— Не так быстро. — Его баритон был наполнен дольками игривости, пошлости и любопытства. Он смотрел на меня, как на очередную дешевую куклу. — Я спрашивал тебя, зачем ты пришла на вечеринку? Ты же не любишь весь этот…хаос.

— Кто сказал, что я не люблю? — с дерзостью обратилась к нему. По одной причине я перестала величать такое сборище великим подвигом: выбраться из своего дома и оторваться по полной. Только никогда меня не останавливало сюда не приходить. Лишний алкоголь в организме не казался для меня абсурдом в том случае, если это не связано прямо с университетом. А так…можно испытывать, сколько душе угодно.

— По твоему лицу это всегда понятно. Ты же девочка тихая, скромная, вечно любишь читать книжки… Так зачем тебе такое общество, как мы?

Получается, он считает, что раз я настолько сильно слежу за своим распорядком дня и стараюсь быть тем, кем учила меня мама, то я должна сидеть дома и бить баклуши? Эрик видит во мне какую-то простушку, которую можно легко водить за нос, она должна быть вне зоны видимости. А я не настолько проста, как кажусь на первый взгляд…

Смотрю в сторону, сильно сжимая губы от накатывающей злобы. Моя проблема всегда состояло в том, что злость порождалась очень быстро, а он легко заставлял её снова выйти наружу.

— Послушай, не поднимай свой нос выше себя! Тебя не должна касаться моя жизнь, потому что ты и есть то самое гнилое общество, которое свое поколение ничему хорошему не научит. И знай, что игра со мной не даст плоды для твоей победы. Заруби себе на носу, в этой игре я сделаю все, чтобы ты провалился под натиском насмешек.

Эрик покачал головой и расплылся в очаровательной улыбке. Он приблизился ещё, но затем оттолкнулся руками об стеллаж и сделал два шага назад, давая мне вдохнуть воздух.

Чертов псих.

Взглянула на него, и заметила, с какой жадностью и дикостью он смотрел на мой внешний вид. Каждый участок моего тела горел под его пристальным взглядом, а внизу живота очень сладко начинало сводить. На долю секунды в голове закралась мысль, что лучше бы он не убирал свои нахальные руки с моего тела. Жар, просящийся наружу, возбуждал до кончиков пальцев, чем еще сильнее вводило то ли в ступор, то ли в решимость. Какое-то заплутавшее чувство… Уф.

Эрик стоял всего в двух шагах от меня, не стесняясь рассмотреть в моем образе что-то стоящее для его вкуса. Он потёр шею, засунул в карманы джинс свои руки и поднял глаза на меня. И все моё тело загорелось, и в комнате становилось душно. Как будто миллионы импульсов обрушились, заставляя сердце биться сильнее, а расплавленный свинец тянул низ живота и грудь.

— Знала бы ты, о чем я сейчас думаю, — неожиданно сипло выдал Росс, сверкая своими глазами в тени. На долю секунду, я тоже представила не то, что следовало бы когда-нибудь. — То, что бы тебе понравилось.

— Не будь так уверен в том, что мне будет это приятно. — Под напором его взгляда сжала пальчики на ногах.

Темные глаза опустились на мою грудь, которая при таком наряде, казалось внушительно больше. Эрик нервно облизнулся, делая шаг ко мне. Я по инерции была готова увеличить между нами расстояние, но это невозможно. Я стояла в тупике все это время.

— Ты же помнишь, что я тебе сказал вчера? Помнишь, какой секс я описывал для нас двоих, разгоряченных и не знающих преград? — Сделал ещё один короткий шаг.

Он пытается меня запугать? Или медленно наслаждается тем, как я растеряна?

— Мы не можем опуститься ниже рамок приличия…

Хотя я уже не понимала смысл сказанных мною слов. Я считала, что это глупость.

Сглотнула и навалилась всем телом снова на стеллаж. При таких обстоятельствах я думала даже сейчас о его словах. Воображала, что бы со мной сделал сам Эрик Росс. И это казалось все дико странным и непонятным. Очередным сумасшествием, которое в природе не должно существовать.

— Почему ты до сих пор не хочешь отдаться во власть страсти, желания и похоти? Что в этом такого плохо, Ханна?

Ещё один шаг, и его сильные руки опустились на мою талию, притягивая к себе. Почти наши губы коснулись, и я выдохнула скопившийся горячий воздух прямо ему в губы. Эрик сильнее сжал пальцы, и смотрел на меня в упор такими горящими глазами, которые я видела несколько минут назад внизу, там, где нас уже потеряли.

— При всем этом ты держишься холодно и отрицаешь то, что тебе не понравится, какое наслаждение я тебе доставлю… — Желваки на лице парня ходили ходуном, а твёрдая выпуклость уже упиралась в моем бедро. Без сомнений, он был возбужден. Я тоже. — А я очень сильно хочу тебя раздеть прямо сейчас и доставить глубокий кайф, который ты не забудешь…

— Нет… Ты мне не нравишься… — в полголоса провозгласила и закусила нижнюю губу. В такой критический момент тело переставало подчиняться разуму. Оно слушала только инстинкты, пробудившиеся от долго сна.

Умелые руки опустились на мои ягодицы и смяли, заставляя меня прижаться к нему сильнее, а пальцы вцепились в его черную футболку. По спине пробежали приятные мурашки, а до самого фейеричного соприкосновения тел разделяла эта чёртова одежда. Он был так близок…

— Ты…сошел с ума, — кое-как сказала я, хватая ртов воздух. Мне не хватало кислорода.

— Сошел, потому что хочу тебя… — Его губы приоткрылись и мне вдруг захотелось его поцеловать. Руки опустились ещё ниже, почти касаясь подола платья. И лёгкое касание подушечек пальцев наэлектризовало между ног.

Сердце ещё сильнее отдавало ритм и казалось, что в этой тихой и звуконепроницаемой комнате слышно, как оно хочет выскочить из груди. Стук сердца был слышен и ему. Черт. Да тут все предавало саму меня, все мои правила. Давно забытя Ханна Эллингтон начинала просыпаться внутри меня, требуя, что бы вечер никогда не заканчивался. А рассвет продлил эту эйфорию.

— Ханна, ты сводишь меня с ума. Ты везде… — прошептал у самого уха, потихоньку приподнимая край платья.

Здравый смысл уже давно был отключён. Мною движело нечто запретное, развратное для нашего понимания. Мне хотелось ощутить какое-то запредельное, ещё никогда не испытывающее чувство. Я хотела его! Господи…

До самого желаемого шанса, о котором после этого я бы сожалела, оставалось совсем ничего… Огонь порождал темную сторону, порождал пепел, сквозящийся в моих жилах. На что же я иду?..

— Эрик, ты срочно ну… — я услышала грубоватый и недовольный голос постороннего человека. Как по щелчку пальца, разум снова включился. Картинка перед глазами не плыла набором различных цветов и, собрав в себе оставшиеся силы, резко оттолкнула Росса.

Под вниманием какого-то парня поправила подол и, не посмотрев со смущением и неприятностью на него, выбежала с комнаты, ощущая как щеки горят от стыда. Что же я наделала?! Черт. Черт. Черт.

За спиной я услышала недовольного и агрессивного Эрика…

— Бл*ть, сука… Почему в такой момент все идёт черёд задницу? Ханна…

А дальше я ничего не слышала, как только свернула и бегом спустилась по лестнице. В пучине народа искала глазами знакомый силуэт подруги… Надо убираться отсюда как можно быстрее.

Голова до сих пор идёт кругом, а ноги подкашиваются от каждого сделанного шага. Дыхание сбилось и кое-как хватаю ртом воздух, хотя это не помогает мне остыть. Щеки горели, в трусиках стало так влажно. Грудь от возбуждения стала ещё больше. Не то от временной эйфории, не то…из-за этого беса.

Не помню, как нахожу Ким и уговариваю её уехать. Быстро и как можно дальше отсюда! Брюс в недоумении посмотрел и оглядел меня с ног до головы, задав из-за беспокойства несколько вопросов, но я быстрей увернулась. Меньше всего мне хотелось уточнять во всех деталях то, что произошло этажом выше. Его друзья и девушка тоже не понимали, что случилось со мной, но не старались интересоваться.

Сухо и коротко с ними прощаюсь, сбегая отсюда как последняя трусиха. А чего я боялась? Сама этого не понимаю…не понимаю, что со мной случилось рядом с ним.

Уже в такси восцарила тишина. Кимберли, как только увидела меня в таком состоянии, избегала спрашивать. Не пыталась начать разговор со мной. Да я тоже не имела желания объясняться ей.