— Угу, — ответила я.

Остаток дня прошел как обычно. Кто-то ругался, кто-то мирился, кто-то машинку гонял, а я сидела за компом, думала о Швидко и грызла ногти.

Вечером около подъезда встретила Ваську с женой, они выгуливали своих свинок.

— Как зовут ваших поросят? — спросила я.

— Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Нах-Нах, — ответила Васькина жена, поглаживая самого резвого. — Это Нах-Нах.

— А может, Наф-Наф? — поинтересовалась я.

— Не, Нах-Нах, он самый большой пофигист, ему ничего на хер не нужно, только бы пожрать и поспать, — объяснила она.

Пришла домой и решила пообщаться с братом. Все-таки завтра в армию идет, два года не увидимся.

Братец обнял меня и пообещал писать письма. Посидели с ним часик, выпили пива и пошли спать. Ничего не хочется, настроение препаршивейшее. Будь он неладен, этот Скворцов со своей идиотской методикой, толку от нее никакого — один вред.

Утром провожали братца в армию. Мама все-таки рискнула и зашила ему деньги в рукав куртки.

— А когда поведут раздевать, ты их незаметно положи за щеку, только смотри не проглоти, а там уже спрячешь, — сказала она.

— Угу, — ответил Армен и сел в вагон.

Поезд тронулся, мы с мамой расплакались, папа стал нервно курить, и я заметила, что он сам чуть не плачет.

Прибежала на работу. Швидко со мной даже не поздоровался. Позвонила подруге Нане и пожаловалась ей. Нана посоветовала вызвать у него приступ ревности и категорически не идти на мировую, пока он сам не встанет на колено, не попросит прощения, а заодно предложит руку и сердце.

— А как вызывать ревность? — спросила я.

— Ну, приведи кого-нибудь, пусть он с тобой в офис зайдет или за тобой вечером заедет.

— А мне некого привести, — вздохнула я.

— Ну, не знаю, своих я тебе не дам, самой нужны, — сказала Нана и положила трубку.

Стала думать, как бы вызвать у гада Швидко приступ ревности. Даже полезла в Интернет: нет ли каких-нибудь полезных советов. Искала-искала, нашла сообщество в ЖЖ, которое называется «Все для девочек-припевочек». Название привлекло мое внимание. Стала читать, о чем народ пишет. В очередной раз убедилась, что я инопланетянка и место мне среди маленьких зелененьких, но никак не среди нормальных девушек.

Девушка Люся пишет:

Ой, девчонки, со мной такое случилось. Я за месяц похудела на десять килограммов. Правда, теперь запорами страдаю и пью слабительное, но я всегда ими страдала, особенно перед месячными.

Далее идет обмен мнениями на пять страниц. Народ активно интересуется, как Люся похудела, и рекомендует народные средства от запоров.

Читаю дальше. Девушка Оля пишет, что ее депилятор выщипывает волоски не так хорошо, как раньше, и ее парню это очень не нравится.

Что посоветуете, девчонки? — спрашивает Оля.

Менять парня, — ответили все дружно, и только одна порекомендовала купить новый депилятор, но ее тут же закидали камнями.

Долго не решалась написать про свою беду, но все-таки решилась. Написала так:

Я уехала в командировку и подписала удачный контракт. Вернулась, а мой парень не желает со мной общаться, поскольку подозревает, что я этот контракт подписала определенным местом. Что делать?

Через минуту посыпались ответы. Как будто все сообщество сидело и ждало, чтобы я изложила свою проблему.

В следующий раз будьте более осторожной. Старайтесь сделать так, чтобы он ничего не заподозрил. Скажите, что человек, с которым у вас были переговоры, — женщина, — посоветовала одна девушка.

А мой меня раз поймал на горячем, — написала вторая. — Выхожу я вся из себя такая красивая из «линкольна» своего любовника, а мой Вася мусор выносит. Так я ему дома наплела, что мне выделили машину, которая будет меня с работы привозить домой. Месяц уже привозят. Вася доволен. Я тоже.

Еще с десяток девушек посоветовали вызвать у молодого человека чувство ревности, но толком никто ничего не сказал. И тут меня осенило.

Пошла якобы обедать, купила себе букетик роз, отсиделась час в соседней кафешке и, довольная, вернулась в офис.

— Вау, какой букет! — подивилась Мимозина.

— Пустяки, — сказала я. — Это мой хороший приятель мне подарил. Мы с ним обедали в ресторане, а потом он меня подвез.

Взяла букет, налила в вазочку воды и демонстративно поставила на большом общем столе, рядом с которым сидит Швидко. Пусть побесится, пусть.

Вскоре пришли производители кремов: девушка-секретарь и владелец фирмы, толстый араб лет пятидесяти — и мы с Мимозиной пошли в комнату переговоров «вешать лапшу на уши», как говорит наш арт-директор.

Производители принесли шесть тюбиков: крем для ног против запаха пота — «Аббас», для рук — «Лейла», для лица женский — «Фатима», для лица мужской — «Джихад», для кожи вокруг глаз — «Рания» и детский — «Наргиз».

Мимозина поинтересовалась, почему у кремов такие странные названия.

— Дело в том, что крема названы так не случайно, а в честь покойных родственников уважаемого господина Аббаса, — объяснила девушка-секретарь. — Мы построили заводик, разработали серию, но она не продается. Господин Аббас хочет выяснить почему.

Господин Аббас кивнул головой.

— Да, я все понимаю, — сказала Мимозина. — Скорее всего, крема не продаются именно из-за названий и упаковки. Я ничего не имею против родственников господина Аббаса, но мы находимся на Украине, и ваши названия, ну, как бы вам сказать, не вполне продаваемы. Нужно придумать такие, которые будут соответствовать менталитету наших граждан. — Она улыбнулась господину Аббасу.

Секретарь перевела речь Мимозиной, господин Аббас нахмурил брови, замахал руками и стал что-то тараторить по-арабски, то и дело повторяя слово «джихад». Я заерзала на стуле и стала посматривать на дверь, прикидывая, успею ли я выскочить, если вдруг кровожадный араб достанет кинжал и набросится на нас за то, что мы оскорбляем светлую память его предков. Дверь находилась далеко, и я поняла, что отсюда никто не выйдет живым. Но самым обидным было другое: не смерть от кинжала клиента — обиднее всего было то, что Швидко никогда не узнает, что на самом деле я ему не изменяла. Из раздумий меня вывел голос секретаря:

— Господин Аббас понимает, что названия не совсем подходящие. Именно поэтому он и обратился к вам, но название «Джихад» должно остаться, потому что так звали покойного деда господина Аббаса, который был великим человеком. Так что меняйте упаковки и названия, но этого не трогайте, — сказала девушка.

— Послушайте, но это название тоже не подходит. Слово «джихад» четко ассоциируется у наших граждан с местью. Такой крем никто не купит, разве что в качестве подарка своему лютому врагу, — ответила Мимозина.

— Это очень хорошо, — улыбнулся господин Аббас. — Я над этим думал. Ваши люди — злые, женщины у вас злые, мужей своих не любят. Если у крема будет непривлекательное название, то жены, скорее всего, купят его мужьям. Это мой тайный замысел, — хлопнул в ладоши доктор Джихад, который вдруг очень даже неплохо заговорил по-русски.

— А крем-то хоть нормальный? — спросила я.

— Крем очень хороший, по французской технологии делаем. Я вам оставлю образец. Вы его понюхайте, — он протянул баночку Мимозиной.

Мимозина открыла банку, понюхала и закатила глаза:

— М-м-м, какой бесподобный аромат, прямо как французские духи, понюхай, Миля.

Я принюхалась. Крем пахнет обыкновенной отдушкой.

— Да-а-а, бесподобно, — улыбнулась я.

— Это вам подарок, — сказал господин Аббас, посмотрел на часы и стал прощаться.