не случится в этих стенах.

— Это вас не касается.

— Если это касается мисс Балфур, значит, касается и меня. И если я желаю, чтобы ваш внук ухаживал за мисс Балфур, так и будет.

Старуха скрестила руки на тощей груди.

— Значит, признаете, что все это — ваших рук дело? Что вы навязали эту женщину моему внуку?

Герцогиня последовала ее примеру и тоже скрестила руки на груди.

— Не я. Я никогда не пыталась устроить брак между вашим внуком и моей крестницей. Она слишком хороша для него.

Бабушка ахнула и отстранилась. Лицо ее стало красным, как ковер под ногами.

— Как вы смеете?!

Вольф искоса взглянул на Лили, которая уставилась на женщин, как на пару кобр, готовых к броску. Чувствуя себя беспомощным, как новорожденный жеребенок, принц потер шею. Последние два дня он безуспешно пытался подстегнуть интерес Лили к нему, флиртуя с мисс Эммой. И хотя иногда ловил взгляды Лили, все же она ни слова ему не сказала.