— Кто бы говорил! — передразнила её Эсмерленд.

— Ладно, я сделаю как договорились, а теперь мне нужно готовиться к отъезду.

***

Праздник по случаю отъезда был в самом разгаре. Отовсюду звучала музыка и лились песни. Сегодня Ривенделл прощался как со своими гостями из Лесного королевства, так и с дочерью Араторна, которой предстояло покинуть этот дворец навсегда. Все собрались в главной зале, веселились, поднимали кубки за владыку Трандуила и поздравляли невесту. Эсмерленд сидела и невидящим взором осматривала такой знакомый дворец, эльфов, которые окружали её всю жизнь. Искренняя печаль набежала на её лицо. Дом — так она всегда думала, другого у неё никогда не было. А сейчас она вынуждена уехать, оставить все, что дорого. И ради чего, ради какого-то жениха, навязанного ей чужой волей! Если она всё-таки совершит побег, то ещё долго не сможет подать весточку брату без опаски, что её вернут. Потом конечно её простят, по крайней мере Эсмерленд на это очень надеялась. И она сможет хоть иногда приезжать сюда.

По традиции ей, как невесте, полагалось на праздничном ужине принимать дары, но поскольку они завтра уезжают, Эсмерленд преподносили подарки в течение дня. Большинство из которых уже уложили с остальными вещами. Сегодня она сидела за главным столом рядом с Элрондом и Трандуилом, но была в таком подавленном состоянии, что даже не реагировала на близость последнего.

— Дитя, — обратился к ней владыка Ривенделла. — Ты знаешь, как дорога нам всем: ты и твой брат стали частью нашей семьи и всего нашего народа. Мне больно расставаться с тобой, но такова судьба. Прими от нас этот небольшой подарок.

Эсмерленд ахнула. Это было изысканное украшение — диадема, золотое основание которой сплетено красивым узором и обсыпано сверкающими бриллиантами, а в тонких веточках и лепестках, соединённых ажурным плетением, сияли аквамарины и топазы.

— Спасибо, повелитель! — Эсмерленд крепко обняла его и поцеловала в щеку.

— Не грусти, это твой дом, тебе всегда здесь будут рады, — сказал Элронд, смахнув слезинку с её щеки.

«Вряд ли будут, после того, что я собираюсь сделать» — подумала она и нервно улыбнулась опекуну. Эсмерленд сегодня подарили много прекрасных и нужных вещей, но она знала, что не возьмёт ничего из них.

— У меня тоже есть для тебя подарок. — Владыка Трандуил поднялся и, взяв её руку, надел на палец кольцо с огромным сапфиром, цвет которого напоминал голубое озеро, покрытое тонкой корочкой льда.

Все замолчали и ждали её ответа. Арагорн нахмурился и переглянулся с озадаченным не меньше него Элрондом. Дарить невесте подарки было традицией, но дарить дорогие украшения молодой девушке было знаком особого расположения, а чем Эсмерленд заслужила расположение короля Трандуила для многих оставалось загадкой.

— Вы мне уже сделали прекрасный подарок, Ваше Величество. Я не могу принять этот перстень, — севшим от страха голосом пробормотала Эсмерленд.

— Можешь, — негромко, с нажимом сказал король и уже громче добавил: — Я чту древние традиции, но и не могу не воспользоваться случаем и не заручиться дружбой будущей королевы Рохана. — Напряжение спало и вокруг снова зазвучал смех, а Трандуил, торжественно поцеловав руку Эсмерленд, сел с абсолютно отрешенным видом, будто выполнил простую формальность.

Весь оставшийся вечер Эсмерленд наблюдала за танцующими, но сама отказалась участвовать. А когда вечер плавно перетек в ясную тёплую ночь, сославшись на усталость, удалилась к себе, предварительно бросив взгляд из-под густых ресниц на владыку лесных эльфов.

Глава 7

Трандуил стоял сзади, положив руки на обнаженные плечи любовницы. Её платье, предварительно спущенное с плеч, открывало большую половину груди. Он собрал распущенные волосы Эсмерленд и, слегка закрутив, поднял наверх. В его руке блеснуло россыпью камней прекрасное ожерелье. То самое, которое он ей подарил после первой ночи. Застегнув застежку, Трандуил залюбовался его холодным светом, оттеняющим матовую кожу девушки.

— Я хочу, чтобы оно осталось у тебя, — заявил он. — И не приму отказа.

Влажными от слез глазами Эсмерленд смотрела в зеркало на возлюбленного короля. Она не замечала ни блеска самоцветов, ни восхищенного взгляда мужчины, отражавшихся в зеркале. Сейчас её волновало только то, что эта ночь будет последней, проведённой вместе. Что сегодня она, возможно, в последний раз видит этого гордого короля, который так стремительно ворвался в её жизнь и оставил в ней неизгладимый след. Эсмерленд хотела сказать о своей любви, обнажить перед ним душу и открыть то, что было у неё в сердце, но сейчас не могла выдавить ни звука. Она прикрыла глаза, прогоняя непрошеные слезы и, собрав в кулак всю свою волю, повернулась к Трандуилу.

— Трандуил, я… — Она не знала какие подобрать слова, чтобы не испортить момент. Эсмерленд была уверена, что ему придутся не по вкусу её признания. То, что он давно знает о том, какие чувства пробудил в ней, Эсмерленд не сомневалась, но сказать о них вслух — значит толкнуть его на ответное признание. А ей не хотелось услышать очередную жестокую правду жизни.

— Я хочу, чтобы ты знал: время, которое я провела с тобой было особенным, я была по-настоящему счастлива. — Она взяла его руку и приложила к своей груди. — Ты всегда будешь в моем сердце.

— Уже прощаешься? Нам вместе предстоит ещё долгий путь до Лориэна. Эсмерленд, ты рано начала грустить.

Эсмерленд не была уверена, что сможет солгать ему, поэтому лишь кивнула, уткнувшись носом в широкую грудь.

— Ты будешь вспоминать меня? — шёпотом спросила она, но глаз так и не решилась поднять.

Трандуил не знал, что ответить. Что будет скучать? Этого было невозможно мало. Что не сможет без неё жить? Это было бы ложью. Он сможет. За свою долгую жизнь он перенёс бесчисленное количество потерь, изменивших его настолько, что от Трандуила, который мог искренне радоваться, верить в лучшее и просто мечтать практически ничего не осталось. В его сердце больше не было места для глубоких светлых чувств.

Что не хочет её отпускать, отдавать другому? Да, это было правдой. Ему приятно проводить время с Эсмерленд, он ловил себя на мысли, что ему давно не было так легко с кем-то. Да и чувственный голод, так неожиданно поразивший его, утолить за столь короткий срок не представлялось возможным, но сказать все это, значит подарить ложную надежду в то, что все еще можно изменить.

— Молчишь? Неужели тебе вообще нечего мне сказать, Владыка? — Эсмерленд не ждала любовных признаний, но и равнодушное молчание её не устраивало.

Трандуил нежно провел по волосам и ответил:

— Я не хочу сейчас тратить время на пустые слова.

Аккуратно спустив платье до талии, он начал целовать её шею и грудь. Его руки касались живота и бедер Эсмерленд, спускаясь всё ниже, проникая пальцами внутрь и доводя её до умопомрачения. Эсмерленд таяла под натиском его ласк, последний протест в её одурманенной голове улетучился под напором страстного желания. Она помогла снять ему рубашку и начала водить языком по мужской груди, обрисовывая каждый мускул, прикусывая напряжённый живот. Завязки на брюках Трандуила поддались не сразу, Эсмерленд нетерпеливо дергала их пытаясь освободить давно готовую возбужденную плоть. Когда последняя преграда на её пути пала, она провела языком по всей длине внушительного мужского достоинства и, обхватив влажными губами пульсирующую головку, начала жаркие уверенные движения.

Эта сладкая пытка продолжалась, пока из горла владыки не вылетел сдавленный стон, и он огромным усилием воли, не приказал Эсмерленд остановиться. Трандуил, забыв про осторожность, резко потянул Эсмерленд на себя, и когда их лица оказались напротив друг друга, нашёл её губы и жадно накрыл их своими. Не прерывая поцелуй, он обхватил руками её бедра и легко, как пушинку, поднял вверх. Быстро преодолев расстояние, Трандуил уложил Эсмерленд на кровать и немедленно оказался на ней. Раздвинув коленом её бёдра, он стремительно вошёл в жаждущее лоно, а трепетный вздох сорвавшийся с губ Эсмерленд вызвал в нём прилив острого пьянящего наслаждения…