Девушка оголила ряд белых ровных зубов, демонстрируя сияющую улыбку. Радостная и с мокрыми дорожками от слез, ― вот что я бы хотел видеть. Не падающая духом. Всегда.

― Но и ты не сбежишь от меня, милая, ― напомнил я, наклоняя нас обоих назад, упирая ее идеальный зад в деревянную тумбочку.

Ханна с темной игривостью провела языком по губам, призывая тем самым приступить к десерту. Мы только что его получили… Хитрая, однако, дама.

― Поверь, отступать от дороги, что ведет вперед, ― скрещивает руки в замок на моей шее, ― будет моей страшной ошибкой. Я не боюсь препятствий…

― Тогда я с тобой.

Мы вместе. И мой отец это не испортит никогда!

До конца истории осталось несколько глав))

Ханна Эллингтон

Все следующие дни были наполнены таким фейерверком полнейшего безумства между нами. Я не верила тому, что видела перед своими глазами, не верила, насколько сильно он проник в вены и отравил меня, не верила тем свиданиям, что устраивал Эрик. Плавать и не погружаться на дно, ― было прекрасным чувством превосходства над тем, что между нами закрепилась неопределенность в наших раскрытых языках тела.

На следующий день Росс устроил целый пикник под звездами, что замерзла не худо. Спасало мощное и горячее тело такого жеребца, за которого хватались бы руками и ногами девушки, только получить бы желаемое и востребованное среди наглых парней. А Эрик был тем еще хищником: все принадлежало ему, ни трогать и ни смотреть, забираться в участок сердца и прорастать свои корни до глубокого экстаза. Мы буквально не отлипали друг от друга, целовались, вгрызались, сплетались в один клубок. Мама в тот вечер смотрела на меня украдкой, но мне было заметно, какая ироническая улыбка закреплялась на ее уголках губ. Да я и не собиралась скрывать своего неземного счастья.

В четверг и пятницу были организованы некие игры на природе: дистанции, баклуши, гири, мячи и много чего заполняли не такой уж большой дворик загородного отдыха, что в такой суете легко можно было затеряться и погрузиться в какую-то новую страну сказок. Так и поступил Эрик, отделив меня от моей команды и утащив в неизвестное направление. И снова его шуточки, намеки и похабные прикосновения, заставляющие гореть адским пламенем мое нутро. Мы до такой степени доиграли в свое развлечение, что застряли до окончания этой бессмысленной на тот момент игры. Сколько раз я дергала его, просила пойти обратно, только всякие уговоры по отношению такому типажу парней карается похотливой усмешкой, и отражения своей души в омуте темного и стального взгляда, где легко можно заблудиться и встретить на пути своего дьявола, сидящий на левом плечу.

А дьяволенок, уменьшенная копия меня и с рожками, кричал о моей распутности, в целом нашей общей, и одобрения в этом. Ангел же мотал недоверчиво и брезгливо головой. Что ж поделать, я связалась не с тем парнем.

Но от этого только еще слаще и интереснее.

В субботу мне дали хоть какую-то свободу в общении и отдыха. Я не видела Эрика с самого утра, когда случайно столкнулись в лифте. Он как раз позавтракал, ни в свет, ни заря, и собирался заняться своими делами, давая намек под предложением, что моего места в его объятьях не стоило ожидать. Конечно, я расстроилась. Как иначе? Только четкая картина того, чем должен был заняться парень, всплыло в мою голову совсем неразборчиво и неожиданно.

Догадывалась, что дружеская поддержка и общение следовало отдать незамедлительно. Мы за эти дни отстранились от своих друзей на целый километр. Я практически с Ким не общалась: перекидывались пару фраз за завтраком, в комнате, когда в свободное время сидела в четырех стенах. Что касается Эрика, то, видимо, он немного позабыл о своем друге и в этот выходной и следующий день до отъезда ограничивался кругом общения с ним.

Я против ничего не имела, если это не связывало с девицами.

Мне же удалось более ближе побыть в кругу семьи и наслаждаться атмосферой уюта и тепла, исходящая от близких. Кимберли снова поделилась со мной своими небольшими увлечениями, пересказами сериалов, интересными моментами за этот отдых и самым нерадушным в нашем разговоре ― это про Аарена.

Мама же мной сильно гордилась и восхищалась. Твердила мне, что за эти дни в ее глазах я казалась такой расцвеченной и живой, что за два года не наблюдала. Нам как-то удалось скрыться от Джонсонов и насладиться минутами личного пространства между матерью и дочкой. Услышать из уст своей мамы было чем-то удивительным и не реальным о ее приключениях, когда она перешла только в старшую школу. Как оказалось, она была той еще горячей штучкой, что не свойственно учительнице младших классов. Со временем, бесспорно, фигура меняется, у кого-то появляется животик, у кого-то виднеется пресс в свои-то годы. Но такую красивую женщину небольшой вес украшал и прибавлял свою изюминку и экстравагантность, зрелостью здесь и не пахло…

Естественно день должен был приблизиться незаметно и быстрыми шажками, но никак не могла поверить, что это случится лишь тогда, когда закроешь и откроешь глаза.

Автобусы уже ждали нас за небольшим слоем деревьев, верхушки которых развевались на ветру. По вечер ветер выдался немного холоднее и сильнее, что шум листьев стоял вокруг курорта…

Закрыла чемодан, проверив еще раз наличие всех вещей. Нужные принадлежности, такие как телефон, записная книжка, ручки, наушники и другое лежали в сумке у мамы. На этот раз мы должны были ехать вместе.

Подняла голову и обвела взглядом каждую деталь этой комнаты, отмечая, что за время нашего пребывания наши мамы постарались сделать обстановку на свой вкус. Подошла к окну и снаружи увидела, как толпа студентов становится все больше и больше, многие уже заранее собрались, желая по скорей уехать отсюда. А я так не хотела.

Поджала губы, чувствуя, как накатывает волна разочарования. Это были лучшие дни в моей жизни.

― Доченька, ты все собрала? ― мама появилась на пороге комнаты и зашагала к моей кровати. Обессилено следила за ее движениями, как она проверяла чемодан и, вытащив ручку, поставила на пол. ― Футболки, свитшот, джинсы, телефон, тетради… Все взяла?

Кивнула и снова взглянула за окно. Ректор пробирался сквозь толпу в начало, расталкивая болтливых и не угомонных студентов со своей дороги.

― Милая? ― позвала мама. Неохотно взглянула на нее. ― Ох, да ты совсем раскисла. Что же ты?..

Она подошла ко мне и прижала к себе, позволяя мне утонуть в объятьях родного наслаждения, спрятаться за горой, где тебя успокоят. Ее рука мягко гладила меня по голове, успокаивала мои оборвавшиеся нервы, которые вот-вот дадут ток в несколько киловатт. Ток пропитан переполняющей грустью.

― Не хочу отсюда уезжать, мам, ― уткнулась в грудь женщины, вдыхая аромат духов. Рост мамы был чуть выше моего и не удивительно, что я родилась со своими сто семьдесят. ― Побывать на балу и уже по щелчку пальца уехать домой, даже не насладившись прекрасными забвениями одиночества с принцем.

― А принц очень красивый и горячий, ― с наигранной томностью сказала она.

Удивленно посмотрела на нее.

― Что? Твоя мать еще не настолько стара, чтоб не обсудить мальчиков.

― Ты точно перечитала много романов. ― Блеск в ее глазах дал утвердительный знак. ― Тебе пора думать о внуках и уютном гнездышке, где проживешь счастливой жизнью.

― Ну-ну, не нагоняй мне тут годы, ― отсекла меня мама, тыкнув пару раз по моему лбу указательным пальцем. ― Что касается внуков, то когда мне их ждать?

― Их ты дождешься. Я тебе гарантирую.

Вместе с мамой усмехнулись, не прерывая наших объятий. Тепло снова заполняло грудь, давало воздух.

***

Понедельник, начало новой недели, был нетрудный и бодрый. Обычно первый день выдается с наибольшим нежеланием начинать рабочий день, но во мне бурлило активом и жизнерадостью. Так рвалась в университет, лишь бы скорей увидеть Эрика. Вчера нам все-таки удалось на ночь глядя поболтать от силы двадцать минут, дальше его ждали какие-то появившиеся проблемы, а я легла спать. Даже сон приснился чрезвычайно яркий и горячий.