«Глупая, глупая, глупая», — корила она себя, несколько раз хлопнув себя по щекам.

Она должна была скрывать свою магию. А опьянеть от магии, целуясь с Логаном — пусть даже только во снах — это вовсе не «скрывать».

— Ты жалкая, — сказала Алекс своему отражению, надевая новую майку. Ту, что не пахла им.

Она даже не переоделась из своей потрёпанной сражениями одежды, когда пришла домой после бегства… нет, стратегического отступления из квартиры Логана. Бегство — для трусов. А она не трусиха.

«Ещё какая», — сказал голос в её голове.

— Заткнись.

Останься она с ним немного дольше, и ситуация усложнилась бы. Её сон это доказывал. Она не доверяла этому ассасину — а себе она доверяла ещё меньше, когда находилась с ним.

Марек был прав. Убивать монстров 24/7 — это не жизнь. Ей нужно почаще выбираться. Ей нужно время от времени ходить на свидания — ну или хотя бы заниматься бездумным сексом.

«Например, с ассасином?» — предложил голос.

Алекс покачала головой. Плохая идея. Очень плохая. То есть апокалиптически плохая. Она не могла позволить себе сблизиться с ним. Ему нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Он гонялся за большими наградами, а награда за Драконорожденного мага была самой высокой из предлагаемых Магическим Советом.

«Кто говорил о доверии? Это же бездумный секс, помнишь? А ты хочешь ассасина».

— Нет.

Голос в её голове хихикнул. «Нет смысла врать. Вы двое так пылаете друг к другу, что это отвлекает даже меня. Мне не нравится тонуть в твоих гормонах. Сколько раз ты собираешься фантазировать о том, как проводишь руками по его рифлёному прессу, прежде чем действительно сделаешь это? Переспи уже с ним и покончи с этим. Тогда ты сумеешь сосредоточиться на том, чтобы сохранить жизнь нам обеим».

— Нам? Кто ты? — спросила она у голоса.

«Не заморачивайся. Просто знай, что я права».

— Сера? — голос сильно напоминал её сестру.

«Нет».

— Это как-то связано с тем, что я Драконорожденная?

«Это связано с тем, что ты сумасшедшая. Только сумасшедшие разговаривают сами с собой».

Поскольку Алекс не могла хмуро посмотреть на загадочный голос, она хмуро посмотрела на собственное отражение. Она решила, что голос это увидит.

«Конечно, я это вижу. И очень грубо хмуриться на тех, кто пытается тебе помочь».

— Предложение заняться сексом со смертоносным ассасином — это не помощь.

Если бы голос мог пожать плечами, этот точно пожал бы. «Это не относится к делу».

— Что именно?

«Смертоносный ассасин. Ассасины по определению убийцы. Это все равно что называть лёд холодным».

— Я не собираюсь спорить о семантике с голосом в моей голове.

«Согласна. Перестань спорить и просто делай, как я сказала. Сейчас семь часов вечера».

— И? — Алекс была настолько разбита, что заснула, как только добралась домой. Сражаться за свою жизнь — утомительное хобби.

«Ты проспала всего несколько минут. Твой грязный разум отправился прямиком к этому ассасину».

— Как оскорбления мне помогут?

«Маги превратили осознанное сновидение в искусство. Ложись спать и заставь этот сон продолжиться с того самого места, где все остановилось».

— Нет, — Алекс покачала головой. Возможно, слишком рьяно. Её шея хрустнула. — Я не собираюсь заниматься сексом с Логаном во сне.

«Почему нет? Логан из снов не представляет угрозы. Ты можешь просто вытащить его, когда понадобится, сбросить напряжение, а затем убрать обратно, когда закончишь. Никакого риска смерти или предательства, и не натрёшь себе ничего».

— Ты больная.

«Я голос в твоей голове, дорогуша. Я ровно настолько больная, насколько ты делаешь меня больной».

Проклятье.

«Что говоришь? Ночь только начинается. Наверное, ты сможешь поиметь его по меньшей мере дюжину раз до рассвета».

Алекс кинулась в ванну. Ей не нужно было фантазировать о сексе с Логаном. Что ей нужно, так это душ. И, возможно, перекусить. Например, шоколадом.

«Хорошая идея. Шоколад — фантастический афродизиак».

Вычеркните шоколад. Она сделает себе гамбургер. И побольше кетчупа.

«Ммм, кетчуп. Ассасин сможет слизать его с твоих губ, как ты сделала это с его кровью».

— Мне больше нравилось считать тебя плодом своего воображения.

«А кто сказал, что это не так? Может, я — твоя весёлая половина».

Прежде чем Алекс успела возразить голосу, завывание сирены пронзило ночь. Сигнал тревоги в доме Гаэлина. Она резко развернулась и побежала к окну.

Свет полыхал за шторой. Алекс отдёрнула её в сторону и выглянула наружу. В саду, отделявшем основной дом от гостевого домика, где она остановилась, горели все прожекторы. Свет также лился из каждого окна в доме Гаэлина.

Алекс кое-как натянула ботинки по дороге к двери. Схватив свой меч, она побежала по тропинке к дому Гаэлина — и к пламени, лижущему раму разбитого окна в гостиной.

Алекс кралась по гостиной, пробираясь сквозь завесу пара. Повсюду стоял дым, но огня особо не было. Гаэлин стоял у горящего окна, поливая последние языки пламени из огнетушителя.

— Что случилось? — спросила она у него.

— Взрыв, — его губы скривились от хриплого кашля.

Алекс открыла окно, затем пошла к следующему.

— Нападение? — она не видела никаких знаков, указывающих на то, что защиту Гаэлина пробили. Более того, если не считать зловещего дыма, заполонившего воздух, гостиная выглядела практически нетронутой.

— Нет. Это произошло в подвале. Я просмотрел записи камер наблюдения, — выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— И? — спросила Алекс. — Что это было?

— Зачарованный объект, который ты принесла обратно. Он взорвался.

— Я… — она задохнулась от чувства вины. — Прошу прощения, Гаэлин. Я думала, ты сможешь узнать о нем побольше. Я знала, что он опасен, но не думала, что он взорвётся. Я поступила глупо.

Он положил руку на её плечо.

— Александрия, это не твоя вина. Мы играем в опасную игру. Существуют риски. Мы все это знаем. К счастью, никто не пострадал. Все остальное можно отремонтировать.

— Мне стоило тебя предупредить.

— Нет, это произошло из-за меня. Я стал таким слабым. Я даже не могу должным образом чувствовать предметы. Тысячелетия обстрогали мою магию. Она гаснет, медленно, но верно. Вскоре она полностью уйдёт, — он говорил обречённо — и устало. Действительно устало.

Снаружи взвыли сирены. Алекс посмотрела через разбитое окно на грузовик, подъезжавший к воротам.

— Пожарные приехали.

— Холт их впустит, — Гаэлин плюхнулся на один из стульев у бара, его ноги подкосились так, будто он не спал несколько дней. — Ты голодна.

— Откуда ты знаешь?

— Теперь, когда адреналин схлынул, твой живот урчит, — он махнул в сторону кухни. — Чувствуй себя как дома.

— Спасибо, — она направилась к холодильнику. — Ты что-нибудь хочешь?

— Бутылку вина.

Алекс обернулась на него.

— Как близко ты находился в момент взрыва?

— Слишком близко, — он потянулся к полке над баром и вытащил оттуда бокал для вина. — Я становлюсь слишком старым для всей этой шумихи.

Алекс схватила большую банку йогурта, ложку и бутылку любимого вина Гаэлина. Как только она уселась рядом с ним, Холт жестом пригласил группу пожарных в дом, чтобы оценить ущерб. Но он задержался на пороге.

— Он все ещё остро реагирует на огонь? — спросила Алекс у Гаэлина.

— Пара магов-стихийников подожгла его заживо. Не думаю, что он так просто оправится.

Наверное, нет. Холт был вампиром. Единственное, что вампиры ненавидели сильнее огня — это когда их поджигают заживо. К магам, которые их поджигают заживо, они тоже не испытывали нежных чувств.

— Что происходит со Сферами Существа? — Алекс содрала крышечку с упаковки йогурта. — Что Триада Магов и Круг Иномирных собираются делать, чтобы защитить оставшиеся две?