— В моей стране женщины ожидают больше нескольких слов. Они требуют доказательств, что на них хотят жениться.
— Каких именно доказательств?
Вольф пожал плечами.
— Подарки. Драгоценности, меха, золото. Очень ценятся проявления силы. Когда мой отец ухаживал за матерью, он привел десять жеребцов и подрался с тремя ее братьями за право назвать ее своей. Его семь раз ударили кинжалом, но он не позволил таким пустякам помешать ему. На следующий день они поженились.
Хантли удивленно рассмеялся.
— А вы настоящий варвар!
— По крайней мере, я не угодливо улыбающийся англичанин со слабым желудком, который даже водку не способен пить.
Улыбка Хантли померкла.
— Я не англичанин. Я шотландец.
«Я могу сейчас легко начать драку. Потому что вижу в его глазах гнев. Но это расстроит Лили, поэтому стоит придержать свой нрав».
— Поэтому я вполне могу вас вынести. И потом, я видел вас в седле и уважаю ваше искусство наездника, — ответил Вольф.
— Спасибо. — Гнев в глазах Хантли исчез. — Вы тоже весьма неплохи.
Некоторое время они молча наблюдали за танцующими.
— Она не очень хорошо танцует, не так ли? Ей всегда приходится отсчитывать такты. Никогда не позволяет мужчине вести ее, как следовало бы, — покачал головой Вольф.
— Мисс Гордон превосходно танцует, — отрезал Хантли. — Я танцевал с ней много раз и…
— Нет-нет. Вы ошибаетесь. Я говорю о мисс Балфур.
— А, о ней. Да, она немного неловкая. Когда мы в последний раз танцевали, дважды наступила мне на ногу и действительно пытается вести мужчину. Эмма, как и полагается, позволяет мужчине вести себя.
— А! Танец закончен, и наконец заиграли вальс. Доброго вечера, Хантли!
Вольф поклонился и направился к Лили. И ему было все равно, что ее уже пригласили.
Лили взяла свою бальную карточку, посмотреть, кому обещала следующий танец. Лорду Киттерингеру, но неизвестно, обещан этот танец или следующий?
Внезапно ее талию обняла сильная рука. Она сразу поняла, кому эта рука принадлежит, узнала слабый пряный аромат одеколона, исходивший от черного фрака. Еще до того, как увидела, догадалась, кто увлек ее в круг танцующих.
Сложно поверить, что такой великан может быть превосходным танцором.
— Вольф, я обещала танец…
— Нет. Ты танцуешь со мной. После этого танца можешь танцевать с кем хочешь.
Лили молчала, наслаждаясь ощущением руки, сжимавшей ее пальцы, и теплом другой руки, лежавшей на ее талии. Если она закроет глаза и подастся вперед, ее щека коснется его фрака и…
— Я говорил с Хантли.
— О, понимаю. И…
— Больше тебе ничего о нем знать не нужно.
Лили откинула голову, чтобы видеть лицо Вольфа. Зеленые глаза горели, словно в них бушевало пламя. Губы были мрачно сжаты.
— Вольф, что… — Сердце Лили тревожно забилось.
— Он сделает тебе предложение. Он уже решил.
Лили споткнулась, из-за чего они едва не столкнулись с другой парой.
Вольф чертыхнулся и повел ее в танце.
— Ты плохо танцуешь, Мойя. Даже Хантли упоминал об этом.
Лили с негодованием выпрямилась.
— Я прекрасно танцую. Просто удивилась.
Что было неправдой, поскольку герцогиня все уже ей рассказала. Но слышать эти слова от Вольфа было так больно, словно в нее вбили гвоздь. Последний гвоздь в ее гроб.
Она пыталась выбросить из головы подобные мысли, но они возвращались снова и снова.
После того как она выйдет за Хантли, все будет кончено. Ее судьба решена.
Желание уткнуться в широкую грудь Вольфа было почти невыносимым. К ее досаде, на глазах выступили слезы. Она едва нашла в себе силы ответить:
— Спасибо за то, что узнали это для меня.
— Только что, когда мы наблюдали за танцующими, он сказал, что готов сделать предложение.
Их взгляды встретились.
— Мойя, ты уверена? — неожиданно прошептал Вольф.
Она подумала о Далии, которой придется выйти замуж за это чудовище, лорда Кирка. О своем отце, который увянет и умрет в тюрьме, о своей жизни, одинокой и несчастной без семьи и Кейт-Мэнора. На то, чтобы ответить, ушла вся сила ее воли, но она произнесла:
— Да.
Ее наполняло горькое разочарование. Слезы угрожали брызнуть на щеки, а объятия Вольфа неожиданно сделали ее ситуацию еще более невыносимой.
Не в силах сдержать слезы, Лили вырвалась из его объятий, подобрала юбки и бросилась бежать, оставив Вольфа стоять посреди зала. Хотя она чувствовала взгляды и слышала шепот, пролетевший по бальному залу, она не остановилась. Лили выскочила во двор, где ее обняла прохлада, и слезы, наконец, полились рекой.
Глава 26
Из дневников герцогини Роксборо
«В каждом ухаживании наступает момент, когда срок исполнения ожиданий должен быть точно определен, и в случае мисс Балфур мы как раз достигли этой стадии. К счастью, мы с Шарлоттой готовы руководить этим процессом и, говоря по правде, хорошо умеем это делать».
Лили прижала лоб к холодному мрамору и глянула на чистое небо над головой. Она убежала из бального зала полчаса назад и нашла укрытие в одной из небольших ниш, где стояли статуи. Здесь, спрятанная от посторонних глаз толстенькими купидонами, она плакала до тех пор, пока не иссякли слезы.
Наконец Лили немного успокоилась. Дыхание стало ровнее. Но что делать с распухшими глазами, красным носом и разбитым сердцем?
Рано или поздно нужно вернуться к остальным гостям. Но пока она ничего не хотела. Только стоять, прижавшись лбом к холодной мраморной статуе. Когда уедет последний экипаж и в замке погаснут огни, она проскользнет в свою комнату.
Лили закрыла глаза, в которых снова собирались слезы. Что же она наделала? Влюбилась не в того мужчину! И какой дурочкой она была, воображая, будто способна управлять любовью! Вольф хотел ее, но она ничего не желала слушать! «О, Вольф, если бы только я понимала, что ты говоришь! Но я не понимала, а теперь…»
В ее запястье вцепилась чья-то рука. Оказавшись лицом к лицу с бабушкой Вольфа, Лили ахнула и вырвалась.
— Ты уже выплакалась? — Старуха провела пальцем по ее лицу.
— Да. — Лили нашла платок и вытерла следы слез. Лицо горело огнем. — Простите, что оставила вашего внука стоять посреди зала.
— Неважно. Он, вне всякого сомнения, это заслужил. — Она, шурша черными юбками, придвинулась ближе. — Я сказала всем, кто хотел выслушать, что черепаховый суп, который подавали за обедом, не пошел тебе на пользу.
— Вот как? Спасибо.
— Конечно, это довольно неправдоподобный предлог. В супе было так мало черепашьего мяса, что его скорее можно назвать водой.
— Он действительно был жидким. Ваша светлость, спасибо за помощь. Просто… я не хотела…
— Вот!
Старуха снова схватила руку Лили и что-то сунула ей в ладонь.
Лили разжала пальцы и увидела маленький мешочек с причудливо завязанной лентой. В мешочке были сухие цветы и маленькая фигурка из палочек, связанные ниткой.
— Что это?
— Это… — Старуха нахмурилась. — Это для того, чтобы не любить.
— Не…
— Да. Не любить. Можно использовать только один раз. Но кому нужно больше?
— Спасибо, но я не понимаю, что значит «для того, чтобы не любить».
— Для того, чтобы забыть. Стереть из памяти и… — Старуха покрутила рукой над головой. — Чтобы ты больше не думала.
— А! Это стирает воспоминания.
— Воспоминания, да. О том, кого любишь.
Лили глянула на мешочек. Если она забудет Вольфа, сможет начать новую жизнь. Стать женой Хантли и не испытывать мук разбитого сердца. Но… забыть Вольфа? Неужели она может это сделать?
Лили сжала мешочек, вдыхая ароматы мускатного ореха, корицы и сосны.
— Пахнет как саше.
Старуха презрительно фыркнула.
— Откуда тебе знать, как пахнет средство нелюбви? Ты раньше держала такое в руках?
— Нет, но…
