— Никогда таких не видела.

— Потому что вы, англичане, не умеете ездить верхом, особенно в таких сапогах, как ваши. Сидите в седле неуклюже, как мешок с зерном, и…

— Я не англичанка, а шотландка, — перебила она. — Неужели не поняли по моему выговору?

— Англичанка или шотландка? — Он пожал плечами. — Существует какая-то разница?

— Конечно! И большая! Я…

Он воздел руки к небу.

— Не знаю, почему вы возражаете против любого сказанного мной слова. Потому что женщина? Или потому что шотландка?

Лили нахмурилась.

— Возможно, отчасти и то и другое. Шотландки терпеть не могут, когда ими командуют, а как женщина… представить не могу, что вы знаете о моем состоянии больше, чем я сама.

Петр широко улыбнулся и встал.

— Вполне справедливо. Если вы так энергично со мной спорите, вам не может быть так уж плохо. Давайте посмотрим, сможете ли вы встать, — кивнул он, протягивая руку.

Она дала ему свою. Спаситель осторожно поднял Лили. Из ее косы выбилась длинная прядь и упала на плечо.

Лили хотела заправить ее обратно, но не успела — Петр завладел ею прежде, чем она успела что-то сделать. Он медленно пропустил ее волосы между пальцами. Их взгляды встретились.

— Ваши волосы подобны восходу.

А его глаза походили на зеленый лесной мох, растущий между самыми высокими деревьями.

Он заложил длинный локон ей за ухо. Его длинные пальцы задели ее щеку. Сердце Лили заколотилось так, словно она только что пробежала целый лестничный пролет.

Чувствуя, как горят щеки, она заново уложила волосы и скрепила их шпильками, хотя руки налились странной тяжестью.

— Вы не должны касаться моих волос.

— Это не разрешается?

— Да.

— Наверное, так и должно быть, — вздохнул он с сожалением.

Она не знала, что ответить. Господи боже, что на нее нашло?

— Пойдемте. Я провожу вас домой.

Она отряхнула юбку от приставших листьев, шагнула вперед, но тут же охнула и поджала ногу. Молодой человек едва успел подхватить ее под локоть.

— Ваша щиколотка?

— Кажется, да. — Она осторожно ступила на ногу и поморщилась. — Нет, ничего не сломано. Скорее всего небольшое растяжение, потому что я вполне могу ею шевелить.

— Я понесу вас.

Что?!

— О нет, нет, я уверена, что ходьба облегчит мое состояние…

Но он уже наклонился, закинул ее руку себе за шею и подхватил девушку легко, как травинку.

— Мистер Рома… Роми… о, как бы там вас ни звали, пожалуйста, не…

Он повернулся и зашагал по тропинке.

— Отпустите меня.

— Нет.

Петр продолжал идти. Его длинные ноги уверенно ступали по твердой земле.

У Лили не было иного выхода, кроме как крепко обнимать его. Обоняние будоражил восхитительно пряный аромат одеколона, щекотавший ноздри, отчего ужасно хотелось зарыться лицом ему в плечо.

— Но это смешно! Не можете же вы просто взять и унести меня!

— Приходится. — В его голосе не было досады, наоборот, он говорил с ней, как взрослый говорит с маленьким неразумным ребенком. — Мне пришлось вас нести, и вам остается только с этим смириться.

— Послушайте, мистер Романовски… — Лили рассерженно свела брови.

— Зовите меня Вольфом, как все остальные.

— Вольф? Не слишком благозвучное имя[1].

Он снова улыбнулся. На фоне темной бороды ярко блеснули его белые зубы.

— Но это мое имя, благозвучное оно или нет. А как зовут вас, малышка?

— Лили Балфур.

Она почти не знала этого мужчину. И все же выпалила свое имя и позволила ему нести себя по лесу. Ей следовало бы кричать, звать на помощь, но как ни странно, ей было очень уютно в его объятиях.

— Лили? Прекрасное имя. Очень вам идет.

Лили залилась краской и украдкой сквозь ресницы взглянула на своего спасителя. Он выглядит необычно и он властный и сильный, но он не причинит ей зла. Так подсказывали ее интуиция и здравый смысл.

— Куда вы меня несете?

— В безопасное место.

— Весьма неясное направление.

Он усмехнулся. Лили почувствовала, как напряглись мышцы его груди.

— Если уж вам так нужно знать, я иду в свой новый дом. Там мои люди и, как это сказать… бабушка…

— Ваша бабушка тоже здесь? В лесу?

— Я привез ее посмотреть мой новый дом, который только что купил. Мы придем туда, и вы познакомитесь с моими людьми и бабушкой. У меня есть экипаж, так что я довезу вас до вашего жилища.

Она была права, доверяя ему. Ни один мужчина не позволит себе ничего непристойного в присутствии бабушки.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Вам понравится моя бабушка.

Звучит как приказ.

Лили с трудом растянула губы в легкой улыбке.

— Уверена, мы будем обожать друг друга. Однако вы и бабушка проводите меня не домой, а в замок Флорс. Я гостья герцогини Роксборо.

Он впился в нее своими удивительными глазами, и она отметила, что густые черные ресницы придают ему слегка сонный вид.

— Я познакомился с герцогиней на прошлой неделе, и она пригласила меня на свой домашний праздник. Я не собирался приезжать, но теперь обязательно буду.

Под его испытующим взглядом Лили залилась краской. У нее перехватило дыхание. Если герцогиня пригласила Вольфа в замок, возможно, он — подходящая партия. И день вдруг показался ей не таким уж несчастливым.

— Прошу прощения, мистер Вольф, или как вас там, но кто же вы в таком случае?

Он пожал плечами. Она вдруг поняла, что ей приятно касаться щекой его груди.

— Это имеет какое-то значение?

— Да. Вы упомянули о своих людях. Возможно, вы офицер?

Это объясняло бы его дерзость и невероятную самоуверенность.

— Можно сказать и так.

Это немного ее разочаровало.

— Понятно. Вы капрал? Сержант?

— Я командующий, — ответил он с легкой ноткой удивления в голосе, словно не мог поверить, что она назвала его капралом.

— И чем вы командуете? Батальоном?

Теперь он определенно был оскорблен.

— Я командую всем.

— Целой армией? — ахнула Лили.

«Да». Прежде чем решительно объявить, он некоторое время колебался.

— Я скажу правду, потому что вы сами рано или поздно все узнаете. Тем более что я буду на празднике герцогини. Я не генерал. Я принц.

— П-п-п…

— Принц, — подтвердил он. — Поэтому ее светлость пригласила меня и бабушку. Я не хотел принимать ее приглашение, потому что не люблю танцы и развлечения, а вы, англичане…

Она молча подняла брови.

— Простите, но вы, шотландцы, слишком для меня сухи и сдержанны.

— Я все еще пытаюсь осознать, что вы принц. Истинный принц.

Молодой человек пожал широкими плечами, отчего полы его плаща разошлись в стороны.

— В Оксенберге много принцев, поскольку у меня три брата.

Лили не могла представить столько принцев в одной комнате, да еще похожих на ее спасителя: огромного, широкоплечего, с мускулистыми руками, с кривой ухмылкой, падавшими на лоб темными волосами и темно-зелеными глазами…

Она упала с лошади — и оказалась в волшебной сказке! В ней проснулась надежда.

Лили сама не заметила, как стала теребить верхнюю пуговицу его плаща.

— Если вы принц, — выдохнула она, — значит, должны быть сказочно богаты.

Он вопросительно уставился на нее.

— Не у каждого принца есть деньги.

— У некоторых есть.

— А у некоторых нет. Как ни грустно признавать, я самый бедный из братьев.

Должно быть, на ее лице отразилось разочарование, потому что он подозрительно прищурился.

— Вам это не нравится, мисс Лили Балфур?

— Не нравится, — вздохнула она.

— Почему? — Он выгнул темную бровь.

— Как это ни печально, но некоторым приходится выходить замуж ради денег.

Почему ей кажется правильным ничего не скрывать от него? Потому что она лежит в его объятиях или потому что борется с удивительным чувством сожаления?

— Понятно. — Некоторое время он нес ее молча. — Значит, это вы? Вы должны выйти замуж по расчету? Ради денег?