– Ты очень расстроил меня, Курт, – всё-таки отпустил охранника, который сразу же рухнул на колени, начиная истошно кашлять. – Но не переживай. Я не злопамятный, – отошел тот к кейсу, от которого у меня прошелся холод вдоль позвоночника. Рука с тонкими длинными пальцами легла на ручку кожаной плётки, лаская её, словно часть женского тела. Краем глаза я сумела разглядеть его острый профиль, и тело прошибло судорогой страха. Так может выглядеть только человек, способный на убийства: безумный взгляд, сцепленные зубы, необъяснимая ярость. – Мы найдём другой способ с ним разобраться. А пока иди вниз и найди для меня сучку попородистей. Я хочу как следует отдохнуть сегодня ночью.

– Как прикажете, – поднялся охранник, уходя прочь.

Оставшись в одиночестве, мужчина вышел из спальни, и я услышала, как открылся бар с алкоголем. Кубики льда ударились о толстое дно тумблера, а затем снова наступила тишина.

Не зная, что делать, я была готова взвыть от отчаяния. Неизвестно, как бы долго мне пришлось прятаться в шкафу, прежде чем бы меня обнаружили после того, как я стала свидетельницей сексуальных пристрастий этого психа!

Снова войдя в комнату, остановившись на середине, мужчина начал снимать с себя пиджак, заставив меня изо всех сил вцепиться в свои туфли и готовиться дать отпор тонкой шпилькой. Но ничего не произошло. Кинув пиджак на кровать, он снял ботинки и направился в ванную комнату, а через минуту из неё послышался звук бегущей воды, позволивший мне вылезти из своего укрытия.

Поднявшись на носочки, я поспешила к дверям, стараясь убежать отсюда раньше, чем вернётся охранник, таща своему хозяину девочку на ночь.

Когда я выбралась из номера, мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, как именно мы сюда пришли. Обычно служебные лифты и пожарная лестница находились точно с противоположной стороны, что позволяло персоналу не мешать богатым постояльцем. И только это помогло мне выбраться из гостиницы, не привлекая к себе внимания.

Сев в такси, утонув в тёплом салоне, я практически отключилась от разливавшегося по телу адреналина. Мысли превратились в вязкую субстанцию, тянувшую меня на самое дно погрузившегося во тьму сознания. Став невольной свидетельницей не предназначавшегося мне разговора, я не знала, как поступить. Не знала, что делать…

И единственным здравым решением, пришедшим мне в голову, стало забыть всё случившееся как страшный сон. Мир этих людей был закрыт для меня. Существовал на совсем другой планете, куда мне никогда не суждено было попасть. И то, что эти люди не только ошиблись, но и не имели никакой возможности найти меня, создавало вполне осязаемое чувство безопасности…

Два месяца спустя…

Я сидела на краю ванны, закутанная в лёгкий халат, всё ещё отказываясь поверить в то, что случившееся не сон. Что около двадцати минут назад у меня на самом деле начались месячные, прервав мою семинедельную беременность.

Семь недель… На этот раз мне на самом деле казалось, что всё будет иначе. Я знала, что третий срыв не приговор, и всё равно чувствовала себя кошкой, из которой вышла одна из девяти драгоценных жизней.

Пальцы на ногах немели от холода, а у меня не хватало сил даже на то, чтобы поджать их, разогнав кровь. Чтобы «родить» хотя бы одну здравую мысль. В голове было так же пусто, как и в выброшенной на берег ракушке, наполнявшей сознание монотонным шумом призрачного моря.

– Бельчонок, ты не поверишь, что сегодня случилось! – влетел в ванную Дэван с лучезарной улыбкой. Но затем его взгляд упал на моё заплаканное лицо. Прошелся по закутанному в халат телу. Опустился на пол, следуя за парой крупных капель крови, и блеск в серых глазах постепенно начал меркнуть, уступая место опустошению, оставляя после себя сухое. – Ох, чёрт…

Сделав глубокий вздох, он сложил руки на груди и сразу же оперся плечом о дверной косяк. В светлой комнате повисла тишина, кирпичик за кирпичиком выстраивая между нами стену холодного отчуждения.

Не знаю, может, это был лишь мой личный каприз, но я на самом деле хотела, чтобы в такой момент Дэв бросился ко мне, согрел в своих объятиях. Хотела, чтобы это несчастье объединило нас, делая сильнее, но…

– Ну чего ты так переживаешь, Бельчонок? – с сожалением взглянул на меня, продолжая стоять в дверях. И этот жест показался настолько пренебрежительным, как если бы ему было гадко прикасаться ко мне после начавшихся месячных. – Это всего лишь наша третья попытка. И то, что у твоей мамы были проблемы с зачатием, ещё не значит, что теперь и ты будешь вынуждена пройти через что-то подобное.

Я смотрела на Дэвана и совершенно не узнавала в этом красивом и успешном мужчине своего любимого. Того, который всегда находил нужные слова и был готов на что угодно, только бы я снова улыбнулась.

– Да, – утвердительно закачала головой, вытирая слёзы с влажных щек. – Думаю, ты прав, мне не стоит так сильно расстраиваться из-за подобной чепухи.

– Ну вот, – снова улыбнулся Дэван и на этот раз уже сделал шаг навстречу, присаживаясь около меня на корточки. – Теперь я снова узнаю Энни, которая никогда не вешает нос, – гладил меня по обнаженным коленкам, сочувственно заглядывая в глаза, и почему-то от его серого взгляда мне стало ещё холоднее.

Это не то! Совсем не то! Я понимала, что он поступает именно так, как нужно, и всё равно мой внутренний голос вопил, что это неправильно! Что так не должно быть!

Создалось впечатление, что я натянула на себя бракованную рубашку, которая снова и снова причиняет мне вполне ощутимый дискомфорт. Его сочувствие казалось таким наигранным и лицемерным, что тело инстинктивно содрогнулось в попытке избавиться от всей этой липкой мишуры, в которую он так старательно заворачивал свои истинные чувства.

– Дэв, – сжала его пальцы, улыбаясь рабочей улыбкой, – мне сейчас нужно принять душ и собраться на встречу с Мартой.

– Хорошо, Бельчонок, – поцеловал меня в губы, поднимаясь на ноги. – Я оставлю тебе пару сотен, чтобы ты смогла как следует отдохнуть и развеяться.

* * *

– Нет, ну какая же вы всё-таки настырная, мисс Кларк, – на лице пожилого гинеколога читалось столько недовольства, что я тут же съежилась, прямо как провинившийся ребёнок. Лёжа на процедурном кресле, расправляя больничную рубашку, я собрала в кулак всю свою волю, чтобы не дёрнуться, когда в меня вошел аппарат УЗИ. – Я же вам говорил, что беременеть через месяц после срыва – плохая идея, а вы всё равно поступили по-своему!

– Простите, доктор Бэрг, Дэван не предохраняется, а у меня после всех этих срывов так сильно сдвинулся график, что я уже не могу принимать противозачаточные правильно.

– Очень плохо, милая! – голос мужчины приобрёл саркастические нотки, пока он продолжал изучать мою матку через чёрно-белый монитор. – Твой организм не успел отдохнуть и как следует подготовиться к вынашиванию. И именно поэтому ты снова не сумела её сохранить.

– То есть, по-вашему, это не связано с тем, что у меня неправильная форма матки? – перевела взгляд на его остроносый профиль, стараясь уловить невидимые нотки в неизменно сосредоточенном выражении лица.

– Не «неправильная», а двурогая, – растянул доктор Бэрг. – Вам с ней и так будет проблематично выносить ребёночка, а вы и без того усложняете для неё эту задачу. Так, – резко выпрямился, отрывая взгляд от монитора аппарата УЗИ, – ну что я могу сказать. Внутри всё чисто, так что никаких дополнительных вмешательств тебе не потребуется. Сейчас я пропишу тебе комплекс витаминов, чтобы ты привела себя в порядок и строго-настрого запрещу любые попытки забеременеть в течение следующих трёх, а ещё лучше – шести месяцев.

Вытянув из меня датчик, позволяя мне вытереться от неприятной смазки, он сразу же откатился к своему столу, начав выписывать мне рецепт. Тот факт, что сегодня мне не придётся проходить через процедуру очистки, стал первой хорошей новостью за весь день.