— Почему вы ожидали кого-то для решения проблем, с которыми способны справиться сами?

Адриан проворчал:

— Привыкай слышать подобное. Это его любимая фраза.

«Затем ты, должно быть, хочешь его ударить много раз», — подумала я, прежде чем Зак подчеркнуто поднял бровь, напоминая мне, что мои мысли не тайна для него. Тем не менее, все не могло быть настолько плохо. Я постаралась не упустить свой шанс. «Скажи мне, кто такой Адриан и почему он так полон решимости, убраться от меня подальше», — подумала я, смотря на Зака.

— Нет, — сказал он вслух. — Я дал Адриану слово, как уже говорил, архоны не могут лгать.

— Я что-то упустил? — спросил Адриан, метая подозрительные взгляды между нами.

«Не смей!» — подумала я, но Зак уже ответил:

— Айви ищет ответы, но ты все еще отказываешься их ей дать.

Взгляд Адриана повернулся ко мне:

— Не делай так, — сказал он зловещим тоном.

— Поспорим на твой зад, что я подчинюсь, — вспыхнула я. — Моя жизнь и жизнь моей сестры висят на волоске, так что я имею право знать, что происходит. Кроме того, после того, что случилось с зеркалом, ты говорил, что перестанешь скрытничать и что ты извинишься.

Зак ухмыльнулся на это. Действительно ухмыльнулся и сказал:

— Я буду рад понаблюдать за этим.

Новая запись пополнила мой список под названием «Поведение, которого я не ожидала от архонов». Адриан одарил нас обоих таким холодным взглядом, что я была уверена, что он откажется.

— Извини, Айви, что не сказал тебе о зеркалах. Вот тебе извинение, и информация, которую ты не знала, так как ты видишь сквозь колдовство архонов, ты видела, что я вручил тому парню обычные бумажки. Он увидел пачку стодолларовых купюр, и мы воспользуемся тем же трюком, чтобы полететь в Мексику, потому что мы больше не можем использовать проход в Орегоне, чтобы попасть в демонские области.

Я успела сделать вдох, как Адриан продолжил:

— Деметрий догадается, куда мы едем, так как нашел нас в Орегонской пустыне. Зак здесь, чтобы пополнить наши запасы манны, зачаровать твой внешний вид и напомнить мне, что как только мы войдем в демонскую область, мы будем сами по себе. Две стороны не могут пересекаться друг с другом, так что, если нас схватят, Зак не сможет помочь нам, даже если захочет.

К тому времени, как он закончил, я стояла с открытым ртом, но быстро пришла в себя.

— Ну а что ты такое? — спросила я, желая ответа на этот вопрос больше, чем на какой-либо другой.

Адриан улыбнулся:

— Я обещал поделиться секретами, и я сделал это. Я никогда не уточнял, какими именно.

Зак снова ухмыльнулся, но на этот раз мне.

— Я запомню это, — ответила я, давая Адриану понять, что обещаю возмездие.

Он был абсолютно неправ, если думал, что я брошу выяснять, кем он был, и почему он был настолько вспыльчив или холоден со мной, или что Деметрий имел в виду, когда говорил, что каждый момент, проведенный вместе, будет усиливать «связь» между нами. Теперь реальная загвоздка заключалась в том, чтобы никто из нас не умер, прежде чем я получу свои ответы.

Я повернулась спиной к Адриану, направляя на Зака мое полное внимание:

— Ты собираешься изменить мою внешность для других? Хорошо. Мне всегда было интересно, какая из меня получится блондинка.

Кассиршу в аэропорту звали Кристин. Я вручила ей два белых корешка бумаги и стопку равноценно пустых самоклеящихся листков, надеясь, что не выглядела настолько виноватой, насколько себя чувствую.

— Один билет до Дуранго, Мексика, туда-обратно, пожалуйста, — сказала я.

Кристин взглянула на пустые бумажки. Я попыталась улыбнуться, но мое лицо словно онемело. Адриан клялся, что все остальные увидят водительские права, паспорт и кучу наличных. А я видела в этом мой неминуемый арест, если чары архонов не сработают.

Спустя какие-то пяти секунд, показавшихся мне вечностью, кассирша схватила два талона из кучи и начала стучать по клавиатуре с сумасшедшей скоростью.

— Что-нибудь задекларируете? — спросила она.

Да. Я только что совершила уголовное преступление.

— Хм, нет.

Следующий рейс до Дуранго был с двумя пересадками и только с местами в первом классе. Я смотрела на стопку самоклеящихся листков. Будь я проклята, если знаю, каким номиналом предположительно должны быть эти бумажки.

— Бери, — тихо сказал Адриан за моей спиной.

— Беру, — сказала я кассиру, двинув всю кучу по направлению к ней. Если у меня не будет достаточно фальшивых денег, я возьму еще у Адриана или поддержу стереотип о тупых блондинках как оправдание того, что не умела правильно считать.

После быстрого набора текста кассир протянула мне два талона, чистые листы из моих бумажек — мою сдачу — и долгожданный билет на чужую фамилию, которую я для себя выбрала. Адриан купил свой билет, затем мы прошли проверку багажа и проследовали к выходу на посадку.

Вот когда мне пришлось оставить всякие попытки отрицания. Некая, очень маленькая, часть меня, должно быть, все еще цеплялась за мысль, что все, что я видела, было галлюцинацией, как и утверждало бесчисленное количество врачей на протяжении многих лет. Но после того как Управление Транспортной Безопасности, проверив наши талоны и пропустив их через компьютер, приняли их как подлинные, правда была неоспорима.

Это ни был психический срыв, переживаемый вместе с таким же сумасшедшим попутчиком. Тот факт, что даже компьютеры были одурманены магией архонов, доказывал, что это было не что иное, как сверхъестественное явление. Архоны — ангелы — были реальны. Демоны тоже, и я собиралась войти в их мир, чтобы найти оружие, с помощью которого их можно убить.

Сказать, что я собиралась прыгнуть выше головы, — значит, не сказать ничего.

В этот раз я была тем, кто размышлял в тишине следующие несколько дней задержек рейсов и длительных перелетов. Когда же самолет приземлился в Дуранго, я поняла, что в Беннингтоне была больше двух недель назад.

У меня не осталось ничего, что я могла бы потерять. Вся моя семья была отнята у меня, и никто особенный не ждал меня в колледже. По правде говоря, там никогда не было никого по-настоящему близкого. Я винила лекарства в отсутствии у меня романтических увлечений. Теперь, когда я знаю, что таблетки были плацебо, я вынуждена признать свою проблему. Я даже соседку по комнате и друзей держала на расстоянии, так что они не хватятся меня, и, если я не вернусь, сильных душевных терзаний это им не прибавит. Конечно, нам было весело проводить время вместе, но независимо от того, сколько вечеринок мы посетили или сколько ночей мы не спали, болтая обо всем на свете, я никогда не принадлежала тому месту.

Думаю, они чувствовали это, поскольку несмотря на то, что я не испытывала недостатка в друзьях, я никогда не была чьим-то лучшим другом. Это предполагало такое количество доверия и честности, которое я делила только с Жасмин. С остальными я была слишком занята, притворяясь, что не видела вещи, которые никто кроме меня видеть не мог, и беспокоилась о том, правильно ли изображала, ожидаемую всеми, жизнь обычной студентки. Большую часть времени я упорно работала над своей фиктивной нормальностью, а вот оценкам, дружбе и мимолетным отношениям я уделяла слишком мало внимания. Так что, хотя я и была до смерти напугана, я была единственной надеждой Жасмин, а значит, не могла облажаться.

Отчасти это утомляет — видеть, какое маленькое значение имеет твоя жизнь в большом водовороте событий, но это также было моим самым большим преимуществом. Люди, которым нечего терять, гораздо опасней, и так как я начала охоту на демонов, мне необходимо было выглядеть настолько опасной, насколько я могла.

Как только самолет сел, Адриан схватил меня за руку, при касании сквозь меня прошла уже знакомая дрожь. Он был единственным, кто заставлял меня чувствовать то, что отсутствовало в моей жизни все эти годы, и по каким-то причинам он отказывался объяснить, почему не хочет иметь ничего общего со мной. Образно говоря.