Были, правда, среди них и такие, которые предпочли бы остаться дома. Они знали, какая участь постигла Аслака и Арне, не вернувшихся из похода домой. Они знали о судьбе Ховарда, который сидел теперь где-нибудь в углу гридницы и утешался игрой на костяной флейте.

Но никто не хотел прослыть трусом. Лучше отогнать от себя недобрые мысли и вместе с другими грузить на корабли оружие и сундуки.

Братья Сигурда слонялись по усадьбе без дела. Оружие было наточено, доспехи готовы. Они сгорали от нетерпения выйти в море.

— На будущий год и ты пойдешь с нами в поход, — говорили они Сигурду. — А ну-ка, идем на луг, мы покажем тебе, как настоящие викинги владеют мечом.

Через три дня корабли вышли в море.

«Вот я и избавился от братьев», — думал Сигурд. Он сидел верхом и смотрел вслед гордым кораблям.

^{«Вот я и избавился от братьев», — думал Сигурд, глядя вслед кораблям.}

Однако на душе у него было тоскливо, как всегда, когда викинги покидали усадьбу. Проглотив слезы, подступившие к горлу, он пришпорил коня.

— Пошел, Белогривый!

Конь вынес его за ограду, и вскоре они очутились в весеннем лесу. Под копытами Белогривого шуршала прошлогодняя листва. Солнечные блики играли среди стволов. Сигурд поднял голову и засмеялся.

— Давай играть в охотников, Белогривый! Вон впереди переваливается жирный медведь. Ишь, какая у него пасть! Не бойся, великий охотник Сигурд одолеет его!

Он спрыгнул с коня и пустил стрелу. Она вонзилась в дуб и, задрожав, замерла.

За стволом мелькнула какая-то тень.

— Ты чуть в меня не попал.

Сигурд вздрогнул. Перед ним стояла Ворона.

— Давно тебя не было, — сказала она, и в ее голосе Сигурду послышалась обида. — Почему ты больше не бываешь в лесу?

— Тебя это не касается, — резко ответил он. — Зачем ты здесь? Я хотел побыть один.

Ворона засмеялась.

— А может, ты трусишь?

Сигурд отступил на шаг.

— Ты меня боишься, — сказала она, наступая на него. — Ведь я уродина. Ты тоже считаешь, что я уродина? — Она перешла на крик.

Потом начала скакать вокруг него, словно ворона с перебитыми крыльями.

— А все равно глаза у нас с тобой одного цвета! — с торжеством крикнула она.

Сигурд прижался к дереву и не сводил с нее глаз. Он был как завороженный. «Она знается с духами», — холодея подумал он. Мешочек с сушеной травой и костью мертвеца раскачивался у нее на груди. Черные волосы блестели. Огромные глаза пылали на ее кривом, бледном лице.

— Зачем ты здесь? — снова спросил Сигурд.

Ворона сделалась серьезной.

— Смотрю на корабли. Они держат путь к чужим берегам. Но на этот раз им не будет удачи. Посмотри на воронов. Обычно они не так провожают корабли. Это плохой знак. Слышишь, как они кричат?

Сигурд вздрогнул.

— Ты врешь! — сказал он и плюнул в ее сторону. — Врешь, колдунья!

Сигурд вскочил на коня.

— Лук забыл! — крикнула она и бросила Сигурду его лук.

Он поймал его на лету, не оборачиваясь.

Все лето он держался подальше от леса и остерегался теней между деревьями.

Встреча с Вороной казалась ему теперь сном. Недобрым сном.

Но осенью Сигурд убедился, что ее дурные предсказания сбылись.

Он сидел в гриднице и строгал деревяшку, к нему вбежала Эдда. Она тяжело дышала, и платье у нее намокло от дождя.

— Корабли во фьорде! — крикнула она.

Сигурд выронил нож и вскочил с места. Отец и братья вернулись! Трюггве наверняка припас для него подарок. Золотое запястье, монеты, а может, и сукно на платье. А от Ари можно ждать красивого оружия или нового раба, который будет принадлежать только ему, Сигурду. Он давно об этом мечтал. Чтобы у него был раб, его одногодок.

— Твои братья погибли, — сказала Эдда.

От неожиданности Сигурд ударил ее. Мать тоже била рабов, срывая на них свое горе. Трюггве погиб… Старший брат. Он был и выше, и сильнее Ари. Зато Ари научил Сигурда плавать и стрелять из лука. Их уже нет в живых…

Эдда все еще стояла в дверях.

— Сыновей ярла отнесут к старым курганам в северной части усадьбы.

Сигурд накинул на плечи кусок шкуры, нагнул голову и вслед за Эддой вышел под дождь. Он знал все, что последует дальше. В память о сыновьях, которые сложили головы у берегов страны франков, отец велит поставить камень и высечь на нем руны[61]. Бьёрн Скальд выйдет вперед и произнесет песнь об их жизни в Вальгалле[62]. Ветер будет развевать его синий плащ, а на руках, воздетых к небу, зазвенят бесчисленные золотые запястья.

Размокшая земля чавкала у Сигурда под ногами. Слезы слепили глаза. Он был готов забыть все обиды, лишь бы Один вернул ему братьев.

За спиной он услышал тихий голос, который сливался с шумом дождя.

— Нас с тобой двое, — прошептал голос. — Нам надо держаться друг друга. Особенно теперь…

Сигурд отпрыгнул как ошпаренный. Пусть только попробует на нем свое колдовство!

— Убирайся! — .прошептал он. — А то скажу матери, чтобы она спустила на тебя собак.

Ворона повернулась к Сигурду спиной и исчезла среди деревьев.

— Сигурд, — обратился ярл к сыну, — тебе известно, в честь кого ты назван…

Сигурд поежился. Его руки сплелись в крепкий узел. На стене, над почетным сиденьем ярла, скалил острые зубы белый медведь.

— Когда ты родился и тебя принесли в гридницу, я увидел, что ты здоровый и крепкий мальчик. Я поднял тебя на щите и нарек именем героя, который победил дракона на Гнитахейд.

Отец в упор смотрел на Сигурда.

— Я хочу, чтобы ты тоже стал героем. Сильным и отважным, как Сигурд. Будущим летом ты пойдешь со мною в поход.

Сигурд похолодел. Но щеки его вспыхнули от радости. Так отец еще никогда не говорил с ним. И никогда наедине. Ведь прежде рядом с отцом всегда были старшие братья. Теперь же Сигурд остался единственным сыном ярла.

— Послушай сказание о Сигурде, — сказал отец. — Чтобы убить дракона, ему нужен был добрый меч. Поэтому Сигурд отправился к карлику Регину, искусному колдуну и кузнецу. Регин ковал меч, а Сигурд раздувал кузнечные мехи. С шипением сыпались искры, молот с грохотом обрушивался на наковальню. Меч, выкованный Регином, был настолько крепок, что от одного удара наковальня раскололась пополам.

Сигурд сказал:

— Теперь я готов. Дай мне меч и скажи, где найти дракона Фафнира.

Ярл улыбнулся сыну:

— И у меня, как в этом сказании, тоже есть для тебя достойное оружие.

Он встал и отстегнул висевший у него на поясе меч. Вынув меч из ножен, он протянул его Сигурду.

— Вот уже три поколения переходит этот меч от отца к сыну. Он обладает особой силой. Встреча с его острым клинком многим стоила жизни. Когда ты сам станешь ярлом, тебе придется носить этот меч, он будет с тобой во всех походах. Надень же его, Сигурд.

Мальчик взял в руки меч, его задумчивый взгляд был прикован к клинку, в котором отражалось красное пламя очага.

— Отец, — сказал он, — почему ты хочешь, чтобы я сражался с драконом?

Ярл в раздумье посмотрел на сына.

— Ты не похож на своих братьев, — медленно проговорил он. — Ни один из них не задал бы мне такого вопроса.

В гридницу вошел Орм Викинг и положил руку на плечо ярла.

— Хочешь посмотреть рабов, хозяин?

— Веди их сюда.