До Земли шесть миллиардов километров. Туда и обратно – двенадцать.

«Долог путь к бюджету Фонда», – подумал Ларри.

Раздался сигнал хронометра, означающий, что работа с Ганимедом закончена. Время перенаводки, следующая цель – Венера. Пока Сондра закладывала новые данные для наведения, Ларри хрустел пальцами и следил за приборной доской.

– Все готово, Ларри, – сказала Сондра.

Ларри кивнул и опять нажал на кнопку.

Венера. Кое-кто мечтал превратить планету во вторую Землю – в сущности, ВИЗОР построили там именно для изучения этой возможности.

Что ж, проект только выиграет от применения искусственной гравитации в крупных масштабах. Ведь можно вывести на орбиту Венеры виртуальную черную дыру, и она всосет девяносто процентов ее непригодной для жизни углекислой атмосферы. Управляемая гравитация, кроме того, способна ускорить вращение планеты. Мечты. Прекрасные, несбыточные мечты.

Все это дела завтрашнего дня. А сегодня и вспышка силой в одну десятую земной нормы, длящаяся тысячную долю секунды, – огромное достижение. Компьютер уже ловко управлялся с гразером. Да и в восстановлении искусственного поля значительно преуспел. Десять минут стрельбы по Венере протекли быстро.

Наконец-то Земля. Там располагается не только ЛРД, там половина всех научных центров Системы.

Ларри с нетерпением следил, как Сондра меняет в компьютере данные для наведения. Но подгонять ее было не нужно, она уже набила руку и справилась с работой на этот раз даже на полминуты быстрее, чем в предыдущий. У них над головами Кольцо, как полагается, выполнило программу самопроверки и саморегулирования и установило линзы для фокусировки гравитационного пучка в направлении Земли. Все было готово.

Ларри натянуто усмехнулся и вдавил пусковую кнопку.

«Одиннадцать часов, – думал он. – Пять с половиной на то, чтобы луч добрался туда, и еще пять с половиной – обратно. И тогда мы узнаем, как понравится Земле наш маленький сюрприз».

Одиннадцать часов.

Тихий всхлип хронометра ознаменовал завершение опыта, в три часа ночи наступила остановка системы. Все закончилось, но еще ничего не началось. Ларри повернулся к Сондре и улыбнулся.

– Завтра придется поволноваться. Как ты?

Сондра покачала головой и потянулась, изо всех сил стараясь подавить зевок.

– Я еще об этом не думала. Но когда Рафаэль увидит, что мы сегодня натворили, устроит нам знатную головомойку.

Ларри поморщился.

– Ага. Придется туго. Сейчас он меня только ненавидит, а завтра с удовольствием выбросит в ближайший люк без скафандра.

Сондра смотрела на Ларри, следя за сменой выражений на его лице. Страх, мрачное предчувствие, вина. «Словно сын, который знает, что папочка снова расстроится».

Сондра несколько мгновений подумала и осторожно произнесла:

– Думаю, будет лучше, если с Рафаэлем поговорю я.

Ларри удивленно поднял на нее глаза.

– Не нужно, – сказал он. – Это спор между ним и мной.

– Нет, не между ним и тобой, – возразила Сондра, – и в этом вся штука. – Она постучала по пульту управления и взмахнула рукой, словно указывая на всю Станцию. – Это большая наука и большая политика, а не частный спор двух людей. И если мы сделаем вид, будто вы просто слегка повздорили, мы проиграем. Бытовая мелочь тут же вырастет до гигантских размеров и заслонит собой то важное, что мы сегодня сделали, превратит его в мелкое, несущественное.

Ларри закрыл глаза и откинулся назад. Мальчик – нет, мужчина – пытался собраться с мыслями, но это было очень трудно, мозг одолевала усталость.

– Ладно. Хорошо. Я понимаю. Но важно и другое. Дело не только в том, на какие мы нажали кнопки. Дело в том, как наша сегодняшняя работа повлияет на будущее? Я хочу сказать, что мы совершили великое открытие – научились управлять гравитацией.

Ларри открыл глаза и подался вперед. Даже после бессонной ночи настроение у него было приподнятое, и Сондра чувствовала, как ей передается его волнение.

– Подумай о будущем, – сказал Ларри. – Подумай, какую силу мы выпустили на свободу.

Странный сигнал, несомненно, шел от посланника, по очертаниям и конструкции отдаленно напоминающего Наблюдателя.

Несомненно.

Вывод, сделанный Наблюдателем, был предопределен заложенной в него программой. Ошибки не могло не быть. Но это едва ли имело какое-либо значение, потому что в любом случае Наблюдатель, независимо от происхождения раздражителя, не имел права не ответить на него. К какому бы заключению он ни пришел, он должен был ответить на мощное гравитационное воздействие.

А сейчас необычное кольцо испускало огромные потоки энергии в сторону других планет этой звездной системы. Хотя луч не достигал пока Наблюдателя, он четко отслеживал его движение, его самые неуловимые искажения в гравитационных полях планет. Траектория луча и цели, к которым он стремился, были абсолютно ясны Наблюдателю. Он проанализировал и характер деятельности посланника. Чужак обследует одну планету Внутренней системы за другой.

Чужое кольцо что-то ищет.

А что оно может искать, кроме него, Наблюдателя? Оно найдет Наблюдателя, разбудит его гравитационным сигналом, заставит обнаружить себя и выполнить задачу. К чему он и готовился миллионы лет.

Наблюдатель знал: если луч направится к нему, он должен будет ответить, откликнуться.

Его охватило нечто похожее на смесь волнения и страха. Сейсмографы по всей Луне отразили эту вспышку чувства.

Наблюдатель хотел верить, что его звездный час наступает. Ему было одиноко, он стремился возобновить связь с внешней Вселенной, страстно желал начать новый этап своего существования. Он стал готовиться к приему луча, приводя в действие долго дремавшие подсистемы. Он подпитался резервной энергией, чтобы во всеоружии встретить то близкое уже мгновение, когда луч коснется его.

Вольф Бернхардт вдохнул прохладный воздух Калифорнии и сказал себе: это дело как раз для берлинца. В конце концов современная физика родилась в Берлине. Все взаимосвязано. И сегодняшний научный триумф был бы немыслим, если бы не великие прошлые открытия немецких ученых.

Положение требовало быстрого ответа. Вольф Бернхардт выслушал переданное с Плутона предварительное уведомление об эксперименте, и этого было достаточно. «Другие на его месте мешкали бы в нерешительности, – с гордостью подумал он. – Но не Herr Doktor[4] Бернхардт».

Первое сообщение о том, что открыт способ получения мощных гравитационных полей, пришло с Титана «четверть часа назад. Вольф взглянул на часы. До выхода осталось пять минут. Уйма времени. Хорошо, что он живет так близко от Главной диспетчерской.

В ванной комнате он оправил рубашку и стал разглядывать себя в зеркале. На него смотрел Herr Doktor Вольф Бернхардт, тридцати лет от роду, честолюбивый и решительный, с яркими голубыми глазами, зачесанными назад с высокого лба белокурыми волосами и немного выступающим вперед острым подбородком. На нем костюм с иголочки: светлая зеленовато-голубая ткань оттеняет легкий румянец лица. Гладкая кожа пышет здоровьем. Он провел рукой по щекам. Выбрит безукоризненно. Никто бы не догадался, что пятнадцать минут назад он в помятой одежде дремал за приборной доской дежурного. Теперь он был готов выйти в свет.

Вольф Бернхардт не мог оторваться от зеркала. Да, такое лицо заслуживает того, чтобы его обладатель вошел в историю. 1:25 ночи по местному времени, но он энергичен и свеж. И это самое главное. Сегодня ночью, сейчас он будет разговаривать с учеными, находящимися на Плутоне; может быть, его слова передадут и на другие внеземные станции. Но уже завтра Земля увидит записи этих переговоров в программах новостей. Журналистам понадобится сведущий человек, специалист, находящийся здесь, рядом с ними, а не на другом конце Системы, в нескольких световых часах отсюда.