Она нажала «отправить» и перешла к следующему письму. Почти все ее корреспонденты были уверены в том, что уход за садом – некое волшебное действо, что цветы растут не сами по себе, а по некоему волшебству. Хотя, разумеется, это не так.

Нет ничего проще и естественнее, чем выращивать цветы. Достаточно немного здравого смысла, минимальных знаний, широкой души и доброго сердца. Самое главное – создать у себя дома или на балконе правильную атмосферу. Теплолюбивые растения должны стоять на солнечной стороне, другие – в полутени. Второе по значимости – правильная почва. Она должна хорошо пропускать воду, нужно обеспечить дренаж. Прежде чем сажать, семена лучше замочить на ночь, затем выложить в горшок и прикрыть легкой тканью или марлей. Когда они прорастут, можно немного полить. Глядя на состояние почвы, нетрудно понять, когда самое время поливать, сухая земля или еще влажная. Многие просто заливали свои цветы, потому что у них не хватало терпения в уходе и они поливали несчастные растения без остановки.

Айрис отвечала на письма, пока не разгребла всю почту. Закончив с последним, она потянулась.

– Ну теперь-то мы можем поговорить? – спросил Дольф Янсен.

Она и не заметила, когда он подошел. Дольф, высокий блондин под сорок, любил хорошо поесть, носил броские галстуки и покупал винтажные машины.

– Конечно, я уже закончила. Хочешь прочесть? – она протянула ему лист бумаги.

Дольф взял листок и положил руку на стол, не отрывая взгляда от бумаги.

– Недурно. Молодчина, – он вернул ей текст и улыбнулся. – Хочу тебе кое-что показать.

Он протянул ей папку, в которой Айрис нашла несколько фотографий, статей и рекламную брошюру. Меж тем Дольф взял стул и подсел к ней: «Челси Флауер-шоу, что скажешь?»

Айрис положила брошюру и прикусила губу:

– Это единственное, где я еще не бывала.

– Я думал, ты уже все выставки объездила.

Она покачала головой:

– Многие, основные – в Германии, во Франции, в Нидерландах, Генуе, Нанте и Генте, но в Лондоне еще не была.

– Ну так что, поедешь?

Айрис кивнула. Это было просто невероятно, разумеется, она об этом мечтала.

– Ты что-то задумал, ведь так?

– Удиви меня. Если все пойдет, как я задумал, у тебя будет новый контракт с нашим издательством. Сколько уже ты с нами? Месяца три-четыре?

– Шесть, – она и сама почти в это не верила. С тех пор как Айрис пришла в журнал, она только об этом и мечтала.

– Так ты уверен? Я напишу статью и ты продлишь мой контракт?

Дольф почесал в затылке:

– Само собой. Я же только что сам это предложил. Привези мне хороший отчет, какого мы еще не печатали, и работа у тебя в кармане.

– Растения – живые. К царству растений принадлежат деревья, кустарники, травы, цветы, папоротники, ползучие растения, – голос утихал, в речи пестрели утяжеляющие ее термины. Бьянка разглядывала свои записи, а потом закрыла глаза и попробовала сосредоточиться. Но названия не укладывались в голове, ей больше нравилось перебирать в памяти разноцветные лепестки, остроконечные, сердцевидные, маленькие или более крупные, в форме ромба, листочки. Сердцевидные были ее любимыми. Она вспоминала тонкие ветви, покрытые круглыми шариками ягод. Взгляд ее летел в сторону сада, туда, за окно, но дверь была заперта. А что, если ей бежать из комнаты? Хоть ненадолго. Но ведь она обещала маме заниматься, вести себя хорошо. И ей очень хочется сдержать слово. Однако дождь уже перестал, и ногам совсем не сиделось на месте. Ей хотелось бегать, играть, прыгать.

– Ты уже все сделала? – дверь распахнулась и показалось личико сестры.

Бьянка улыбнулась и кинулась к ней:

– Вообще-то нет, а ты?

– Само собой. Там всего-то одна страница. Я на улицу!

Бьянка широко распахнула глаза. Когда она успела выучить все эти названия? И тут она снова вспомнила, что сестра гораздо одареннее, это всем известно. Она лучше всех, отец ею гордится.

Оставшись одна, Бьянка уселась на ковер, скрестив ноги и уложив книгу на живот. Она погрустнела. Но очень скоро ее взгляд вновь обратился к окну. Колеблясь, она помедлила несколько минут, потом поднялась и вышла:

– Я только на минутку и сразу вернусь.

Развалившийся на кровати кот приоткрыл один глаз. Он широко зевнул, высунув розовый язык, и Бьянка радостно побежала прочь из комнаты.

Лестница показалась ей сначала шахматной доской, затем спиной огромного дракона и, наконец, крыльями бабочки. Она подбежала к входной двери и медленно открыла ее, стараясь не засмеяться от радости. Голос, твердивший ей о том, что надо вернуться, почти угас, а когда Бьянка оказалась на крыльце, его уже вовсе не было слышно. Не важно, что будет потом, на улице светит доброе солнце, но воздух так свеж и немного холодит кончик носа. Уже через минуту она бежала по дорожке в сторону сада. Раздался радостный смех, она упала в траву.

Тут послышались голоса. Они были еще далеко, и Бьянка не могла их распознать. Она медленно встала, посмотрела на свое платье, и ее улыбка погасла. Чтобы избавиться от пятен, придется потрудиться. До нее донесся голос отца, и Бьянка кинулась в кусты. На секунду она задумалась о том, как называется этот кустарник, из какого он рода, на вид листья были совсем обычными. Неужели, если она будет знать латинское название куста, она сможет лучше ухаживать за садом?

– Листья – это неотъемлемый орган растения, они способствуют фотосинтезу, – отец продолжал свою речь. Бьянка слушала его пояснения про форму листа, прожилки и прочее. Но слова оседали в ее голове, не оставляя образов, она не находила в них никакого смысла. Она подняла с земли один маленький листик. Для нее это просто красивый зеленый лист – ни больше, ни меньше.

Лекция была в разгаре. Вокруг Лоренцо Донати сгрудились ученики, жадно ловившие каждое его слово. Бьянка тоже внимательно прислушивалась. Вскоре они разошлись. Все, кроме одной девочки. Теперь отец обращался к ней, он наклонился и положил ладони ей на плечи:

– Когда-нибудь ты станешь лучше всех, дочка. Я очень счастлив, ведь все это будет твоим.

Бьянка широко распахнула глаза, внутри все сжалось от боли. На мгновение она подумала, что могла бы стоять сейчас вот так на месте сестры, ведь в конце концов они даже похожи, что в этом такого. Она бы очень хотела, чтобы отец похвалил и ее хотя бы однажды. Тогда она закрыла глаза и попробовала ухватить этот образ. Слова отца предстали перед ней лучами солнца на садовой дорожке.

Ей было приятно, когда отец радовался. Ей нравилось, когда он улыбался. Он был красивым мужчиной. Темные волосы обрамляли его лицо, а глаза были цвета морской волны. Когда он улыбался, все казалось красивее и проще. Вот только она не смогла удержать этот образ улыбающегося отца. Она открыла глаза и вернулась в реальность. Сейчас ей придется выйти из своего убежища и показаться отцу, придется отвечать заданный урок. Ей тоже хочется, чтобы отец улыбнулся, ведь она давно не видела, чтобы он радовался ее успехам. Она не понимала, почему с ней он вечно так строг. Раньше все было иначе, раньше ее любили, и все были счастливы. Вот только потом отец изменился.

Прилетев в Лондон, Айрис только и делала, что смотрела по сторонам. Она напрасно подбирала для этого города подходящее слово. Лондон напоминал прыжок в прошлое, сквозь которое просвечивало будущее. По берегам Темзы тянулись здания из стекла и металла, выражающие собой последние веяния новых технологий. Но стоило только перевести взгляд – и перед тобой оказывались внушительные потемневшие от времени строения, тянущие к небу свои древние шпили. В беспокойных водах реки отражалось колесо обозрения, за Вестминстерским мостом виднелось здание парламента. Атмосфера города завораживала. Но не меньше поразил Айрис и район Челси, где проходила выставка. Айрис поразили длинные, засаженные цветами улицы, вдоль которых тянулись старинные дома из красного кирпича и викторианские особняки с огромными окнами и эркерами. По стенам домов и карнизам расползались вьющиеся розы. Время здесь словно остановилось.