Уходить мне совсем не хотелось, не теперь. Лука наблюдал за мной с интересом, не удерживая, предоставляя мне самой принять решение. Это был его первый шаг мне встречу, он давал мне возможность самой принять решение.

— Я останусь, мешать не буду, честное слово.

— Мы в больнице, а не в доме свиданий… — у Алана даже пол лица свело от злости. Мне стало неловко.

— Ал, Алиса останется, это не обсуждается. — его голос имел больший эффект. — Когда закончишь, я бы хотел поехать домой. Там мне будет лучше.

Лука был спокоен, я бы даже сказала, что умиротворён, это не укрылось и от его друзей, которые немного выдохли и теперь смотрели на меня более дружелюбно. Я не вызывала в них приступы гнева как несколько минут назад.

Майлз ушёл за одеждой, оставляя нас троих. Алан поменял бинты на пояснице и ноге, где были не большие ранения, параллельно давая наставления. Плечо он трогать не стал, лишь поспрашивал о боли и дискомфорте.

— Поясница с ногой заживут очень быстро, уже через несколько дней будешь как новый, сам знаешь. А вот плечо… Лучше постараться не двигать его, я зафиксирую покрепче, походишь так первое время. Завтра перевязка. Послезавтра сделаем МРТ. — Алан выпрямился и посмотрел на Дьявола грозно, как на ребёнка, которого отчитывают. — Никаких игрищ и прочих физических упражнений, из-за которых могут разойтись швы.

Последние слова были адресованы и мне, из-за них я стала краснее прежнего. А Дьявол только сделал пошловатое лицо, на котором было написано, что ни от каких игрищ отказываться он не собирается.

Вульф таскал мальчика за штанину, почти сживав ее. Парня это только забавляло, он подзадоривал волка, теребя его за шерсть. Ханзи спокойно смотрел на них с озабоченным лицом.

За мной из палаты вышел Дьявол, помятый, но все равно не похожий на больного, на того кого привыкли видеть люди. Лука обладал нечеловеческой силой, чтобы не происходило внутри него — снаружи он оставался нечитаемой книгой.

— Заживет, как на собаке. — усмехнулся он на мои возражения. На нем были свободные штаны и рубашка, которые принёс Майлз. Даже такой бледный с фиксирующей повязкой на руке он был великолепен.

— Прямо день семьи. — усмехнулся он, приближаясь к Ханзи. Тот пробежал по сыну беглым взглядом, изучая его внешний вид. Когда Лука подошёл, он встал и обнял его с чувством, по-отечески. Их объятие не было долгим с церемониальными фразами, но в нем было столько любви отца к сыну, что слова были бы неуместны. — Рад тебя видеть.

— Я рад что тебе пришили обратно твои руки и ноги. — с грустной улыбкой в тон ему ответил Ханзи.

Сколько еще таких ранений у него было? Если верить Габи, то его хотят постоянно убить, отсюда такая охрана, следующая повсюду по пятам за ним, ни оставляющая не на секунду. Сердце сжалось, смогу ли я жить в таком ритме? Придётся…

Дьявол повернулся к мальчишке, который неловко замер и теперь смотрел на Луку огромными, испуганными глазами. Вульф же продолжал жевать его штаны. Дьявола тоже заинтересовала эта картинка, особенно волчонок, наверное. Он прищурился и наклонил немного голову.

— Кто тут у нас? — он наклонился чуть ниже, поглаживая серую шерстку. Ему было трудно наклонится полностью из-за повязки. Мальчик распрямился, выпячивая грудь.

— Это Вульф, мы нашли его в лесу. — Волчонок стал нюхать руку Дьявола, знакомясь с ним, на его мордашке еще виднелись глубокие царапины, отдающие знакомой схожестью. Лука лишь приподнял бровь, усмехаясь и проводя пальцем по царапинам. Я знаю о чем он подумал.

— Классная у Вас семейка, Вы всех подбираете? — мальчик говорил очень тихо, практически пробубнил себе под нос, но мы все его услышали. Наверное, он даже не понял, как и сказал это вслух.

Мы все посмотрели на него широко распахнув глаза, он же насупился как сова, чувствуя себя неловко под таким пристальным вниманием.

— Знакомьтесь. — спокойно сказал Лука, обращаясь ко всем, но смотря в глаза только ко мне. Эта информация предназначена была для меня. — Макс. Макс Гроссерия.

На доли секунд у меня перехватило дыхание, у Луки есть сын? Он ездил за ним? Хотя чему удивляться ему далеко за тридцать, взрослый мужик в рассвете сил.

Я посмотрела на мальчика, у них определенно были схожие черты в лице и явные в характере. Два диких зверя не способных вести себя как все.

— Не смотри на меня так, подобрал он меня — я ему не родной. Ты собаку, он ребёнка. Один-один. — не выдерживая такого внимания, он отпихнул Вульфа и побрел по коридору в сторону туалета. Я удивленно посмотрела на Дьявола ничего не понимая. А еще стало как-то стыдно перед мальчиком, как будто не рады ему.

— Я усыновил его. — пояснил Лука. После нашего разговора он стал спокойнее и мягче. Лицо расслабилось. Его внутренние демоны, терзающие все это время отступили. Нам не нужно было разговаривать, чтобы знать мысли друг друга, мы столько лет чувствовали на расстоянии, тянулись вопреки логике и законам, теперь нас ничто не должно остановить.

— Нужно будет выбрать ему комнату. — спокойно сказала я, меня действительно никак не коробило появление такого замкнутого парня. Лука не просто так забрал его, значит так было нужно. Теперь в моей жизни будет два упрямца.

— Давайте поедим. — выдохнул Лука. — Дома. Я хочу домой.

У центрального входа уже стояли машины, готовые к нашей отправке. Перед отъездом Алан еще раз прочитал список наставлений, неоднократно повторяя: «Если хочешь стать одноруким Квазимодой, то дерзай.»

— Возле дома я усилил охрану, отправил сейчас туда еще людей, пусть перед приездом все проверят. — Захар отчитывался находу, следуя за Лукой шаг в шаг, он успел переодеться в костюм, принимая свой обычный облик.

— Что-то случилось? Зачем так много охраны?

В последний раз такое усиление было только когда взорвали дом Луки и погибла Руни. От этих воспоминаний меня потряхивало, этот ужас я вспоминала каждый раз глядя на шрам Дьявола.

— Стоит просочиться информации, что я ранен или ослаб, как стая гиен так и бежит, чтобы ухватить себе кусочек от моего еще не остывшего тела. — это талант говорить об ужасных вещах со спокойным лицом, будто рассказывая о погоде. — Не переживай, все позади.

— Трудно не переживать. Ты никогда не думал отойти от дел?

— Такие, как я, если и захотят — все равно не смогут.

Стоило нам сесть в машину, как я прижалась всем телом, не скрывая чувств и не думая ничего. Впервые за это время в голове все мысли были разложены по полочкам, там не царил хаос и было все просто. Наверное, стоило проговорить и дальше об опасности, которая исходит от его образа жизни, но мне не хотелось портить ту гармонию, образовавшуюся у нас.

Рядом со мной был человек, которого я люблю. Да, люблю. Я не готова сказать это еще в слух, но обязательно скажу, потому что хочется повторять еще и еще пока не сорву голос. Он меня тоже любит, дико и безумно, как это умеет только он. Мне не нужны слова, я, итак, знаю, вижу это в каждом его жадном взгляде, в каждом касании и движении.

В палате все его слова были правдой, он не из тех людей кто лжет. Он итак получает все, что хочет.

— Нам будут нужны две детские комнаты. — прошептал он в самое ухо.

Две? Я испуганно посмотрела на него, теряясь, никогда не думала об этом. Раньше я была не готова к детям из-за карьеры, теперь из-за его образа жизни. Слишком опасно, каждый день как на пороховой бочке, словно ты живешь в военном полевом лагере. Не могла даже ответить на вопрос — хочу ли я детей? У моих подруг еще не было детей, братьев и сестер у меня не было, поэтому я даже не держала то их.

— Я не знаю готова…

Лука рассмеялся, гортанно и хрипло, после чего поцеловал меня в макушку и продолжил заговорщическим шепотом:

— Мониша, твоя грудь неприлично увеличилась, округлилась, я только и думаю как бы удержать себя и не начать трогать ее на людях. Все так очевидно, я это вижу и чувствую. Будем считать, что я твой тест на беременность и ответ будет положительным.