Кен не желал говорить о нападении на его дом, потому что он мало что помнит. Он помнит, как кристалл что-то сделал. Он помнит куски химер по всей комнате. Потом он помнит, как стоял окровавленными над телами. Вид мёртвых родителей — хоть он часто себе это представлял — желанного удовлетворения не принёс. Взамен Хейширо слегка повредился умом — ему стало казаться, что у него отобрали принадлежащее по праву вырывание признания силой.

Полиция всерьёз пытались повесить на него двойное убийство. Они понятия не имели, что произошло, но что ещё они могли подумать? Родственники были только рады. К сожалению, из-за сомнительного оформления документов секретарше отца удалось не допустить, чтобы всё превратилось в снежный ком, неумолимо увлекающий Кена за решётку.

Секретарша? Я имел в виду, любовница. Да, Арата Наоми была любовницей Хейширо-старшего — он вообще спал со всеми подряд, и был завсегдатаем в паре борделей. Уже после пары раз Наоми поняла, что с суровым боссом красивого романа у неё не выйдет. Но платил Хейширо неплохо, а отдаваться ему пару раз в неделю ей даже нравилось. Всё равно ей уже тридцать два — старуха. Хоть погуляет.

До нападения они почти не виделись, хоть Кен знал, что отец её трахает и презирал его за это. Когда Арата осталась единственной кто за него заступился, обстановка стала неловкой. Она даже позволила ему жить в своей квартире, когда дом опечатали для расследования, а потом как спорное имущество.

Что заставило Наоми жадно наброситься на парня во вторую же ночь — сложно сказать. Она страстно хотела отца, и когда он погиб, эта страсть незаметно перекинулась на сына. Поначалу секс с Аратой он видел платой за услуги, и вёл себя как бесчувственный робот. Наоми это только распаляло — у неё тоже масса проблем.

Постепенно, однако, страсть красивой и верной женщины нашла путь. После смерти Доминика он на некоторое время впал в экзистенциальную кому — не из кого больше вырвать признание, жизнь окончена. Когда, однако, после нападения на школу Наоми пустили в палату, он взглянул в её большие влажные глаза, и в его груди шевельнулось незнакомое чувство.

Чуть позже он приблизится к однокласснице, которая по слухам обрела настоящую любовь и попытается выяснить, что же это могло бы быть за чувство. Без сомнения буквально излучающая надёжность и заботу Ханамура сможет ему помочь…

Кроме того, заниматься сексом с Наоми ему нравилось намного больше, чем он думал. Одна из тех вещей, которые ценишь лишь когда теряешь.

Рози провела первую половину жизни окруженная лаской и домашним уютом. Её мать была нежна и заботлива и со времени превратилась в символ всего хорошего, что случалось в жизни Роуз.

Вторая половина, однако, наступила после смерти матери — исчезли ласка и забота, исчезли уют и тепло. И исчез отец, хоть он был рядом каждый день. Раньше они всегда играли и гуляли, и Рози была счастлива. Когда, однако, её мамы не стало, отец тоже отдалился. Непонимание ситуации мучает Рози по сей день, и возможно она никогда ничего не поймёт, до самой смерти.

С того момента Роуз оказалась в одиночестве. Так она считала, по крайней мере, хоть верная и заботливая Мария всегда была рядом. Но хоть Рози обязана ей крохами своей нормальности, она понятия об этом не имеет — Мария была… будто частью их дома. Она была там всегда: всегда заботилась, всегда управлялась по хозяйству. Мария всегда была только собой, и никогда не могла заменить Роуз мать.

А отца рядом не было. Хоть он и был там каждый день — совсем рядом! Роуз его за это ненавидела. За то, что отец её бросил. И она теперь ощущала себя одинокой, такой одинокой…

Её основная черта характера, однако, — это всепожирающая трусость.

Это стержень всей её личности. Она так никогда не набралась духу вызвать отца на откровенность и в лицо бросить ему все свои горькие обвинения Роуз струсила. Она закрылась в себе и закуталась в свои обиды как в погребальный саван. Её никто никогда не любил — значит и ей никто не нужен! Я упоминал, что это совпало с пубертатным периодом, когда подростки наиболее нестабильны?

А потом её отец просто пропал, и Рози окончательно осталась одна. Только присутствие Марии остановило девчонку от того чтобы она совсем развалилась на части. Роуз постепенно приспособилась взаимодействовать с окружающим миром через толстый покров самомнения и самообмана. Который, однако, имеет устойчивость матрёшки — Роуз строит недотрогу, но ей дико хочется заботы, и хочется заботься о других. Но ей страшно это признать.

Многих поражало, как же Кроули может так нагло обращаться с кем-то вооружённым пылающим мечом. Очевидный ответ — он же мерисью!

Менее очевидный ответ — Роуз феерически труслива, а Кроули, как гончая, тонко это ощущает. Каждый раз, когда он загонял Роуз в угол, он ставил её перед её собственной ложью и самообманом — она знала, что виновата! Но признать ошибку или поднять на него руку всерьёз — сделать решительный шаг хоть к чему-то — было невыносимо страшно. Взбрыкнуть она умеет только в секундном приступе ярости-паники.

Горькая ирония в том, что если бы Кроули ненавидел Роуз по-настоящему, он бы запросто мог ею манипулировать. Любая ласка уложила бы измученную одиночеством девчонку у его ног. Но Кроули никогда не лжёт. Он ненавидел Роуз честно, открыто, как равную. Он ненавидел её ложь и её трусость.

Рози тоже хочет всё это ненавидеть. Но ненавидеть себя — больно. И поэтому она ненавидела его.

Хоть красивую мордашку Алая Роза унаследовала от матери, её мутация в пигментах пришла через поколение, от бабки по материнской линии. Из-за мутации у Рози страшная аллергия на морковку, с сыпью и отёком. Она очень этого стесняется.

Каждый раз, когда Хиро говорит ей что-то приятное, Роуз готова броситься ему на шею и задушить поцелуем. Ей очень хочется быть нормальной девушкой, гулять с подругами и бегать на свидания.

Описывать все приключения Питера Скарлета с его рождения в семьсот первом и до его смерти было бы нереально. Ограничимся справкой.

Он вырос в приличной семье в Англии; получил благородную профессию — стал врачом; однажды наткнулся на оккультный текст, который странно резонировал с его теориями о связи физиологии и психики. Так он вошёл во внешний круг. Путь во внутренний круг занял много, много лет. Его специальностью было создание гомункулов и модернизация тел при помощи философского камня. В некотором роде он был протеже Дэнфорта. Но Скарлет считал, что магистр не вправе нападать на их коллег, даже ради призыва — или создания? — ангела. Конечно, непосвященных можно было и в расход, но адептов внутреннего круга? Увольте, сэр!

Скарлет устроил заварушку при помощи единомышленников, потом просто украл камни и сбежал. В Японии он планировал укрыться но, к сожалению, даже для него это оказалось не так просто. Пришлось пойти на уступку одному другу, и Скарлет принял должность в «Группе особых исследований Канто». Исполнив обязательства, он быстро ушёл на дно, пересидел войну в далёкой деревеньке в горах, после оккупации вернулся к людям — страна нуждалась во врачах.

Скарлет всегда был верен клятве Гиппократа. Он всегда верил, что должен помогать людям, и для этого он стал алхимиком.

Много лет он провел, плавно меняя состояние с простого врача на одержимого алхимией безумного учёного и обратно. А потом он прочитал в газете про Церковь Святого Пришествия. Скарлет сам не знал, какого чёрта он припёрся в Инакуру. Он не планировал создавать — или призывать? — ангела, но не мог просто оставаться в стороне. Старый друг, Исэ Цуруя, помог ему купить дом и позже охотно принял на себя бремя одного из камней, шестого из семи.

Когда он встретил Юи, то влюбился без памяти. Юи была идеальна — она без труда очаровала даже Марию. Когда родилась Роуз, Питер и Юи были счастливейшими людьми на свете.