Лицо его отца исказила гримаса ужаса и боли.

— Нет. Нет! Нет!!! — закричал тот, подбегая к нам и беря сына на руки (клетка исчезла сама по себе, наверное, потому что зачарованный друид потихоньку стал приходить в себя). — Он не должен был так поступить. Я его воскресил. Он должен был жить. Зачем он это сделал?

— Может быть, просто не захотел придерживаться твоих взглядов, вот и все, — сказал Валтор, кладя руку ему на плечо. — Не всегда ведь дети готовы идти дорогой своих родителей. Иногда эти пути могут расходиться. Все кончено Залт. Смирись с этим.

— Как ты его сейчас назвал, Залт? — заинтересовалась Алекса. — А полное имя случайно не Залтар?

— Да именно так, — ответил тот потихоньку приходя в себя. — Но откуда ты это знаешь?

— От отца, — честно призналась Алекса. — Имя Даггерт вам, что-нибудь говорит?

— Не может быть? — выдохнул Залтар. — Так он еще жив? Но ведь по человеческим меркам ему уже должно быть около ста двадцати лет, если не более.

— Так и есть, — кивнула Алекса. — Он до сих пор жив здоров и частенько вспоминает вас, как своего лучшего учителя.

От таких слов, Залтар растрогался и даже всплакнул. Я же призадумался.

— Значит, получается, что твоего отца учил Неприкаянный? — шепнул на ухо Алексе я.

— Получается так, — ответила она.

— Но это в принципе нереально, — отвергала Наташа, — потому как Неприкаянные никогда и никого не брались обучать чему-либо. Они считали себя выше этого. Даже выше всех. Так сказать перворожденные, которым доступны все тайны Вселенной. Потому как по легенде именно их, коснулась рука бога и они стали избранными.

— Да мы были избранными, и сами считали себя особенными, — вступил в разговор Валтор, продолжая успокаивать своего собрата, по второй утере сына. — Но именно люди, открыли нам истину. Истину в том, что все мы едины. И даже несмотря на многие различия, такие как цвет кожи, пол, возраст, языковой барьер, все мы живем по одним законам мироздания, по одной истине. Пока в меня не вселился паразит, я всего этого не понимал и думал, что люди поступили с моим народом не справедливо. Но когда произошло мое с ним разделение, я осознал, что был не прав…

— Не только ты, брат, — поддержал его Залт. — Все мы были не правы по отношению к людям. Простите нас, пожалуйста, если сможете, — ответили оба Неприкянных, склонив перед нами головы. Мы было хотели сказать, что прощаем их, но вдруг послышался чей-то жуткий, почти дьявольский, смех. Это смеялся тот самый друид Милосердие, предавший своих собратьев и присосавшийся к древу Вечности, словно клещ.

— Глупцы. Все вы будите уничтожены, когда узрите истинную силу Древа Вечности! — говорил тот не своим голосом. Будто бы внутри него был, некто еще, говорящий за него. — Потому что как только это случится — мирозданию, которое вы знаете, настанет конец!

— Но ты не сможешь освободить всю энергию дерева, — уверяли его Неприкаянные. — Никто не может. Тебя просто разорвет на куски, и ты погибнешь.

На что Милосердие злобно рыкнул, и пустил в нас сгусток белого света. Через мгновение мы все оказались прямо в центре круга друидов.

— Зашибись, — печально вздохнув сказал я. — То есть вместо того, чтобы убить всех на месте, он решил отпустить нас, чтобы мы не мешали его планам, да?

— Похоже на то, — поддержала меня Наташа глядя на небо. — Смотрите.

Все разом посмотрели наверх и раскрыли рты: небо теперь не выглядело голубым, а было каким-то красно-фиолетовым и отчего-то пульсировало.

— Что же это такое? — с восхищением спросила Алекса, продолжая смотреть.

— То, что и обещал этот обезумивший друид — приходит конец всему, что мы знаем. Конец мироздания, — пояснил Валтор.

— То есть проще говоря у нас нет ни малейшего шанса на успех? — спросил я у Неприкаянных, когда мы пришли обратно в лагерь снайперов. Том и Лена как-то сами собой пришли в сознание, почти сразу как мы покинули хранилище дерева. Наверное, вне его, чары «дикого стража не действуют». В лагере снайперов же само собой новость о захвате древа Вечности восприняли не очень положительно. Но все-таки у них получилось сохранить самообладание перед надвигающейся катастрофой и все люди Редерика сообщили, что будут сражаться вместе с нами до победы… ну или до конца Вселенной.

На мой вопрос Залтар потупил взор, а Валтор стал очень задумчивым и молча уставился в пульсирующее разноцветное небесное зарево.

— Теоретически — шанс выжить есть, — сказал тот в пустоту. — Но для этого придется принести очень большие жертвы.

— Какие? — поинтересовались все мы (кроме снайперов, которые отчего-то стали шушукаться. Правда на своем местном наречии, так что мне лично ничего не было понятно).

— Чтобы спасти Вселенную, нужно пожертвовать деревом Вечности, — горько констатировал Редерик.

— А это значит, что и всеми нами тоже, — дополнил его снайпер по имени Лааг. — Потому как уничтожив дерево, мы уничтожим наше наследие. А значит и нас самих.

— Ведь именно через дерево мы черпаем наши жизненные силы, — продолжила за того Селия. — А лишившись его — мы просто убьем сами себя.

— Я не дам этому произойти, — сказал Барт, беря Селию за руку. — Вернее мы не дадим.

— Посмотри на нас, — сказал Редерик. — Мы уже начинаем потихоньку стареть. А уж когда энергия дерева Вечности исчерпается, мы просто рассыплемся в прах.

— Нет, — решительно сказал бывший ковбой. — Мы этого не допустим. Правда ведь ребята? — нерешительно спросил он нас. Так как все мы в тот момент находились в некой прострации. Неужели это действительно конец? Значит все то, за что мы так долго сражались, было напрасным? Не верится, но, по-моему, так оно и есть. Эту войну со злом мы проиграли…

— Стоп! — неожиданно даже для самого себя, вскрикнул я. — Откуда этот пессимизм? Ну-ка всем поставить морду на место и шагом марш спасать Вселенную!

— Но ситуация безвыходная, — обреченно сказали Томас и Лена. — Проход закрылся и нам теперь не попасть в хранилище.

— Глупости, — махнул рукой я. — Ведь тот проход был чем — дверью. А когда дверь закрыта, куда обычно лезут, чтобы попасть внутрь?

— В окно? — несколько нерешительно предположил Петр.

— Именно — в окно! — довольно улыбнулся я. — Итак, двери перед нами уже закрыли. Но у нас ведь осталась маленькая открытая форточка, через которую мы можем вновь попасть внутрь…

— Наблюдательный пункт. Точно, — звонко хлопнул себя по лбу Редерик. — Как же я мог забыть, что его тоже можно как-то использовать. Гениально. Нет, честно — это просто гениально.

— Ладно, потом им повосхищаешься, — кисло сказала Наташа. — Для начала нужно спасти Вселенную.

— Так чего же мы ждем, — храбро ответил лидер снайперов, доставая свой длинный лук. — Вперед!

— Э-э-э… Редерик, мне кажется, что всем снайперам лучше сейчас остаться здесь, — предложил ему Валтор. — Так больше вероятность того, что в случаи опасности, от вашего леса что-нибудь останется.

— Ладно, — недовольно буркнул тот пряча оружие назад за спину. — Может быть, ты и прав Перворожденный.

— Называй меня лучше по имени хорошо? — посоветовал тому Неприкаянный. После чего обратился ко мне. — Ну что, мой генерал. С тебя вся эта каша началась. С тобой должна как говориться и свариться. Веди нас!

— А почему я? — не понял я. — Я вроде бы в командиры не нанимался, и вообще приказывать не умею.

— Зато если бы не ты, то возможно мы все тут бы сейчас не сидели, — подметила Наташа. Все остальные ее мысль поддержали. — Именно ты помог мне понять, что не все на свете только в черных тонах. Что есть другие, более сочные и насыщенные краски жизни.

— Что я могу быть сильной и решительной, а не всегда только капризной и вздорной девицей, которой была до встречи с тобой, — добавила ее Лена.

— Что я могу быть добрым и отважным рыцарем, а не отъявленным головорезом, которым был больше полжизни, — дополнил ее Томас.